Публікується в порядку дискусії. Редакція в цілому згодна із автором у аналізі соціально-політичного становища в Україні, що скалося внаслідок подій революції 2013-2014 рр., але не поділяє усіх його оцінок української революції 1917-1921 рр. та ролі більшовизму. Зокрема недостатньо обґрунтованим є твердження про те, що "совітська влада в Україні була встановлени виключно шляхом збройної агресії російського більшовизму". Така агресія мала місце, але вона не виключає роль внутришніх сил і соціально-визвольного потенціалу української революції, що змушувала й самих більшовиків йти на поступки та українізуватися, як не заперечує і власне українську складову самого більшовизму.
Продовження. Початок читайте тут.
Но надо прямо сказать – здесь, в этом деле, правые радикалы проиграли. В обстановке отката демократической революции, т.е. быстрого затухания самодеятельной общественной активности, они не смогли решить эти назревшие общедемократические задачи местного уровня. Коррумпированный полицейско-бюрократический аппарат после первоначального шока и растерянности от поражения в центре (в Киеве), быстро опомнился и в союзе с «крышуемым» нелегальным бизнесом занял такую глухую оборону, о которую разбились практически все достаточно разрозненные эпизодические попытки по наведению нового украинского революционного порядка. В частности, «свободовская» Самооборона в Днепропетровске в этом плане на лето 2014г. планировала сделать многое, но развалившись в июле, не сделала практически ничего…
Продовження. Початок читайте тут.
ЧАСТЬ 2.
Рассуждая о якобы имеющем место идейном влиянии правых радикалов на меня,
Шахин раз за разом передергивает и смещает акценты. Объектами таких
некорректных полемических упражнений стали мои высказывания о
революционно-демократических инициативах наших ультраправых на местном уровне и
ряд других фрагментов моих текстов «Тупики абстрактного пацифизма» и «За Украину обидно!». Очевидно, Шахину
это нужно для того, чтобы сделать свои спекулятивные построения более
устрашающими. Я думаю, стоит показать, как он это делает.
Итак, в своей полемике с А. Пивтораком я упомянул о тех назревших
революционно-демократических задачах местного уровня, которые планировали
решать - пытались решать(и не только в Днепропетровске) Самооборона
Евромайдана, «Свобода» и «Правый сектор». Тогда, в июне-2014, я
призывал задуматься: почему эти задачи на местах пытаются решать организации
подобной идейной ориентации? В ответ Пивторак скатился на ерничество, ничего не
ответив по существу. Здесь надо отметить, что я никогда не контактировал со «Свободой», как с политической партией.
Но наблюдая за конкретной деятельностью ее местного актива, как в рамках
Самообороны, так и вне ее, я был вполне согласен с мнением Пивторака о том, что несмотря на свою
реакционно-архаичную националистическую риторику, «Свобода» весной-летом 2014г. являлась революционной
буржуазно-демократической политической силой(См. А. Пивторак – «Политический кризис в Украине и кризис левого движения»). Об этом я
писал ему в письме от 19.06.2014, отрывки из которого были потом скомпонованы в цельный текст и
опубликованы под названием «Тупики
абстрактного пацифизма»(это было сделано не мною, но на такое
препарирование моего текста и последующую публикацию его результатов я дал свое
согласие). Такую же оценку тогда, во время революции, (к сожалению, два года спустя, в
мае-2016, о нашей национально-демократической революции уже приходится писать в
прошедшем времени) можно было дать и «Правому
Сектору», исходя из объективного содержания деятельности его местных ячеек,
а не из сложившихся стереотипов нашего политического мышления, самоназвания
данного политического субъекта и махровой реакционности донцовщины в
декларируемой им идеологии. Таково мое мнение. Кстати, тот же Ленин, с
цитирования которого Шахин начал меня шельмовать, в свое время очень правильно
отметил: «Чтобы разобраться в партийной
борьбе, не надо верить на слово, а изучать… Изучать не столько то, что партии о
себе говорят, а то, что они делают, как они поступают при решении разных
политических вопросов, как ведут себя.»
Я думаю, что такой подход вполне применим и к украинским правым
радикалам, в частности, к деятельности «Свободы»
и «Правого Сектора» в 2014-2015г.г.
В своем тексте «Политический кризис в Украине…» Пивторак сначала назвал «Свободу» «радикально правой
националистической партией», а «Правый
Сектор» «откровенными национал-социалистами», но затем относительно «Свободы» пришел к выводу, что это
революционная буржуазно-демократическая политическая сила. Относительно «Правого Сектора» он своих оценок не
изменил (во всяком случае, на протяжении вышеупомянутого текста). Сами идеологи
«Правого Сектора» говорят так: «Национал-социализм? За этим к Билецкому, в
Социал-Национальную Ассамблею. Мы не фашисты и не национал-социалисты. Мы –
националисты! Ми – новітня Запорізька
Січ!». Как уже
отмечалось, я до сих пор не нашел времени ознакомиться с идейной базой «Свободы», которая, собственно, и
является теми «реакционно-националистическими
и архаично-патриотическими одеждами», в которые, по мнению Пивторака, «рядится революционная
буржуазно-демократическая партия Тягнибока». Но я в самых общих чертах
знаком с идеологической платформой «Правого
Сектора». Так, идеологи этого, до недавнего времени «военно-политического объединения», а теперь «национально-освободительного движения», утверждают, что основы его
идейной базы в своей совокупности описываются следующими текстами:
- Міхновський М. – Самостійна
Україна.
- Донцов Дм. - Дух нашої давнини.
- Донцов Дм. – Націоналізм.
- Донцов Дм. – Хрестом і мечем.
- Липа Ю. – Призначення України.
- Липа Ю. – Чорноморська доктрина.
- Липа Ю. – Розподіл Росії.
- Колодзинський М. – Українська
військова доктрина.
- Стецько Яр. – Українська
визвольна концепція.
- Бандера Ст. – Перспективи
української революції.
Я думаю, что к совокупности идей, изложенных в этих трудах, мы можем
приложить характеристику, данную Пивтораком идеологической базе «Свободы». Но в случае со «Свободой» Пивторак разглядел «несовпадение, неадекватность содержания и
формы» и даже соответствующую цитату из Маркса привел, а в случае с «Правым Сектором» что-то помешало ему
это сделать. Возможно, здесь сказалось мощное воздействие российской
пропаганды, сделавшей в 2014г. из «Правого
Сектора» главную страшилку для обывателей не только в России, но и в
Украине.
Ну, а Шахин? Как он все это преподносит? Этот левый интеллектуал даже не
пытается анализировать идейный багаж и практическую деятельность политических
сил, участвовавших в нашей национал-демократической революции. Для него это «правый переворот», «фашистский путч», а «Свобода», «Правый Сектор», Самооборона Евромайдана, - просто «нацистские банды», а их участники – «фашисты». Это все та же голая
ярлыковщина российской пропаганды, рассчитанная на запугивание тоскующего за
путинским «порядком» русскоязычного
обывателя на Юго-Востоке Украины. Вот он цитирует отрывок из моего письма
Пивтораку, где я перечисляю те перспективные общедемократические задачи
местного уровня, которые в начале лета-2014 намечала решать «свободовская»
Самооборона в Днепропетровске и полный благородного негодования восклицает: «Похоже, общение со свободовцами совсем
лишило его исторической памяти. Фашисты 1930-х тоже предлагали много хорошего.
Какой же левый будет выступать против системы культурно-массовых мероприятий и
организации досуга, созданных при Гитлере и Муссолини?(…) И однако миллионы
левых по всему миру выступали против режимов, которые решали такие «небольшие,
но необходимые, назревшие общедемократические задачи».
Какой наглядный образец передергивания! Я говорил о политизированных
группах праворадикального толка (Шахин называет их «фашисты», «нацисты», «нацистские
банды», - дальше этих ярлыков его мысль не идет) которые в силу ряда
исторических и социально-политических обстоятельств оказались в авангарде нашей
национал-демократической революции и в условиях ее затухания пытались (явно в разрез с декларируемой идеологией), в общем-то безуспешно, решать на местах ряд
назревших общедемократических задач. Шахин, в свою очередь, вместо того, чтобы
рассмотреть причины подобной активности наших правых радикалов, подсовывает
читателям упоминания о массовых мероприятиях режимов Гитлера и Муссолини,
предлагая возмутиться моей позицией и апеллируя
при этом к «миллионам левых,
боровшихся против этих режимов». Социальную активность правых радикалов, попытавшихся противостоять на местах
мафиозному комплоту «правоохранительной
системы» и криминалитета в конкретных украинских социально-политических
условиях весны-лета 2014г., Шахин подменяет грандиозными массовыми
мероприятиями мощнейших тоталитарных государств и на основе этого
передергивания громоздит свою очередную инсинуацию. Чтобы сделать ее более
убедительной, он, к тому же, вырывает мою цитированную им фразу из общего
контекста моих рассуждений двухлетней давности, опуская ее смысловое
продолжение, которое выглядит так: «Я не
призываю левых сотрудничать со «Свободой» или с «Правым Сектором». Я призываю
левых задуматься над тем, почему общедемократические задачи в нашей революции
решают организации подобной направленности».
 |
| Дніпропетровська організація ВО "Свобода" на марші соціальної справедливсті 21-03-2015 р. в Дніпрі |
Несколько слов по существу вопроса.
Я повторяю его: разве левые могут отрицать необходимость борьбы с
социальными язвами большого города в условиях буржуазно-демократической
революции? Я был весьма неприятно удивлен, когда вместо ответа по существу,
лево-коммунистический идеолог А. Пивторак ответил на этот мой вопрос
ерничеством. Ерничество и «стеб» лишь прикрывают нежелание или неспособность
вести серьезную полемику. Понятно, что пока существует капитализм, от этих
социальных язв полностью избавиться невозможно. Но разве это предлог для того,
чтобы не попытаться их прижечь во время революционного подъема волны
общественной активности, когда возникают в какой-то мере структурированные, в
какой-то степени военизированные самодеятельные объединения неравнодушных
граждан, типа Самообороны Евромайдана, которые, в принципе, могли бы стать
общественной альтернативой разложившимся, тотально коррумпированным
«правоохранительным органам» старого режима?!
Можно задать и такой вопрос: почему политические проекты крупной буржуазии,
все эти буржуазные партии, входящие в пестрые блоки имени Порошенко и
Тимошенко, вместе с «радикалами» и прочими «Ударами» не попытались делать этого
на волне демократической революции, хотя бы для повышения собственного
политического реноме? Ответ на этот вопрос, по моему, может быть таков:
общественная активность, революционная самодеятельность «низов», для буржуазных политиков страшнее, чем те
социальные язвы и пороки, о которых они часто и много говорят с парламентской
трибуны. Понятно, почему во время революции за эти задачи не могли взяться левые(я
имею в виду тех, которые не сомкнулись с пророссийскими сепаратистами): та
глубокая яма социально-политической изоляции, в которой они оказались в ходе и
в результате национал-демократической революции, образно говоря, не давала
возможность им высунуться на поверхность общественной жизни и попытаться
сделать что-то подобное. Исключение, пожалуй, представляют только левые
националисты из «Автономного Опору»
во Львове. (Здесь стоит отметить, что Шахин либо не знает, либо предпочитает не
упоминать о том, что в ХХст., в тех кварталах больших европейских городов, где
левые радикалы были достаточно сильны, они тоже решали эти общедемократические
задачи местного уровня, - пресекали такие антисоциальные явления, как
наркоторговля и проституция и, понятное дело, далеко не толерантными методами).
