Во второй половине 90-х годов Днепродзержинск, - один из
наиболее промышленных городов Украины, оказался всеукраинским центром
самоубийственно-реакционных акций пролетарского протеста, - голодовок по поводу
невыплачиваемой зарплаты. Рабочие морили себя голодом потому, что их морил
голодом комплот старых начальников и новых буржуев. Палатки голодающих от
разных предприятий сменяли друг друга перед днепродзержинским горисполкомом.
Городская власть, т.е. местная пробуржуазная бюрократия, поначалу растерялась. Но
психологическое воздействие на нее этих, приемлемых только для тюремных
условий, акций отчаяния быстро снижалось. Ведь голодающие, как правило,
требовали заработанных денег только для
себя! Они не были представителями рабочих коллективов своих заводов,
которые в это время продолжали работать. Эпидемия голодовок не подкреплялась ни
одной забастовкой. Выплатив за
директоров и(или) хозяев предприятий долги по зарплате первым группам
голодающих, чиновники быстро поняли, что тем самым они только поощряют новые
голодовки и к осени 1997г. перестали обращать на них внимание. Не достигая
прежнего результата, голодовки затягивались, прерывались и снова
возобновлялись… Сильные холода в декабре 1997г. смели с площади перед
горисполкомом последние пикеты и палатки голодающих рабочих. С тех пор все
затихло. Деморализованный промышленный пролетариат молча подчинялся произволу
бюрократии и буржуазии…
Прошло более четырех лет. И вот, 13-го февраля 2002г.
перед зданием днепродзержинского горисполкома появился пикет рабочих двух
государственных химических предприятий – «Аммофос» и «Агрофос», организованный
соответствующими заводскими комитетами «официального» профсоюза. Требования
пикетчиков: погасить задолженность по зарплате за 21 месяц(!!!) и прекратить
отключение от газа и воды жилья рабочих, которые не в состоянии оплачивать
коммунальные услуги.
Когда рабочий около двух лет проработал без зарплаты (сам
по себе это шокирующий факт, достойный
отдельного социологического и политэкономического анализа и оценки) и тут ему
за неплатежи начинают отрезать воду и газ, - в такой ситуации, казалось бы,
возможна самоорганизованная активность снизу и протестные выступления в
радикальных формах. Оккупационная стачка, пикеты перед воротами захваченных
предприятий, группы самообороны по месту жительства, - были бы вполне
адекватным ответом на подобный произвол пробуржуазной бюрократии. Но такие
методы классовой самозащиты еще не нашли своего применения в Украине. Вот и в
данном случае не шла речь о какой-либо забастовке. Предприятия продолжали
работать! Имевшийся потенциал рабочего возмущения был «оседлан» и использован
профбоссами для реализации
согласованного с госчиновниками сценария. Он был разыгран в течение
одного зимнего дня, хотя практика пикетирования «присутственных мест» в Украине
не знает столь сжатых сроков, в течение которых от чиновников можно было бы
хоть чего-то добиться. В тот же день, 13.02.2002, к пикетчикам вышел городской
голова В. Швец (однофамилец днепропетровского губернатора), а сами пикетчики
сформировали группу представителей, которая прошла в чиновничьи кабинеты. Там,
в течение все того же дня (случай, пожалуй, беспрецедентный для трудовых
конфликтов в Украине) чиновники горисполкома решили оплатить поездку группы
рабочих активистов в Киев, для обивания порогов министерства топлива и
энергетики, которому подчинены «Аммофос» и «Агрофос». Вот и все, что было. Для
рабочих, 21 месяц не получающих зарплату, но продолжающих работать(!!!) и при
этом уже лишаемых газа и воды за неоплату коммунальных услуг, оставлена надежда
на «добрую волю» столичных чиновников из Минтопэнерго, которые, может быть,
обяжут директоров платить зарплату и найдут средства для погашения долгов по
ней. Городская власть, не отказавшись от практики лишения рабочего жилья
необходимых коммунальных услуг, тоже может выждать, вместе с профбоссами удачно
«переведя стрелки» на Киев. Могут быть довольны и заводские профбоссы, - в
украинских социальных параметрах роль «защитников интересов трудящихся» сыграна
ими на этот раз вполне удачно. Обострения обстановки удалось избежать. Протест
рабочих взят под контроль. Ему удалось придать бессильно-безопасные формы. Он
канализирован в русло усиленно рекламируемого профсоюзной бюрократией
«социального партнерства» эксплуатируемых с эксплуататорами, которое на практике
сводится к «конструктивному сотрудничеству» профбоссов с госчиновниками и
менеджментом собственников средств производства(без описаний прелестей
«социального партнерства» не обходится ни один выпуск ЦО ФПУ газеты «Профспілкові
Вісті» или, например, органа днепропетровского облсовпрофа
газеты «Позиция»).
У автора нет информации, - с чем вернулись «ходоки»
«Аммофоса» и «Агрофоса» из Киева. Исходя из имеющегося опыта 90-х годов можно с
большой долей вероятности предположить, что накануне парламентских выборов
какие-то деньги были «брошены» рабочим и они с большим успехом могли пустить их
на погашение своих долгов по коммунальным платежам. Но рабочим еще предстоит
понять, что такие «протесты» ничего не
решают, что через некоторое время ситуация повторится. Еще предстоит понять,
что организовавшие этот спектакль профбоссы – это штрейкбрехеры и предатели
пролетарской борьбы. Еще предстоит обрести понимание того, что любое рабочее действие должно быть
независимым; что даже в экономической борьбе любого уровня надо не апеллировать
к одним господам против других, а надеяться только на самих себя, на свою
пролетарскую солидарность и организованность. «Освобождение рабочих – дело рук
самих рабочих!».
О. Д.
Промышленный
рабочий, социалист.
Июнь-2002.
Немає коментарів:
Дописати коментар