четвер, 12 грудня 2019 р.

ОДНО ИЗ ТЕМНЫХ ПЯТЕН НА БИОГРАФИИ «НАРОДНОГО ГЕРОЯ»




В мае 2019 г. известный исследователь истории анархистского движения в бывшей Российской империи Анатолий Дубовик пометил в Facebook свою заметку о столетнем юбилее (22.05) со дня смерти в бою с кубанскими белоказаками Бориса Веретельникова, - на момент своей гибели командира сводного пехотного Гуляй-Польского полка, сформированного в Гуляй-Поле 19.05 – 20.05. 1919г. в составе «войск имени Батько Махно» или, что практически то же самое,  в составе «1-й Повстанческой Украинской дивизии имени Батько Махно». Б. Веретельников был уроженцем Гуляй-Поля, матросом Черноморского флота, выдающимся революционным агитатором, по своей идейной ориентации левым эсером, затем анархо-коммунистом, помощником начальника штаба Повстанческой дивизии и перед самой своей смертью – командиром пехотного полка. Но данный текст не о нем, а об уничтожении белоказачьей конницей Шкуро сводного Гуляй–Польского полка в с. Святодуховка и о той роли, которую  в этой катастрофе сыграли легендарный «народный герой», начдив 1-й Повстанческой Нестор Махно и командир 2-й бригады этой дивизии Виктор Белаш.  
Итак, по В. Белашу (А. Белаш, В. Белаш – Дороги Нестора Махно, Киев РВЦ Проза, 1993):
«С 19-го мая в Гуляй-Поле шла мобилизация(1). За два дня был сформирован сводный пехотный полк, численностью в 2000 штыков, состоящий из Гуляй-Польского, Успеновского и Туркеновского батальонов, в составе которых была еврейская рота (150 штыков). Командование полком принял Б. Веретельников. 22 мая утром полк успел занять село Святодуховку (Любимовку), что в 35в. восточнее Гуляй-Поля».
Зададимся вопросом: что реально можно было сделать в 1919г. в деле формирования нового пехотного полка за два дня? Только переписать мобилизованных, разбить их по взводам, ротам и батальонам, определиться с командирами, создать необходимые полковые команды (как правило, это были команды: пулеметная, подрывная и конной разведки), хозяйственную и медицинскую части и, наконец, раздать новобранцам винтовки. По сути, через два дня это была вооруженная толпа в 2000 человек и не более того. В самом лучшем случае, мы можем допустить, что большинство мобилизованных прошло школу российской царской армии, то есть имело базовую подготовку солдата-пехотинца, а какая-то часть этого большинства  даже имела боевой опыт, приобретенный в окопах первой мировой войны. В самом худшем случае мы можем допустить, что объявленная в Гуляй-Польском районе «добровольная» мобилизация «10 лет», т.е. мужчин 1889 – 1898г.г. рождения, поставила под ружье большинство тех, кто впервые это самое ружье взял в руки, можем предположить, что ветераны Первой мировой либо уже втянулись в вооруженную борьбу на просторах родных степей еще в 1918г., либо уклонялись от нее любыми способами.  Но в любом случае понятно, что за два дня ни о каком сколачивании отделений, взводов, рот и батальонов, ни о каких тактических занятиях, ни о какой огневой подготовке не могло быть и речи. Учили ли новобранцев в рамках рот залповой стрельбе повзводно, что было очень важно при отражении атак конницы, учили ли их, как и какой боевой порядок надо занимать при отражении атак той же конницы? Это уже вопросы, которые принято называть риторическими. Ответы на них могут быть только отрицательными… Командир полка,  Б. Веретельников (Интересный документ «О добровольной мобилизации», который цитируется Белашом по известной махновской газете «Путь к Свободе» от 24.05.1919 и который нам еще придется упомянуть, подписан «и. д. Начальника Штаба дивизии Б. Веретельников), как матрос, скорее всего, участвовал в боевых действиях на море на кораблях царского Черноморского флота. Но у него отсутствовал боевой опыт сухопутной войны даже в качестве рядового солдата-пехотинца, не говоря уже о том, что он никогда не командовал даже отделением или взводом пехотных солдат, а тут под его команду становится целый полк в 2000 штыков! Но к нему, как к командиру пехотного полка, у нас нет никаких ретроспективных претензий: вместе со своим полком он погиб в бою с белоказаками.  Честь и слава такому революционному борцу!