Стоит еще раз повторить: назревшие общедемократические задачи местного уровня (борьба с наркоторговлей; игорным бизнесом; нелегальными парковками; выносной торговлей, которая платит дань «правоохранителям»; мафиозной смычкой браконьеров и рыбинспекции на Днепре, защита сельской мелкой буржуазии от бандитских «наездов» и т.д. и т.п.) в 2014-2015г.г. пытались решать только правые радикалы, оказавшиеся в авангарде национал-демократической революции и выступавшие в то время в качестве революционно-демократических сил. Вот конкретные примеры тогдашней активности той же «Свободы» в Днепропетровске: 20.05.2014г. «Свобода», Самооборона, «Правый Сектор» и большое количество неравнодушных граждан весь день блокировали областное управление милиции, но не для того, чтобы разогнать его и заменить самодеятельной революционной структурой (для этого они были слишком слабы во всех отношениях), а всего лишь для того, чтобы заставить одиозного начальника управления написать заявление об отставке. В июне-2014 именно представитель «Свободы» выступил основным докладчиком на состоявшихся при горсовете очень эмоциональных общественных слушаниях по проблемам пассажирских автоперевозок в Днепропетровске, где на основе обработки весьма закрытой информации, с цифрами и фактами в руках, развернул картину чудовищной коррупции, настоящего мафиозного спрута хозяев автобаз маршрутных такси, чиновников горисполкома, выдающих лицензии на эксплуатацию тех или иных маршрутов и госавтоинспекции. Летом 2015г. «свободовские» активисты участвовали в устраивавшихся альтернативными профсоюзами (НПГУ и «Захист Праці») по поводу задержек с выплатой зарплаты т.н. «маршах справедливости» некоторой части рабочих от нескольких крупных заводов, во время которых благополучно сотрудничали с активистами леворадикальной партии «Соціальний Рух». Это сотрудничество продолжалось и далее в рамках альтернативного профдвижения.
Стоит еще раз повторить: назревшие общедемократические задачи местного уровня (борьба с наркоторговлей; игорным бизнесом; нелегальными парковками; выносной торговлей, которая платит дань «правоохранителям»; мафиозной смычкой браконьеров и рыбинспекции на Днепре, защита сельской мелкой буржуазии от бандитских «наездов» и т.д. и т.п.) в 2014-2015г.г. пытались решать только правые радикалы, оказавшиеся в авангарде национал-демократической революции и выступавшие в то время в качестве революционно-демократических сил. Вот конкретные примеры тогдашней активности той же «Свободы» в Днепропетровске: 20.05.2014г. «Свобода», Самооборона, «Правый Сектор» и большое количество неравнодушных граждан весь день блокировали областное управление милиции, но не для того, чтобы разогнать его и заменить самодеятельной революционной структурой (для этого они были слишком слабы во всех отношениях), а всего лишь для того, чтобы заставить одиозного начальника управления написать заявление об отставке. В июне-2014 именно представитель «Свободы» выступил основным докладчиком на состоявшихся при горсовете очень эмоциональных общественных слушаниях по проблемам пассажирских автоперевозок в Днепропетровске, где на основе обработки весьма закрытой информации, с цифрами и фактами в руках, развернул картину чудовищной коррупции, настоящего мафиозного спрута хозяев автобаз маршрутных такси, чиновников горисполкома, выдающих лицензии на эксплуатацию тех или иных маршрутов и госавтоинспекции. Летом 2015г. «свободовские» активисты участвовали в устраивавшихся альтернативными профсоюзами (НПГУ и «Захист Праці») по поводу задержек с выплатой зарплаты т.н. «маршах справедливости» некоторой части рабочих от нескольких крупных заводов, во время которых благополучно сотрудничали с активистами леворадикальной партии «Соціальний Рух». Это сотрудничество продолжалось и далее в рамках альтернативного профдвижения.
Но надо прямо сказать – здесь, в этом деле, правые радикалы проиграли. В обстановке отката демократической революции, т.е. быстрого затухания самодеятельной общественной активности, они не смогли решить эти назревшие общедемократические задачи местного уровня. Коррумпированный полицейско-бюрократический аппарат после первоначального шока и растерянности от поражения в центре (в Киеве), быстро опомнился и в союзе с «крышуемым» нелегальным бизнесом занял такую глухую оборону, о которую разбились практически все достаточно разрозненные эпизодические попытки по наведению нового украинского революционного порядка. В частности, «свободовская» Самооборона в Днепропетровске в этом плане на лето 2014г. планировала сделать многое, но развалившись в июле, не сделала практически ничего…
Вот еще один, весьма типичный образчик инсинуаций Шахина, образчик того,
«как это делается» на основе все того же банального передергивания, подмены
рассуждений оппонента своими собственными и выдергивания отдельных фраз из
общей ткани моих рассуждений.
Вновь полный негодования, Шахин
пишет обо мне: «Борющихся жителей
Юго-Востока он называет «белогвардейским
сбродом», которым нужно удобрять украинскую землю». О «борющихся жителях Юго-Востока», о степени их участия в вооруженном
покушении на территориальную целостность и независимость Украины нам популярно
прояснил ситуацию сам г-н Стрелков-Гиркин, который, надо полагать, весьма
компетентен в этом вопросе.
Так кем же стоит удобрять украинскую землю? Я повторяюсь: этого вполне
заслужили «русские православные воины»,
у которых на шевронах – «Жизнь за царя»,
«Православие или смерть», а над башнями танков и БМП реют российский (или
ДНРовский – с двуглавым орлом) триколор или даже желто-бело-черный триколор
династии Романовых и (или) штандарты с т.н. «ликом Св. Николая Чудотворца». Было бы хорошо отправить туда
же донских белоказаков, «корниловцев», «деникинцев», новоиспеченных георгиевских кавалеров, кадыровцев,
осетинских боевиков и сербских четников… Это и есть тот белогвардейский сброд,
который вполне заслужил быть удобрением для нашей украинской земли! Но в каком
контексте мне пришлось упомянуть об этой желательной акции?
Так, полемизируя со мной, А. Пивторак выразил мнение о том, что с сепаратистами надо договариваться, что «надо учитывать интересы жителей Донбасса».
Отвечая ему, я отмечал, что там, в т.н. «Новороссии»,
субъекта переговорного процесса нет, что договариваться там не с кем, что
представительные органы, выражающие интересы этих самых «жителей Донбасса», не сформированы, что, к примеру, куда-то
провалились НПГУ и НПГД, не попытавшись взять на себя роль такого
представительства (хотя здесь надо признать, что мое предположение о том, что
НПГУ и НПГД могли бы стать субъектом такого переговорного процесса было чисто
умозрительным, оно исходило из исторического опыта польской «Солидарности», а также отталкивалось от
воспоминаний о роли этих альтернативных профсоюзов в социальных конфликтах 90-х
годов). «Так с кем договариваться?»
- спрашивал я Пивторака. «С ахметовским
менеджментом заводов и шахт? Со всем этим (вышеперечисленным) белогвардейским сбродом, которым нужно
удобрять украинскую землю?»
В свою очередь, Шахин, вместо этих белогвардейских головорезов, подставляет
мифологизированных «борющихся жителей
Юго-Востока», чтобы с помощью таких банальных приемов некорректной полемики
изобразить меня кровожадным украинским националистом.
Здесь стоит отметить, что выдергивание отдельных фраз из контекста моих
ответов Пивтораку, - это так часто употребляемый Шахиным недобросовестный
полемический прием, что другие его конкретные примеры даже упоминать не стоит.
Это будет слишком утомительно для возможных читателей данного текста.
ЧАСТЬ 3.
Как и положено российскому великодержавному шовинисту, Шахин называет «русофобией» мое резко негативное отношение к Российской
империи. По поводу современного международного положения Украины он пишет, что
«ослепленный своей русофобией», я не
вижу, «что майдан и февральский
переворот ввергли Украину в неоколониальную зависимость худшего толка». И
опять у Шахина получается промах…
Я прекрасно осознаю степень нынешней зависимости Украины от ЕС, шире – от
евро-атлантического империализма. Еще в 1992г., выступая на открытии
Исследовательского центра по изучению конфликтных ситуаций и сотрудничества в
Центрально-Восточной и Южной Европе при университете им. Гете, германский
буржуазный политический аналитик Я. Эгберт отметил по поводу распада СССР,
Югославии и Чехословакии и образования в связи с этим новых национальных
«независимых» государств: «В современном
мире национальная независимость является ни чем иным, как более или менее
свободным выбором международных зависимостей. Однако этот выбор нации должны делать сами». О свободе подобного «выбора зависимостей» в случае с
Украиной в полемике со мной настолько
ярко и образно высказался А. Пивторак, что я позволю себе весьма развернуто его
процитировать: «Даже если начавшаяся в
декабре 2013г. (текст А.Пивторака датирован 3.09.2014) буржуазно-демократическая революция вырвет в конце-концов Украину из
цепких лап двуглавого орла,, это будет означать для нее только одно:
буржуазная Украина окончательно попала в неоколониальную зависимость от ЕС и
США, только-то и всего. Если само ЕС
находится сегодня в положении вассала по отношению к США, то сами
понимаете, Украине уготована в этом случае только одна участь – стать вассалом
этого вассала. Вот и вся свобода выбора. Она подобна свободе выбора любого наемного
работника. Не продавать себя, свою рабочую силу при капитализме он не может,
как и избавиться от экономической и
всякой другой эксплуатации и зависимости тоже, но может выбирать кому продать
свою рабочую силу, от кого конкретно зависеть: от жлоба и хамла типа «нового русского» или же от культурного,
воспитанного и интеллигентного предпринимателя с европейским кругозором и
манерами. Самостоятельная, независимая, сильная Украина, зажатая между ЕС и РФ
– это не что иное, как несбыточная утопическая мечта, доброкачественная иллюзия
и галлюцинация, которой никогда уже не суждено сбыться, а вот вручить свою
судьбу в руки хорошего и культурного нового хозяина – это вполне может быть и
возможно. За это и идет сегодня ожесточенная борьба. И наши правые и ультраправые
идут в авангарде этой борьбы.»
Именно в этом и заключалась
прогрессивная роль ультраправого авангарда нашей национал-демократической
революции. Объясняю для Шахина и ему подобных: преодоление Украиной
неоколониальной зависимости от Российской империи и соответственно ее
подчинение евро-атлантическому влиянию, в рамках мирового капитализма (когда в
ближайшем историческом будущем нет никаких
реальных перспектив для социалистического преобразования общества) есть
процесс прогрессивный, совершающийся благодаря победе национальной революции в
феврале 2014г. В авангарде
этой революции, как и в авангарде ее защиты от российских интервентов и
«новороссийских» сепаратистов, благодаря особому стечению исторических
обстоятельств (подобные ссылки Шахин издевательски называет «хуторянским смакованием украинской
национальной уникальности»), шли
наши ультраправые. Это значит, что деятельность этих радикальных
националистов как во время революции, так и во время войны на Юго-Востоке
Украины, носила и носит объективно прогрессивный характер, несмотря на всю
реакционность декларируемой ими идеологии. Борясь, как они считают, за
Українську Самостійну Соборну Державу (УССД), т.е. за могучее украинское
национальное государство, ультраправые в действительности борются за
евроинтеграцию Украины, которую они отвергают на уровне своих деклараций.
Вообще-то, я не сомневаюсь в интеллектуальных способностях Шахина, но
как-то уж очень глупенько излагает он мою точку зрения на методы умиротворения
Донбасса, высказанные при обсуждении с Пивтораком этой злободневной проблемы.
Со всей очевидностью Шахин совмещает провокационность с весьма слабым знанием того, о чем берется рассуждать.
Поскольку я не могу рассчитывать, что возможные читатели данного текста
знакомы с моими текстами «Тупики
абстрактного пацифизма» и «За
Украину обидно!» и откликами А. Пивторака на них, то в данном случае
необходимо хотя бы самым кратким образом обозначить суть вопроса. Тогда
очередная инсинуация Шахина будет выглядеть более наглядно.
Итак, отвечая мне, А. Пивторак изложил свое видение возможного «замирения
Донбасса», которое никак нельзя было ожидать от левого коммуниста благодаря
наличию в нем либерально-демократических рекомендаций. Следование этим
политическим рецептам привело бы только к имплантации сепаратистского гнойника
«Новороссии» в тело Украины со всеми
вытекающими для нее долгосрочными тяжелыми последствиями. Я предложил другие
рецепты. Шахин ретранслирует мои предложения следующим образом: я, оказывается,
считаю, «что Донбасс нужно подавить
силой, чего бы это ни стоило, потом ввести там военный режим, всех, кто боролся
против киевского режима необходимо взять под полицейский контроль, а армию
нужно развернуть в боевые порядки и всегда держать наготове для отражения российской
интервенции».
«Донбасс нужно подавить силой, чего
бы это ни стоило»?! Ну как более-менее корректно отреагировать на этот
бред, приписываемый мне?! Ведь даже в этом случае ругаться не хочется, тем
более, что свідомі українці ніколи не матюкаються, бо російське матюччя це, так би мовити,
«культурний» вплив північних колонізаторів на українське суспільство. Мягко выражаясь,
скажу так: Шахин лжет, приписывая мне
подобные намерения.
Безусловно, сепаратистские военизированные формирования, ведущие вооруженную
борьбу за развал Украины, за восстановление колонизаторского «проекта Новороссия», нужно разгромить. Но означает ли необходимость их
разгрома «силовое подавление Донбасса»?
И что это вообще такое, - «подавление
Донбасса силой»? Как может государство Украина, освобождая часть своей
суверенной территории от интервентов и сепаратистов, подавлять ее население?!
Изгнать интервентов, уничтожить не сдающихся сепаратистов и вернуть т.н. «народу Донбасса» мирную жизнь,
постепенно возвращая ее к нормам буржуазной демократии – вот какой, собственно
говоря, только и может быть украинская программа-максимум по ликвидации «проекта Новороссия». Но лжец и
провокатор Шахин приписывает мне чудовищное: «подавить силой, чего бы это не стоило»! Где он смог вычитать у меня
такое, – это пресловутое «любой ценой»?!
Я не любитель громких, высокопарных фраз и не сторонник разводить сантименты.
Но я действительно испытывал тяжелые чувства, когда в 2014г. украинское TV по ряду каналов каждый день транслировало
сцены похорон солдат и добровольцев из разных уголков Украины, которые пали,
защищая ее от ненавистного двуглавого орла. Похожие чувства я испытывал при
известиях о гибели женщин и детей в зоне боевых действий. Понятно, что войны
без потерь не бывает, но коль она идет, то минимизация украинских военных
потерь и гражданских ее жертв должна быть постоянным условием проведения боевых
действий со стороны украинских вооруженных формирований. За «чего бы это ни стоило» Шахину надо
обращаться к российским генералам, - это их полководческий опыт, это их метод
ведения войны. Пусть он освежит в памяти войны Российской империи во всех ее
ипостасях и сопоставит потери воюющих сторон. «Любой ценой» - это российские полководцы умели! Беречь «русских солдатиков» - это не их
традиция. А если взять исторические примеры сопротивления большевизму в рамках
российской метрополии, то очень близко к «подавить
силой, чего бы это ни стоило», находится,
например, подавление большевиками крестьянского восстания на Тамбовщине в
1920-1921г.г. Шахину стоило бы поинтересоваться, - что тогда творили в Тамбовской губернии
российская Красная армия и репрессивные органы большевистского режима…
Шахин также приписывает мне желание «ввести
там (на «замиряемом» Донбассе)
военный режим». Опять же – где он у меня вычитал такое?! И он хоть
понимает, о чем пишет?! «Военный режим»,
- надо думать, что Шахин имел ввиду «военное
положение», - это, прежде всего власть военных, власть комендатур, когда
вся власть на местах принадлежит соответствующим комендантам, – ну и все
остальные «прелести» приостановки действия конституционных прав и свобод
граждан в придачу…
В отличие от этих измышлений, я предлагал, чтобы «замиряемые» территории
ОРДЛО до нормализации обстановки пожили
без местных выборных органов власти, под прямым управлением полномочных
комиссаров, назначаемых всевластным парламентом из числа своих депутатов(когда
я писал об этом весной-2014, то еще
можно было надеяться, что пост президента
национал-демократической революцией будет ликвидирован или сведен к чисто
представительским функциям, что высшая пост-революционная власть в украинской
«третьей республике» будет парламентской или, во всяком случае, фактически
парламентско-президентской).
Военное положение? Я опять отсылаю сторонника «советской власти» (т.е.
большевистской диктатуры) Шахина к историческим примерам. Первая половина 1922г.: белые российские армии уже более года, как
отступили за границы «Советской» России(только на Дальнем Востоке, - на черт
знает какой колониальной периферии Российской империи, еще идет красно-белая
вооруженная борьба); подавлен Кронштадт; мир с поляками; разгромлена и
завоевана УНР; истощился в своей борьбе
и ушел в Румынию Махно; завоевано Закавказье; подавлены Тамбовское и
Западно-Сибирское восстания; повсеместно быстро затухает антибольшевистское
повстанчество (т.н. «политический бандитизм»), но при этом в шести (!)
губерниях (Алтайской, Тюменьской, Тобольской, Саратовской, Тамбовской и
Воронежской) нет даже той фикции «власти советов», которая была приемлема для
большевистской диктатуры, там сохраняется военное положение из-за сопротивления
социалистов-революционеров этой диктатуре, - «в связи с контрреволюционной деятельностью эсеров» (как глухо и
невнятно предпочитала говорить об этом кричащем факте «советская» историография).
Вот бы Шахину поинтересоваться, какой это бы режим, какие это были порядки,
прежде чем писать благоглупости о «военном
режиме», который якобы я хотел бы завести на освобожденном от интервентов и
сепаратистов Донбассе.
«Всех, кто боролся против киевского
режима, необходимо взять под полицейский контроль, а армию развернуть в боевые
порядки» для возможного отражения российской интервенции, - так
интерпретирует Шахин мои дальнейшие(альтернативные плану Пивторака)
предложения. И опять – он очень слабо понимает, о чем пишет. Я предлагал:
сдавшихся рядовых участников сепаратистского мятежа, т.е. тех граждан Украины,
которые с оружием в руках выступили за ее развал, за возвращение российского
колониального господства, поставить на учет и лишить права избирать и быть
избранными в органы власти любого уровня. Шахина это возмущает.
Так и хочется воскликнуть: но позвольте, господин хороший! Ведь это самая
мягкая, самая гуманная мера, которую «советская», т.е. большевистская власть
применяла к своим бывшим военно-политическим оппонентам, ко всем, кто с оружием
в руках выступал против нее, а потом добровольно это оружие сложил! Подчеркиваю
– самая мягкая, самая гуманная, ведь Шахин, наверное, например, кое-что знает о
судьбе тех белых солдат и офицеров,
которые поверили красивым обещаниям Фрунзе, сложили оружие и остались в Крыму,
не последовав за море с «Русской армией» Врангеля; или о судьбе тех бывших
белых солдат и офицеров, которые добровольно вернулись в «Советскую» Россию из
эмиграции в течении 20-х годов ХХ ст.; или о судьбе еще в 1921г. амнистированных «советской» властью махновцев, которых через семь-восемь лет так
тщательно «подчищало» ГПУ накануне «ликвидации
кулачества как класса»…
Вот и я считаю – если ты взял в руки
оружие, чтобы, как минимум, часть территории Украины вновь превратить в
российскую колонию под названием «Новороссия»
и потом, под давлением неблагоприятных для тебя обстоятельств, это оружие
сложил, то будь добр, стань на учет («под
полицейский контроль») и лишись
избирательных прав, т.е. окажись «лишенцем» (Шахин, наверное, знает о таком
термине из политического лексикона «советской власти»). Такая мера, безусловно,
сочетает в себе гуманность и политическую целесообразность.
«Армию развернуть в боевые порядки…».
Как можно городить такую ерунду?! Да будет известно Шахину, что любое армейское соединение, любая часть или
даже отдельное подразделение, разворачивается в боевые порядки только во время
боевых действий, непосредственно перед боестолкновением с противником. «Развертывание согласно оперативным планам
отражения … возможного вторжения интервентов» (именно так писал я)
означает, что войска находятся в летних лагерях или на «зимних квартирах», т.е.