Совсем иной спрос с  В. Белаша. и Н. Махно! От Белаша мы знаем, что созданный 19.05-20.05.1919г. сводный пехотный Гуляй-Польский полк утром 22.05 расположился в Святодуховке. Это понятно, - если от Гуляй_Поля до Святодуховки 35 верст, то пешим походным порядком это дневной переход. В тот же день в Святодуховку на автомобиле приезжает Махно в сопровождении адьютантов Григория Василевского и Сидора Лютого, а также командир 2-й бригады В. Белаш. То, что с Махно приехал именно Белаш, а не командир 1-й или 3-й бригады, позволяет предположить, что новый полк был включен в состав именно 2-й бригады, хотя сам Белаш об этом не пишет.  О цели приезда начдива и комбрига-2 в расположение сводного Гуляй-Польского полка Белаш ничего не говорит, но нам представляется вполне обоснованным утверждение А. Дубовика, что целью их приезда было сделать смотр только что сформированному полку. В свою очередь, Белаш о смотре не упоминает, но рассказывает, что в Святодуховке к Махно привели «неизвестного грека, одетого в английское обмундирование», который сказался попавшим в плен к белоказакам повстанцем разбитого шкуровцами накануне 9-го греческого полка из состава 2-й бригады. Этот повстанец «попал в плен, но его отпустили, поручив доставить письмо батьке Махно». Письмо (текст которого Белаш цитирует по выпуску газеты «Путь к Свободе» от 4.06.1919) содержало предложение к Махно вступить в переговоры со Шкуро на предмет возможных совместных военных действий против большевиков. Как пишет Белаш, во время примечательной реакции Махно на это письмо(2), «вдруг, в самом центре села разорвался снаряд, за ним другой, третий». Так начиналась гибель только что сформированного сводного пехотного Гуляй-Польского полка…  
Снова Белаш: «Со стороны Керменчика показался танк(3), за ним конные колонны, взвился и сделал облет аэроплан(3). Шкуро переходил в атаку, а наш полк, заняв на окраине села позиции, отстреливался. Видя безвыходное положение, мы на автомобиле выехали в Гуляй-Поле, чтобы оттуда организовать подкрепление и оборону.» Белаш не дал оценки этому поступку. Понимал ли он вообще, о чем пишет?!
Махно и сам Белаш вместе с ним 22.05.1919г. совершили самое позорное военное преступление, которое только возможно для воинских начальников: во время боя бросили своих бойцов и спасая свои жизни, удрали в тыл! В самом начале вражеской атаки они бросили несколоченный, необученный, ни разу еще не бывший в бою полк и сразу оценив положение как безвыходное, сбежали! Никакого морального права так поступать у них не было. Это был поступок, совершенно несовместимый с понятием «боевой командир»! О понятии «офицерская честь» говорить не будем, ибо в контексте реалий 1919г. это звучало бы слишком по белогвардейски… В любой армии, в революционной, в контрреволюционной,  в какой угодно, после таких «боевых подвигов» следует отрешение от занимаемой должности, арест и трибунал! И какое жалкое, несостоятельное оправдание: умчались на автомобиле в тыл на 35 верст, умчались обратно в Гуляй-Поле, чтобы «оттуда организовать подкрепление и оборону»!
Еще раз: утром 22.05.1919г. только что сформированный сводный пехотный Гуляй-Польский полк расположился в Святодуховке (надо думать, что полк выдвинулся туда не по личной инициативе Веретельникова, а по приказу Махно или, в крайнем случае, Белаша). Вскоре, с целью сделать смотр новому полку туда приезжают Махно и Белаш. Можно представить этот восторг, этот энтузиазм молодых крестьянских парней, за два дня до этого ставших повстанцами-махновцами: как же, сам любимый «Батько», легендарный крестьянский «Батько», об отваге и военной хитрости которого ходят легенды, приехал к ним; приехал принять смотр и посмотреть, какие они молодцы, как рвутся в бой против «золотопогонников»…