на своих базах в таких пунктах, откуда можно
легко и быстро выдвинуться к границам, там развернуться и прикрыть,
например, Харьков от вторжения российских интервентов. Это что касается первого
эшелона войск. Но есть еще второй и третий эшелоны, есть оперативные и
стратегические резервы, - все это располагается согласно единому оперативному плану,
сообразуясь с развитием транспортной инфраструктуры и, конечно же, подчиняясь
общей военно-политической стратегии. Можно сказать, что в данном случае
инсинуации Шахина опираются на полное незнание предмета, о котором он берется
писать…
Шахин также попытался показать несостоятельность моих аналогий между УНР и
революционной Украиной весны 2014г.; между исторической белогвардейщиной и
современным вооруженным «новороссийским» сепаратизмом. Действительно, если
рассматривать аналогию между УНР и Украиной
2015-2016г.г., то она выглядит очень узкой, - скорее всего, только на уровне
употребляемых символов. Несколько шире рамки этой аналогии были, пожалуй, лишь
очень короткое время, - весной 2014г., когда политическая власть пророссийской
группировки крупной буржуазии (во время «оранжевой революции» 2004г. она
называла себя «Промышленной лигой
Юго-Восток») была нашей национал-демократической революцией свергнута, а
власть другой (прозападной) группировки еще не установлена, а если уже
установлена, то еще не стабилизирована. Этот, к сожалению, очень короткий
период «междуцарствия», когда
вероятность развития демократической революции была еще велика, и дал мне
основание проводить аналогию между украинской демократией весны-2014г. и
революционной демократией УНР. «Аналогия
простая и понятная, но хромает безнадежно» -
так по этому поводу выразился
Шахин и начал громоздить ошибку на фальсификацию, незнание на заблуждение, в
своих попытках дать краткие сравнительные характеристики УНР и современной
Украины.
По отношению к УНР, он в общем-то не выходит за рамки обозначенные фальсификаторской «советской»
историографией, хотя и привносит нечто свое, разбивая существование УНР на
какие-то «две стадии». Первая стадия
у Шахина начинается в октябре 1917г., когда III Универсал
Центральной Рады объявил о создании УНР. Это еще можно понять. Но
почему эта первая шахинская стадия заканчивается именно в январе 1918г., когда
наконец-то IV Универсал провозгласил УНР независимым государством; когда первая
война «Советской» России против УНР еще только разворачивалась – вот это понять
трудно. Ведь общеизвестно, что «первая
республика» закончилась на перевороте Скоропадского и провозглашении
гетманской «Украинской Державы». УНР
возродилась в декабре 1918г., т.е. «вторая
республика» началась с победоносного национального восстания под
руководством Директории, которое свергло гетманский режим. И «вторая стадия» у Шахина начинается с декабря 1918. Но почему она
заканчивается весной 1919г.? Шахин уточняет:
УНР «закончила свою историю
атаманщиной. Тогда это была уже не демократическая республика, а
децентрализованная военная диктатура».
Это злостная фальсификация и без
того очень короткой истории УНР! И как всякая фальсификация, она основана не на
откровенной лжи, а на полуправде, не на фактах, а на фактоидах (т.е. на фактах,
которые могли бы быть, которые имели бы место, если бы…, если бы события
развивались так, как угодно фальсификаторам). Действительно, всего лишь через
два месяца после восстановления УНР, «вторая
республика» оказалась в очень тяжелом положении, внутриполитическая
составляющая которого получила название «атаманщины».
Ведущие партийные деятели УСДРП И.
Мазепа и П. Феденко, современники и активные участники украинской
национал-демократической революции 1917-1921г.г. об этом времени писали так: «Це був період повної анархії, коли кожна
військова частина і майже кожне міністерство робило свою «політику»»(…) «Кожний
отаман казав гордо – «я сам собі Петлюра», коли команда армії намагалася
приборкати самоволю, і робив, що хотів» (П.
Феденко); «Вслід за «авторитетами» все
утікало й розлазилося. Не було ні влади, ні контролі. … Зловживанню отаманів не
було кінця: вони брали гроши, але при першій
нагоді кидали фронт, зникали, хто куди хотів, здебільшого до Галичини, і
цим вносили ще більшу дезорганізацію як на фронті, так і в запіллю.» (И.
Мазепа). Причинами такого положения могут быть названы:
1.
Крайне неблагоприятная внешнеполитическая обстановка –
война с «Советской» Россией, десант Антанты на черноморском побережье, який «був «ножем у спину» української революції.
Страх перед окупацією України військом Антанти збільшив пасивність українських
масс супротив наступу большовиків і це приводило до дальшого розкладу
української армії» (П. Феденко). Сюда же можно отнести и политическую
напряженность в отношениях с ЗУНР, которой при этом приходилось помогать в ее
войне с Польшей, а также общую
международную изоляцию…
2.
Несостоятельность Директории и правительства «большой
коалиции»(кабинет Чехивського), как военно-политического руководства. И. Мазепа
писал про «політичну безпорадність
провідників»,
про «відсутність якого-будь політичного
плану у Директорії й уряду»: «Політичний
провід великої коаліції з самого початку виявив ознаки розгублености і майже повної безплановости»; «панували хаос думок і повна безнадійність»…
Аналогичной точки зрения придерживался и П. Феденко: «Навіть на конкретні вимоги революційного дня Директорія не встигала
вчасно відповідати. Поставлена силою революційних мас на чолі величезного руху, в своій більшості
селянського, Директорія ніби не зважалась виявити бажань цих мас, зформулувати
їх у законах чи декретах, щоб кожний учасник боротьби знав, за що він
бореться».
3.
Бегство ведущих политических деятелей в Западную Европу.
«Вожді українського
національно-революційного руху в критичний момент втратили голову: замісць
напружити всі свої сили для усунення проявів внутрішнього розкладу – анархії й
«отаманщини», замісць продовження
організованної боротьби за певні, ясно поставлені реальні завдання, вони один
за одним покинули поле бою. (…) Утеча політичних
провідників за кордон в цей момент – одна з найсумніших сторінок української
революційної боротьби. Коли вожді революційного руху тратять голову і в
критичний момент кидають поле бою, цим вони не тільки самі собі виносять
політичний присуд, але й катастрофічно впливають на стан бойових сил цілого
фронту. (И.
Мазепа). Это касалось прежде всего В. Винниченко, М. Грушевского, Н. Шаповала, за которыми
последовала целая когорта деятелей УСДРП и УПСР калибром поменьше… Можно ли
представить, чтобы в тяжелейший период гражданской войны в России, если бы
красные под натиском белых сдали Москву и Петроград и отступили бы куда-то на
Верхнее Поволжье, к Ярославлю, а потом еще дальше, куда-нибудь к Костроме и Вологде,
Ленин, Троцкий и Бухарин вдруг бы заявили на заседании ЦК РКП: «Товарищи, мы устали. В этом хаосе
сосредоточиться невозможно. Мы поедем в Швейцарию, спокойно заниматься там
литературным трудом…». Такое не укладывается в голове, такое представить невозможно,
но именно так поступили Винниченко и Грушевский, когда армия УНР откатывалась
на запад под натиском российских красных оккупантов и столица «второй республики» была перенесена в
Винницу, а потом вообще в Каменец-Подольский. «Імена
Винниченка та Грушевського тоді були ще популярні в масах, тому їхній виїзд
люди подекуди приймали взагалі, як крах української боротьби за незалежність.» (И. Мазепа).
4.
Стихийность создания вооруженных сил УНР во время
национального восстания против режима
Скоропадского.
5.
Временный отход социалистических партий от власти. «Було дві українських соціалістичних партії,
що з самого початку революції керували українською революційно-національною
боротьбою: соціяль-демократи та соц.-революціонери» (И. Мазепа). Однако, в
феврале 1919г. «серед соціалістичних партій
поширився погляд, що може участь
соціялістів в уряді перешкоджає реальним переговорам України з державами
Антанти. В значній мірі це привело до рішення соціалістів про вихід з уряду й
Директорії.
Як учасник цих рішень соціалістичних
партій, мушу сказати: при тих умовах суб,єктивних настроїв і поглядів, які тоді
переважали серед лідерів українських
соціалістів у Вінниці, іншого рішення вони прийняти не могли. Об,єктивно ж
кажучи, така тактика була неправильна і шкідлива. Негативні наслідки цього
рішення соціалістичних партій виявилися дуже скоро» - откровенно писал все тот же И. Мазепа.
Но история УНР все-таки на этом не
закончилась! Период ужасного развала, разброда и хаоса был преодолен. Собственно «атаманщина» не была, конечно, изжита полностью (мятеж атаманов
Волоха, Божко и Данченко в самые тяжелые для УНР дни «листопадової катастрофи» в конце 1919г. тому доказательство), но
были преодолены ее наиболее уродливые, опасные и разлагающие проявления и
сползание к «децентрализованной военной
диктатуре» было остановлено. Социалистические партии вернулись к власти
(социалистическая коалиция - УСДРП + УПСР, составившая кабинет Б. Мартоса, а затем кабинет И.
Мазепы). Для обуздания атаманского
произвола была учреждена государственная военная инспекция (при многопартийной
буржуазной демократии создание какого-то аналога большевистского института
политкомиссаров в российской Красной армии, для армии УНР было невозможным
в принципе). Была проведена реорганизация армии, при этом были расформированы
как бродившие в тылу, так и воевавшие на фронте по своему усмотрению, отряды и
отрядики различных атаманов. И. Мазепа: «…
після утворення соціялістичного уряду ці дефекти в нашому війську було усунено.
Починаючи з другої половини р.1919, нашій армії коли й доводилося відступати
перед большовиками або денікінцями, то здебільшого з інших причин: не з причин
браку дісципліни або віри в справу, а
з причин недостачі амуніції й взагали постачання». Несмотря на пульсацию
размеров контролируемой территории (за лето-осень 1919г. территория УНР
несколько раз то расширялась на большую часть Правобережной Украины, то
сжималась до узкой полосы вдоль реки Збруч или до печально известного «треугольника смерти») продолжали
функционировать государственные институты демократической республики. УНР можно
критиковать за очень многое, но в то же время приходится только удивляться, как
много было сделано в культурной, экономической, политической сферах за столь
короткий срок в тяжелейших условиях международной изоляции, хозяйственной
разрухи, непрерывной войны и
неоднократно резко менявшихся размеров удерживаемой территории.
Поскольку большевиствующий Шахин придает УНРовской «атаманщине» самодовлеющее значение, то ему стоит напомнить, что
вооруженные силы российского большевистского режима тоже пережили свою «атаманщину», только называлась она «партизанщиной». Яркие картины и
колоритные образы красной «атаманщины»
остались в «советской» художественной литературе. Чтобы познакомиться с ними,
Шахину стоит, например, заглянуть в книгу Артема Веселого «Россия кровью умытая» или в «Восемнадцатый
год» Алексея Толстого. А как ярко воспел
«атаманщину» П. Тычина в
своих незабываемых стихах:
«На майдані коло
церкви революція іде.
Хай чабан –
усі гукнули – за отамана буде!»
Такая чабанная «отаманія»
могла пойти под любым
знаменем, кроме российского триколора: под красным, под черным, под
жовто-блакитным, ( аби проти панів, проти жидів, за землю і волю) и так же легко могла
эти знамена менять…
Однако тоталитарный характер
политической системы («партия-государство»)
позволил российским большевикам поставить организацию аппаратов политического
контроля, политического сыска и репрессий на недосягаемую для их оппонентов
высоту. Именно эти аппараты (Политуправление РККА, Особые отделы ВЧК при штабах
частей и соединений) позволили искоренить «атаманщину» в Российской Красной армии, хотя даже
большевикам потребовалось для этого длительное время (весь 1918г. и большая
часть 1919г.).
Вспоминаю навскидку самые крупные фигуры тогдашних «полевых командиров», которые пытались делать свою «политику». На стороне УНР можно
назвать Болбочана, Оскилко, Волоха, Ангела, Зеленого, Струка, Григорьева… На
стороне российской Красной армии вспоминаются Муравьев, Богунский, Миронов,
Думенко, Сорокин, Сапожков, Автономов… Военно-политическое руководство УНР проявляло поразительную толерантность (Винниченко
пытался объяснить причины подобной толерантности, но его объяснение страдает
крайним субъективизмом, основанным на яростной антипатии к личности С. Петлюры.
См. «Відродження нації», частина Y – «Доба отаманщини») и спромоглося розстріляти одного
Болбочана, хотя все вышеперечисленные украинские атаманы за
некоторые свои «подвиги» определенно заслуживали расстрела в военное
время. Для сравнения с российской Красной армией приведу такой пример. Миронов
ходил под расстрелом уже летом 1919г. только за то, что без санкции
вышестоящего командования, самовольно поднял с мест базирования свой
недоформированный кавалерийский корпус, поднял не для «антисоветского мятежа»,
а для борьбы с прорывом Мамонтова и его рейдом по красным тылам. В то же время
украинские атаманы могли самовольно бросать фронт и уводить в тыл свои
«повстанческие дивизии» и даже «повстанческие армии», могли безнаказанно вступать
в сепаратные переговоры с противником, а то и переходить на его сторону, а
потом вновь присоединяться к армии УНР, как будто за ними не было никаких
грехов, за которые в боевой обстановке полагается только одно:
арест-трибунал-расстрел. В РККА порядки были иные (стоит вспомнить, какая
судьба ожидала комсостав и политического комиссара любой воинской части за самовольное
оставление позиций этой частью; якобы имели место даже случаи децимации, но это
скорее фактоиды, чем факты). За исключением Автономова, все вышеперечисленные
красные командиры были ликвидированы, невзирая на их военные заслуги перед
«советской властью».
Вспомним здесь еще Махно и Григорьева в их бытность командирами российской
Красной армии, - разве в это время они не были яркими представителями красной «атаманщины»?
По сути, красная «партизанщина»
была красной «атаманщиной». Даже в
конце 1919г. Л. Троцкий, как высший военно-политический руководитель
«Советской» России, весьма опасался разлагающего воздействия такого «вооруженного народа» на регулярную
Красную армию по мере ее продвижения вглубь территории Украины. Недаром
Реввоенсовет Республики издавал грозные директивы: при соединении с красными
партизанскими отрядами, ни в коем случае не вливать их в состав Красной армии в
качестве отдельных частей! Их следовало: а) разоружать; б) расформировывать; в)
личный состав фильтровать; г) не прошедший фильтрацию комсостав и всех
сопротивляющихся этим мероприятиям расстреливать; д) после фильтрации личный
состав распылять среди запасных частей
регулярной Красной армии.
А теперь возвратимся к началу этих рассуждений и зададим вопрос: из кого
составлялись вооруженные силы национального восстания против гетманского
режима, которые затем преобразовались в армию УНР? Ответ может быть только
таким: по преимуществу из стихийно создавшихся крестьянских повстанческих
отрядов различных атаманов. Зимой 1918-1919г.г. только что воссозданная УНР не
имела никаких возможностей сформировать аппараты(политический, военный,
репрессивный) необходимые для обуздания этой стихии, что в совокупности с
вышеперечисленными факторами создало благоприятную почву для разгула атаманщины
весной 1919г.
В целом, если попытаться обобщить,
то можно сделать вывод, что в Украине «партизанщина»
- «атаманщина» была неизбежной формой
стихийного выступления вооруженных крестьянских масс во время
буржуазно-демократической революции, а не специфически УНРовским явлением, как
это пытается изобразить фальсификатор Шахин.
«Социальной базой УНР на всех этапах
ее истории (только что у Шахина речь шла о двух стадиях, а теперь уже «этапы») была мелкая буржуазия». При всей своей очевидности это утверждение
требует уточнения в связи с тем, что Шахин берется сравнивать УНР и сегодняшнюю
украинскую «третью республику».
Социальной базой УНР, точнее, социалистических партий, игравших ведущую
политическую роль в «первой» и «второй» украинских республиках, было прежде
всего крестьянство и в незначительной степени рабочий класс (в той степени, в
которой промышленный рабочий класс был собственно украинским, а не пришлым).
Центральная Рада, если кто забыл, была избрана съездами рабочих, крестьян и
солдат. Ее IV-й Универсал заканчивается призывом «всіма силами боронити свою волю від всіх ворогів селянсько-робітничої
самостійної Української Республіки». Трудовой Конгресс, который облек
временной верховной властью в Украине повстанческую Директорию, тоже был избран по т.н. «трудовому принципу» вместо всеобщего
избирательного права, - избирали его депутатов крестьяне, рабочие и «трудовая интеллигенция». Крестьянство –
сельские мелкие индивидуальные товаропроизводители, - это и есть мелкая
буржуазия, самый массовый ее отряд. Понятно(это является аксиомой для каждого
марксиста) что в условиях буржуазно-демократической революции, когда основной
ее социальной задачей являлась ликвидация помещичьего землевладения, ни о какой классовой дифференциации в
крестьянской среде (т.е. о пресловутом «внесении
классовой борьбы в деревню») не могло быть и речи. Мелкобуржуазная
революционная демократия – это имманентное буржуазной революции массовое социально-политическое явление.
Основанная мелкобуржуазным революционно-демократическим движением УНР не могла
стать препятствием для такой революции, ибо для перерастания ее в революцию
социалистическую не было необходимых объективных условий. Российская революция
(даже на территории метрополии) при всей выдающейся роли рабочего класса, была
и осталась революцией буржуазной. Ставка на осуществление в 1917г.
социалистической революции в бывшей империи Романовых была крупнейшей и, пожалуй,
самой фундаментальной идейно-теоретической и политической ошибкой большевизма.
Сейчас, в канун 100-летия Великой Российской революции, особенно очевидно, что
в начале ХХ ст. нигде, ни в Западной Европе, ни в США, не говоря уже о только
что вырвавшейся из под царской нагайки России, - нигде развитие
производительных сил общества не позволяло преодолеть капиталистические
производственные отношения, т.е. «выпрыгнуть» из капиталистического способа
производства. Там, где сорвалась реализация лозунга «Фабрики – рабочим!», т.е. сорвалась социализация производства, там,
где рабочий класс показал свою полную неспособность осуществлять функции
управления жизнью социума, - там, по сути, не может быть диктатуры
пролетариата. Не может удержать власть над обществом класс, неспособный
организовать общественное производство – мне об этом уже монопольно неоднократно приходилось говорить и писать. Попытка
большевиков «углубить» буржуазную революцию до социалистической неизбежно
привела к госкапитализму на основе опять же неизбежной национализации промышленности после провала ее социализации.
Можно задать вопрос: кто займет место буржуазии в этом, якобы, «рабочем государстве», в котором
организовать материальное производство можно только посредством
капиталистических производственных отношений? При неустранимости
капиталистического способа производства место частновладельческой буржуазии
займет новый эксплуататорский класс, займет с той же неизбежностью, с которой
необходимо организовывать общественное производство, т.е. воспроизводство
материальных условий для жизни людей. Поэтому в «Советской» России новый
эксплуататорский класс начал складываться одновременно с провалом реализации
перехваченного большевиками у анархо-синдикалистов очень популярного в то время
лозунга «Фабрики – рабочим!» и,
соответственно, с началом кампании по национализации промышленности; стал
складываться как симбиоз люмпенизированных интеллектуалов (профессиональных
революционеров, ставших профессиональными управленцами), старых «спецов» и
культурно подчиненных им «выдвиженцев»
из числа рабочих. Мне очень импонирует высказывание А. Богданова: «Новый класс (имелся в виду новый
эксплуататорский класс) закалился в огне
революции». Поэтому, когда лево-коммунистические сторонники
государственно-капиталистической социальной природы «СССР» (Шахин в том числе)
говорят о диктатуре пролетариата, которая якобы стала иметь место в России
после захвата власти большевиками, они, тем самым, лишают убедительности свои
теоретические построения в важнейшем пункте крушения пролетарской диктатуры и
установления диктатуры нового эксплуататорского класса. Ведь получается, что
вопрос об изменении социальной природы огромного государства, (целой империи!),
вопрос, затрагивавший судьбы десятков миллионов людей решался межфракционной
борьбой в правящей партии, и даже не
во всей партии, а в довольно узком кругу ее высокопоставленных функционеров.
Масса рядовых партийцев и тем более сам рабочий класс пассивно наблюдал за этой
борьбой, в которой, якобы, решалась судьба его диктатуры. Если соглашаться с
тем, что большевистский режим представлял собой диктатуру пролетариата, то для
рабочего класса картина вырисовывается очень печальная: российский пролетариат,
прошедший сквозь кровавую гражданскую войну якобы ради сохранения своей диктатуры
и навязавший свою волю большинству отпавших от империи колоний, перенесший при
этом неслыханные лишения (см. что говорил по этому поводу Ленин на IX-м съезде РКП), потом
оказывается неспособным эту свою диктатуру осуществлять (По моему, для классово
сознательных рабочих смысл следующих ленинских слов должен быть просто ужасен:
«Сам рабочий класс свою диктатуру
осуществлять неспособен. (…) Диктатура пролетариата воплощается в тончайшем
слое старой партийной гвардии») и безропотно сдает ее не в результате
проигранной новой гражданской войны, но в результате окончательного поражения
левых фракций партийной бюрократии РКП(б) – ВКП(б) в 1927г.
Повторяю: в лево-коммунистическом варианте теории «госкапа» в «СССР» есть
слабые или до сих пор непроработанные моменты, особенно с точки зрения
марксистской политэкономии, но вопрос о том, как диктатура пролетариата
оказалась замещенной диктатурой нового класса господ есть самый уязвимый, самый
неубедительный его фрагмент. Социал-демократический (меньшевистский) вариант
теории госкапитализма в «СССР» лишен подобных недостатков, так как обоснованно
утверждает, что никакой диктатуры пролетариата в «Советской» России не было и
быть не могло.
И уж совсем необоснованными выглядят утверждения Шахина и ему подобных
левых о диктатуре пролетариата в Украине. Ведь режим, который в «Советской»
России назывался то диктатурой пролетариата, то диктатурой двух классов
(рабоче-крестьянская власть; диктатура пролетариата и беднейшего крестьянства),
а в действительности не был ни тем, ни другим, был установлен не в результате
революционной самодеятельности украинского рабочего класса, но экспортирован в
Украину милитарной силой, в результате подавления украинской
национально-демократической революции. И поэтому аналогия Шахина, согласно
которой УНР, то есть, как я понимаю, украинские социалисты во главе УНР, – «это вроде как жирондисты во Франции»,
они, якобы, как в свое время Жиронда, превратились в препятствие для развития
революции, - такая аналогия «хромает
безнадежно». Объясняю почему. В свое время
жирондисты действительно превратились в препятствие не только для
развития, но и для самого выживания революции в условиях инициированной ими же
войны с феодальной Европой, - 1793г. требовал иной, чем у жирондистов политики
и только монтаньяры оказались
способны ее проводить. Но по отношению к украинским социалистам,
несостоятельность аналогии с
жирондистами очевидна уже в ее исходном пункте и в рамках отповеди Шахину в
достаточной степени показана выше: украинская революция никогда не «перерастала буржуазно-демократический этап»
и не «поднималась до уровня диктатуры
пролетариата»; большевистский режим в России, называвший себя диктатурой
пролетариата, таковым не являлся. Украинские социалисты проводили политику
соответствующую целям и задачам национально-демократической революции.
Представление о направленности этой политики можно получить при знакомстве со следующими
важнейшими документами: «Четвертий
Універсал Українскої Центральної Ради»; «Деклярація Директорії Української Народньої Республіки»; «Універсал Трудового Конгресу до Українського Народу».
По отношению к рабочему классу, украинские социал-демократы
руководствовались пониманием того, что
слабый украинский пролетариат сможет вырасти в стремящуюся к самоосвобождению
серьезную социальную силу лишь в результате длительного свободного
капиталистического развития. (Впрочем, сам Ленин, когда еще оставался
марксистом, говорил: «Вне развития
капитализма нет средств для победы над ним»). Но такое развитие было
невозможно без преодоления колониального положения Украины. Преодолеть его
можно было только отбившись от красных и
белых российских великодержавников. Через национальное освобождение к
социальному – такой формулой описывалась стратегия украинских социалистов в
1917- 1921г.г. Никаких аналогий с жирондистами здесь не просматривается.
Но наиболее интересными рассуждения Шахина становятся тогда, когда он
берется сравнивать УНР и сегодняшнюю Украину. «Социальной базой УНР», как мы уже знаем, «была мелкая буржуазия», а современная Украина, поучает нас Шахин, «по социальной базе это государство крупной
буржуазии, которое использует в качестве ударной силы фашистов». Надо
сказать, что это сплошное недомыслие или, в худшем случае, тенденциозная ахинея.
Прежде всего, остановимся на выражении «социальная база государства». Формула (выражение) «социальная база» применительно к
политическим партиям, общественным движениям и т.д. – означает ту социальную
среду, которая считает установки, лозунги, идеи и политику данной партии
своими, выражающими ее интересы. Оттуда, из этой среды, партия или движение
подпитывается людьми, оттуда идет моральная и материальная поддержка. В свою
очередь, государство есть политический механизм классового господства. Через
этот механизм господствующий класс идеологически, политически, милитарно
обеспечивает (защищает) свои интересы. Государство обслуживает господствующий
класс в целом, имеет по отношению к нему подчиненный характер (особенно по
отношению к крупной буржуазии), хотя, защищая преимущественно общие интересы
буржуазии, может жестко «пресануть» отдельного крупного буржуя(как это,
например, случилось относительно недавно в России с олигархами Гусинским и
Ходорковским). При буржуазно-демократических режимах все это выглядит настолько
очевидным, что и доказывать особенно не надо. При «советском» госкапитализме
дело выглядело несколько сложнее - когда
дореволюционная пролетарская партия после революции становилась «партией организаторов капиталистического
хозяйства», т.е. ее аппарат
неизбежно становился новым эксплуататорским классом (см. платформу группы «Рабочая Правда»), тождественным
иерархии чиновников «партии-государства»,
то могли рождаться софизмы типа «господствующий, но вместе с тем угнетенный
класс» (Троцкий), в попытках настаивать на существовании «рабочего государства» (диктатуры
пролетариата) в «СССР».
Формула «социальная база государства»
по отношению к господствующему классу неадекватно описывает форму взаимозависимости между этим классом и его государством. Как собственник промышленного предприятия не является
социальной базой нанимаемого им управленческого персонала (тех же
производственных мастеров, начальников участков и цехов), так и «хозяева заводов, газет, пароходов» в
своей совокупности не являются социальной базой для нанимаемой ими иерархии
бюрократии, которая называется государством.
Неприменимость этой формулы особенно ярко высвечивается, если приложить ее к «советскому» госкапитализму. В
этом случае новый эксплуататорский класс – партийно-государственная бюрократия
и есть собственно государство, как иерархия чиновников. Левые коммунисты
предпочитают называть этот класс, эту иерархию, государственной буржуазией.
Если следовать определению Шахина и задать вопрос: кто является социальной
базой такого государства, такой иерархии чиновников? Ответ напрашивается сам
собой: государственная буржуазия является социальной базой государственной
буржуазии, т.е. тоталитарное государство имеет самого себя за свою социальную
базу. Абсурд очевиден.
Двинемся дальше (опуская при этом «социальную
базу государства»). По мнению Шахина, современное украинское государство –
это государство крупной буржуазии. И вновь подобная формулировка вызывает
удивление. Марксистская идейная традиция, исходя из классовой природы
государственной власти, и после того,
как феодализм остался в прошлом, оперирует понятиями «буржуазное государство» и «рабочее
государство». «Государство крупной
буржуазии»? А что, есть государства средней буржуазии или мелкой, или
мелко-средней? Может, Шахин приведет пример современного государства мелкой
буржуазии? По своему недомыслию он
противопоставляет УНР современной украинской «третьей республике», - УНР, мол, была государством мелкой
буржуазии. Сколько времени существовала УНР (если считать этим
существованием не формальное
функционирование ее государственных структур в эмиграции, но их деятельность на
реально контролируемой части территории Украины)? Несколько месяцев в
1917-1918г.г., 11 месяцев в 1919г. и несколько месяцев в 1920г. и почти все это время в условиях войны, в условиях резких
изменений линии фронта и размеров контролируемой территории. По сути, УНР была
лишь попыткой еще не вполне сложившейся нации (нации без собственного
эксплуататорского класса) создать в тяжелейших условиях собственное
государство. «Український народ – «народ селян,
робітників, трудящого люду» (вираз першого універсалу Центральної Ради) –
був ще до певної міри етнографічною масою, яка забула, «хто ми, що ми, чиіх
батьків»… Серед цієї несвідомої маси, як
тонесенька плівка, плавала невеличка числом і не найвищої кваліфікації
інтелігенція українська.» - так
оценивал состояние украинской нации в 1917г. П.Феденко. Но если бы УНР смогла просуществовать более длительное время, то все стало бы «как у
людей»: объективные условия функционирования капиталистической экономики в
Украине вырастили бы свой, собственно украинский, эксплуататорский класс,
концентрация капиталов создала бы крупную буржуазию, которая обязательно
взялась бы конвертировать свое экономическое могущество в политическое влияние,
в политическую власть. Поэтому, по смешному глупенько выглядит утверждение
Шахина о том, что УНР, в отличие от современного украинского государства, «не обслуживала интересы доморощенной
крупной буржуазии». Неужели непонятно, что УНР не обслуживала эти интересы только потому, что «доморощенная крупная буржуазия» не
могла сформироваться в столь короткий срок и к тому же в условиях практически
непрерывной войны. Ведь если бы современное украинское государство – «третья республика», благодаря
каким-либо крайне неблагоприятным геополитическим факторам, закончила свое
существование где-то в 1993г., то есть, еще до ваучерной приватизации, то разве были бы у нас тогда основания
говорить о современной украинской олигархии, которая лет через десять стала
«притчей во языцех». Шахину должно быть известно, что в любом буржуазном
государстве благодаря объективным экономическим процессам вырастают крупные
капиталы, которые рано или поздно, но неизбежно начинают оказывать влияние на
сферу политики в нужном для крупного капитала
направлении. В буржуазных государствах повсеместно имеет место многообразное
социально-политическое явление, называемое «властью крупного капитала».
Многообразие его определяется различными масштабами национальных экономик и
неравномерностью капиталистического развития различных стран. Все буржуазные
государства, с разной степенью интенсивности, но «обслуживают интересы доморощенной крупной буржуазии» и выделять в
этом отношении «пост-майданную» Украину совершенно бессмысленно и политически
некорректно. Вообще-то о власти крупного капитала как в национальном, так и в международном
масштабе можно говорить много: о концентрации и централизации капиталов; о
монополизации экономики; о финансовом капитале; о финансово-промышленных
группах; о банковских монополиях и об интернационализации ссудного капитала; о
ТНК, в конце концов..., - обо
всем этом и о том, как эти экономические явления влияют на внутреннюю и внешнюю
политику буржуазных государств(но это отдельная тема, выходящая за рамки этих
беглых заметок). Влияние крупной буржуазии на политическую жизнь в разных
странах различно, но оно есть везде. Что
касается мелкой буржуазии, то она бывает самодовлеющим социально-политическим
фактором крайне редко и на очень короткие сроки, - чаще всего на время
современных буржуазно-демократических революций, когда мелкобуржуазные и
пролетарские массы поднимаются на восстание против нестерпимо тяжелой жизни в
условиях авторитарных режимов или диктатур каких-то очередных «черных полковников» - против тотальной
коррупции, полицейского произвола и засилья олигархии, за воображаемый
«капитализм с человеческим лицом», при
котором аграрный вопрос будет решен в пользу мелкого частного собственника.
Сколько таких революций отшумело, например, в Латинской Америке за последние 40
лет! Детали, нюансы их достижений могли быть разными, но везде победоносная
мелкобуржуазная революционная демократия оказывалась политически
несостоятельной ( о причинах этой универсальной несостоятельности надо говорить
отдельно, но мы знаем классическое определение о невозможности для мелкой
буржуазии играть самостоятельную политическую роль и с чем это связано) и была
вынуждена идти на компромиссы и уступки крупной буржуазии, вплоть до передачи
политическим представителям последней всей полноты власти, взятой в свое время
революционным путем. Революция в Никарагуа (о которой было столько шума и
столько иллюзий в международном левом движении!), наверное, является
классическим образцом подобного сценария.
Вот и в Украине в феврале-2014 мелкобуржуазная революционная демократия,
свергнув власть пророссийской группировки крупной буржуазии, очень быстро
обнаружила свою политическую беспомощность и несостоятельность. В результате,
через механизмы буржуазной демократии (президентские выборы в мае-2014 и парламентские выборы в октябре-2014)
власть в Украине вновь оказалась в руках крупной буржуазии, только теперь у ее
прозападной фракции.
Но это еще не все. По Шахину современное украинское буржуазное государство
«использует в качестве ударной силы
фашистов». Поскольку сейчас плутократия в Украине правит напрямую и(или)
через своих ставленников, то можно, следуя за Шахиным, говорить так: в Украине
крупная буржуазия «использует в качестве
ударной силы фашистов». Ну, хорошо, допустим, что в Украине есть фашисты,
доросшие до того, чтобы использоваться в качестве «ударной силы». Тогда возникает вопрос: если крупная буржуазия их так использует, то
зачем? Против кого? Неужели это делается просто из «любви к искусству», то
есть, к «фашистской реакции», то
есть, потому, что буржуям просто по душе фашистский девиз «Сила, добробут, порядок!» и им нравится смотреть, как лихо «зигуют»
фашисты?! В другом месте, повторяя московский пропагандистский миф о фашистском
путче («Мартовские тезисы»,
опубликованные в №14 журнала «Против
течения»), Шахин утверждает, что с победой Евромайдана власть в Украине
захватил «союз крупного капитала и
нацистских банд». Не только Шахину, но и многим другим левым давно пора
понять, что действия буржуазии всегда рациональны, что она не склонна к
иррациональным порывам и поступкам. Пока пролетариат, как «класс для себя» практически ничего из себя не представляет, то
есть, не является субъектом социальных преобразований, представителям крупного
капитала совершенно незачем создавать союз с «нацистскими бандами», как и «использовать
в качестве ударной силы фашистов». Господству буржуазии, как класса, в
обозримом будущем ничто не угрожает, поэтому представители крупного капитала не
будут тратить время и деньги на такие проекты. Социальный заказ на выращивание
и подпитку фашистов, на подобный союз с ними крупного капитала, возникает
только тогда, когда организованный пролетариат
не соглашается на необходимую крупной буржуазии норму эксплуатации, а через
механизмы буржуазной демократии не удается добиться от него этого согласия.
Например, реализация стратегии социалистически ориентированной классовой
борьбы, которую в свое время предлагал Жорес, непременно вела бы к нарастанию
фашистской угрозы. Предельно кратко суть этой стратегии в следующем:
организованный пролетариат через стачечную борьбу повышает и повышает цену
своей рабочей силы, повышает до тех пор, пока капиталистам становится
невыгодным вести производство и тогда профсоюзы начинают просто выкупать у
частных хозяев их предприятия. Но прежде чем согласиться на подобный исход в
условиях, когда механизмы буржуазной демократии не могут нейтрализовать напор
пролетариата (то есть, показывают свою неэффективность), у крупной буржуазии
может появиться стремление или организовать правый военный переворот или
вырастить из правых радикалов ударную силу, которую можно будет бросить против
наступающего рабочего движения. Итак, основными предпосылками возможного
возникновения союза правых радикалов и крупной буржуазии являются: во первых,
несогласие организованного пролетариата
на ту норму эксплуатации (которая, как мы знаем, непосредственно связана
с нормой прибавочной стоимости и с нормой прибыли), которую крупная буржуазия
считает необходимой для успешного ведения своего бизнеса; и во вторых,
неэффективность политических механизмов буржуазной демократии, которые
оказываются не в состоянии восстановить общественный консенсус между
эксплуататорами и эксплуатируемыми. В
Украине такого положения, таких условий нет и в помине, и когда они сложатся –
неизвестно, во всяком случае, соответствующие тенденции общественного развития
пока отсутствуют. Это значит,
что нет никаких предпосылок для «союза
крупного капитала и нацистских банд», то есть, измышления Шахина не
соответствуют действительности. Но по отношению к Евромайдану, Шахину все-таки
надо определиться с основным вопросом всякой революции – с вопросом о
власти. В «Мартовских тезисах» (как уже
отмечалось) у него
говорится, что с победой Евромайдана власть в Украине захватил «союз крупного капитала и нацистских банд».
В «Самоубийстве живой легенды» он
пишет о «фашистах, которые прорвались к
власти в Киеве», но потом, в том же тексте, заявляет, что «майданный режим» это власть «крупной буржуазии, которая использует в качестве
ударной силы фашистов». Эти утверждения как-то не очень согласуются между
собой и, к тому же, Шахину не мешало бы соотнести их с итогами президентских и
парламентских выборов 2014г. Но в «Самоубийстве…»
он об этих важнейших политических кампаниях 2014г. вообще не упоминает и
продолжает демонстрировать свое недомыслие. Так, по его мнению, нынешняя
Украина «по сути властных механизмов это
тоталитарное полицейское государство». В чем, по Шахину, заключается эта
суть, осталось неизвестным, но, опять же, похоже на то, что он слабо понимает,
о чем пишет. Тоталитарное полицейское государство, - это когда все
огосударствлено, когда ничего вне государства, которое, в свою очередь,
сливается с монопольно правящей политической организацией («партия-государство»); это тотальный
идеологизированный полицейский контроль; это, когда несмотря ни на что, «все довольны, все смеются» (ибо, попробуй скажи, что ты чем-то
недоволен); это пресловутый порядок и политическая стабильность почти как на
кладбище; это, наконец, воплощение формулы, описывающей суть властных
механизмов такого государства – «один
народ, одна партия, один фюрер». Замечательный образец современного
тоталитарно-полицейского государства – это КНДР, с ее наследственной властью
обожествленной династии «вождей».
Пусть любой незашоренный ненавистью к борьбе Украины против Российской империи
тред-юнионист или социалистический
активист, пользующийся всеми благами легальности в условиях украинской
буржуазной демократии, сравнит северокорейский тоталитарный режим с современной
Украиной и даст свою оценку злобным измышлениям Шахина. К тому же, если Шахин
определяет Украину как, в сущности, «тоталитарное
полицейское государство», то сразу возникает следующий вопрос. Этот вопрос,
в принципе, тот же самый, что и в случае с «фашистами, как ударной силой»: зачем крупной буржуазии понадобилось
бы выстраивать в Украине такой недешевый политический механизм, как «тоталитарное полицейское государство»?
Против кого? Соотношение сил организованного труда и капитала катастрофически
неравно в пользу капитала: медленно разлагающиеся официальные профсоюзы, как и
во времена КПССовского режима, на уровне своих аппаратов представляют собой
вспомогательные структуры правящей бюрократии, а на уровне предприятий их
«профактив» - это, как правило, холуи администрации. Но в этих квази-профсоюзах
в качестве плательщиков членских взносов все так же состоит значительное
большинство промышленных рабочих. Альтернативные профсоюзы после 26 лет
развития (в 1990г. в Украине был основан первый легальный альтернативный
профсоюз – УКРСОЦПРОФ) по прежнему чрезвычайно слабы и никак не соответствуют
существующему плачевному соотношению между ценой и стоимостью рабочей силы.
Развитого тред-юнионизма в Украине за четверть
века, с 1991г., так и не получилось. Стачечная борьба неорганизованна,
эпизодична и крайне слаба, по количеству
стачек и их продолжительности она
находится на том же жалком уровне, что и все предыдущие 15 лет нового века. В
общем и целом – интенсивность классовой борьбы пролетариата в Украине по прежнему чрезвычайно низка. Впрочем, и сам
Шахин это подтверждает, когда пишет, что в Украине «пролетариата не организован и не обладает классовым сознанием, то есть,
не существует как субъект общественных отношений». Так против кого, против
какого классового врага, украинская крупная буржуазия взялась бы создавать
чудовище «тоталитарного полицейского
государства»?! Благоглупости Шахина будут еще нагляднее, если не забывать о
том, что, по его мнению, это государство дополнительно «использует в качестве ударной силы фашистов». Адекватного
классового врага нет, господству буржуазии, как класса, ничего не угрожает, но
она, по Шахину, громоздит подобные ужасы исходя из каких-то совершенно
иррациональных мотивов. К тому же, Шахину, очевидно, невдомек, что тоталитарное
полицейское государство самодостаточно в плане насилия, что оно никогда никому
не уступит свою монополию на насилие, что парамилитарные фашистские
образования, выполняющие социальный заказ крупной буржуазии, возможны лишь при
чрезвычайном обострении классовой борьбы в условиях буржуазной демократии,
когда ее политические механизмы начинают давать сбои, но никак не в
тоталитарном полицейском государстве.
Вот так ненависть стимулирует
недомыслие, а недомыслие штампует глупости…
Сравнив буржуазную демократию УНР с буржуазной демократией «майданного режима», попытавшись дать
краткие характеристики той и другой и нагородив при этом немало нелепостей,
Шахин переходит к описанию российского империалистического проекта под
названием «Новороссия». Последуем за ним…
Мне представляется, что я первым из украинских социалистов дал определение
«новороссийскому» сепаратистскому
мятежу как Вандее украинской национально-демократической революции. Анализируя
ситуацию, я вышел на это определение в апреле-2014, хотя в феврале-марте еще оценивал вылазки сепаратистов на Донбассе
просто как отвлекающий маневр российского империализма по отношению к его
операции по аннексии Крыма. В чем суть восстаний, подобных вандейскому? Это
контрреволюционные восстания угнетенных в интересах своих непосредственных
угнетателей, которые могут совпадать с интересами враждебных революции внешних
сил. Теперь попытаемся приложить эту характеристику к сепаратистскому мятежу на
Донбассе. В 2013г. власть в Украине находилась в руках «Партии Регионов» - политического представительства самого влиятельного, самого мощного по
финансовым ресурсам донецкого клана крупной буржуазии. Этот клан(группировка,
фракция) крупной буржуазии контролировал тяжелую промышленность Юго-Востока и
его бизнес-интересы были ориентированы на бывшую метрополию. Теневым лидером
этого клана был Р. Ахметов, публичными представителями – премьер Азаров и
президент Янукович. Национально-демократическая революция (Евромайдан) свергла
режим Януковича, то есть, политическое господство этого клана, но стоит указать
Шахину на те организационные усилия, которые предпринимались активом «Партии Регионов» превентивно, почти за
месяц до победы революции в Киеве, - на слет первичных организаций этой
политической силы 1.02.2014 во Дворце спорта в Харькове и на принятые там
решения, которые дали старт открытой
подготовке сепаратистского выступления. Шахин называет это выступление «массовыми протестами и восстанием на
Донбассе». Стоит спросить: протестах и восстании против чего и за что? Ведь
и в этом пункте Шахин «не сводит концы с концами». Сначала «восстание на Донбассе» он называет «противодействием» фашистам, которые
после захвата власти в Киеве, «попытались
навязать свои порядки всей Украине», но вскоре оно оказывается «восстанием мелкой буржуазии, которая хотела
покончить с господством крупной буржуазии и создать «социально ориентированное
государство». Действительность, однако, далека от этой путаницы. Инспирированные, организованные и
финансированные донецким кланом крупной буржуазии и российскими спецслужбами,
эти протесты и это восстание эксплуатируемых, опять же, носили превентивный
характер. «Стальным баронам» и «угольным королям» надо было отстоять
свою вотчину, свой удел, свои активы от грядущего нового передела власти и
собственности после поражения в Киеве. Эти устремления вполне совпадали с
интересами российского империализма, который без борьбы не мог допустить, чтобы
Украина в результате национальной революции порвала путы неоколониальной
зависимости от Российской империи. «Украина
или территория хаоса или под нашим контролем» - так предельно лаконично
формулировал какой-то депутат Госдумы предъявляемую нам альтернативу
российского империализма.
Пропагандистским обеспечением этого реакционного восстания эксплуатируемых
в интересах своих эксплуататоров в основном служил тезис о защите
русскоязычного населения от «майдаунов»,
от «бандерлогов», от «фашистов» с «нацистами», которые, якобы, где-то там уже едут эшелонами из
Западной Украины и Киева; едут наводить свои новые украинские порядки на
Донбассе, где настроения отчуждения по отношению ко всему украинскому всегда
были так сильны. Это тот же пропагандистский
постулат, который использовался во время сепаратистского мятежа в Крыму, где
эта страшилка с начала 1990-х годов не раз находила свое применение для
раскачивания политической ситуации крымскими пророссийскими сепаратистами, при
поддержке различных антиукраинских провокаций со стороны российского
Черноморского флота.
Весьма примечательно, что все тенденции того, что произошло в феврале-марте
2014г. были обозначены еще во время первого Майдана, во время «оранжевой революции» в конце 2004г.
Точно так же тогда подпиравшие
Януковича «стальные короли» и «угольные бароны» («Промышленная лига Юго-Восток»), озабоченные судьбой своих активов в
случае победы Ющенко(т.е. прозападной фракции крупной буржуазии, которая стояла
за этой политической фигурой) культивировали среди своих наемных рабов
ненависть к Майдану и его участникам; точно так же пролетарии живо откликнулись
на агитацию своих кровососов, не признавая за «оранжевыми» никаких человеческих прав, даже права на жизнь («ввести военное положение»; «расстрелять»; «закатать танками в асфальт» - все эти прелести можно было слышать
от промышленных рабочих в Днепропетровске уже тогда, - в ноябре 2004г.,
подобные настроения и точно такие же выражения были воспроизведены ими зимой
2013-2014 г.г. по отношению к Евромайдану); точно так же тогда промышленные
магнаты формировали на своих заводах рабочие отряды и везли их в Киев и под
Киев автобусами и поездами, везли, раздавая сухие пайки из армейских складов,
везли, чтобы они вместе с жандармерией режима громили тот, первый Майдан(в
частности, в Днепропетровске и
Новомосковске этим занимался менеджмент металлургических заводов
финансово-промышленной группы «Интерпайп»
известного олигарха В.
Пинчука). Тогда, в ноябре 2004г., до кровавых столкновений на улицах Киева дело
не дошло. Штурмовые рабочие отряды юго-восточной олигархии, проваландавшись на
околицах Киева по нескольку дней, были отвезены туда, откуда приехали – на
Донбасс и на Индустриальное Приднепровье. По непроверенной информации, это
произошло после профилактической беседы посла Соединенных Штатов с Р.
Ахметовым. Интересно, что осенью 2004г. среди промышленных рабочих (напрочь
лишенных какого-либо интереса, каких-либо исторических воспоминаний и
размышлений о Великой революции 1917-1921г.г.) вдруг резко ожила социальная
память о Донецко-Криворожской республике, ожила на ультрареакционной основе.
Если в 1917 – 1918г.г. этот политический проект основывался на вполне
объяснимых социалистических иллюзиях по поводу «власти рабочих Советов» и
национальном нигилизме по отношению ко всему украинскому большинства
промышленных рабочих Екатеринославской губернии, то в 2004г. основой резко
оживших пролетарских воспоминаний о ДКР было желание под властью своих родных
юго-восточных кровососов отделиться от Украины. «Да шахтеры голыми руками разгонят этих студентов! Мы разгромим
бандеровский Киев и своей столицей сделаем Харьков!» - такие настроения
были нормой среди днепропетровских металлургов в ноябре 2004г., так выражались
рабочие – штурмовики юго-восточной олигархии, отправлявшиеся тогда на Киев.
Именно тогда поддержка рабочими Януковича приняла характер какой-то истерии. Особенно оказались
захвачены этим печальным помешательством (основой которому, конечно же,
является отсутствие классового сознания) наши несчастные работницы. Я думаю,
что причины этого явления нельзя списать
только на беспрецедентную (для Украины) по своей интенсивности избирательную
кампанию Януковича на протяжении почти всего 2004г. Скорее произошло наложение
воздействия этой чрезвычайно мощной предвыборной агитации на очень живучие в
нашей обывательской среде царистские иллюзии: ведь вот он, приходит наконец-то,
справедливый добрый «царь», и к тому же такой, по мнению работниц среднего
возраста, (к сожалению, это являлось
немаловажным фактором их электоральных предпочтений) по мужски обаятельный,
«который все за нас - для нас решит». И
на территориях заводов, в производственных помещениях – везде в массовом
порядке работницами вязались голубые ленточки, в бытовых помещениях (комнатах
отдыха, комнатах приема пищи) на столах красовались портретики Януковича,
единичные сторонники «оранжевых» в
рабочей среде подвергались самому настоящему остракизму. Критика Януковича и
стоящей за ним крупной буржуазии даже с классовых позиций, вызывала тогда в
рабочей среде, среди работниц в первую очередь, весьма негативную реакцию. И в
то же время проходящий через Днепропетровскую область участок автотрассы Москва
– Симферополь на протяжении десятков километров был украшен голубыми
ленточками, в невероятном количестве повязанных на придорожных деревьях…
Культивировавшееся еще российской колониальной администрацией в «советские времена» негативное
отношение к «западенцам», к «бендерам»
и культивировавшийся менеджментом заводов и фабрик страх перед последствиями
либерализации экономики, которая, якобы, грядет с победой Ющенко (закрытие предприятий тяжелой
промышленности будет результатом экономической политики Ющенко, если он
станет президентом – это был главный аргумент боссов и их марионеток из
официальных профсоюзов на созываемых тогда администрацией заводов рабочих
собраниях и митингах) у большинства приднепровских пролетариев органично
трансформировалось в ненависть к
участникам первого Майдана и в сепаратистские настроения. «Будут ли стрелять?» - с тревогой спрашивали меня братья по классу,
которые тогда прислушивались к моей оценке ситуации. «Будут!» - отвечал я,- «Если
эти барбосы после Северодонецка
попробуют отделиться от Украины!». Наверное, здесь стоит напомнить, что 28.11.2004г. в
Северодонецке Луганской области состоялся т.н. Всеукраинский съезд депутатов всех уровней, на который прибыло
3,5 тысячи делегатов из 12 областей и Крыма, - сепаратистське збіговисько, на котором
было открыто продемонстрировано совпадение интересов крупной буржуазии
Юго-Востока и российского империализма. Олицетворять на съезде интересы
последнего из Москвы прибыл ее мэр, известный российский политик Ю. Лужков. И
как символично все это смотрится сейчас, после победы Евромайдана, после драпа
Януковича в Россию, на третьем году войны с сепаратистами и российскими
интервентами: с интервалом в 40 минут в Луганском аэропорту садятся самолеты
Лужкова и Януковича, которые, после трогательной встречи, вместе направляются в
Северодонецк, на сепаратистское сборище, где будут раздаваться призывы к
расчленению Украины, к отторжению части ее территории с непосредственным
включением этой части в состав Российской империи. Лужков с трибуны съезда
позволил себе оскорбительные высказывания в адрес первого Майдана, Янукович был
сдержаннее (ведь он присутствовал вроде как в статусе новоизбранного президента
единой Украины), но такие крупные, я бы сказал, знаковые, фигуры «Партии Регионов», как Р. Богатырева, Б.
Колесников и В. Кушнарев призывали к созданию «Юго-Восточного государства», «Юго-Восточной
республики». Г-н Кушнарев (в 2007-м убитый своими братьями по классу при
так и невыясненных до конца обстоятельствах) разошелся так, что в угрожающем
тоне напоминал «оранжевому» Киеву,
что от Харькова до Киева 480 км., а от России до Харькова 40 км. Ряд наиболее
радикально настроенных делегатов требовал: «Нужно создавать не Юго-Восточную Украину, а Новороссийскую республику
или Малороссию в составе Российской федерации. Эту республику должен возглавить
Юрий Лужков.» В итоге, съезд принял решение, точнее, выдвинул
сепаратистский ультиматум: в случае непризнания Януковича президентом Украины,
провести в юго-восточных областях
12.12.2004г. референдум о создании «Юго-Восточной
республики» со столицей в Харькове. Власти Харьковской, Донецкой и
Луганской областей тут же объявили, что прекращают отчисление финансовых
средств в госбюджет и переподчиняют на себя репрессивно-полицейский аппарат.
Сегодня можно сделать вывод, что морально-психологическая почва и
социально-политические условия для «русской
весны» 2014г. готовились не один год и были вполне подготовлены уже к
2004г., чтобы осенью того же года проявиться в качестве реакции на «оранжевую революцию». Сегодня мы знаем, какая кровавая трагедия может быть результатом подобного трогательного единения
експлуататоров и эксплуатируемых, таких настроений наемных рабов и такой угрожающей риторики
представителей господствующего класса.
Но вернемся к реальному результату «русской
весны» - к колониальному проекту «Новороссия»,
к этой белогвардейской Вандее сегодняшнего дня. Ложь, которой пронизаны все
инвективы Шахина в мой адрес, достигает своей кульминации именно тогда, когда
он «с ног на голову переворачивает
элементарную последовательность событий» в феврале-апреле 2014г.. Мне не нравится полемический прием «сам дурак», но здесь придется его
применить. «Вот вам привет из
параллельной реальности!» -
возвращаю я Шахину его восклицание и по необходимости привожу здесь ту
самую, казалось бы, общеизвестную «элементарную
последовательность событий» в самом общем виде: в Киеве еще сражается
Евромайдан, еще впереди его самые кровавые дни, еще исход борьбы не определен,
но после упомянутого слета первичных организаций «Партии Регионов» в Харькове 1.02.2014г. на Донбассе в открытую
начинает формироваться силовое крыло предстоящего сепаратистского
мятежа(донские казаки, «Луганская
гвардия», бандито-спортсмены, «афганцы»,
«десантура» - ветераны ВДВ, «ментура»
- ветераны МВД…) И если ни один эшелон Самообороны Евромайдана на Донбасс так и
не приехал, то в обратном направлении – из Донецка на Киев наемные громилы – «титушки» прибывали по железной дороге
непрерывно; прибывали для того, чтобы помогать пресловутым «беркутам» Януковича давить Евромайдан (в
январе-феврале 2014г. в Днепропетровске автобусы с «титушней» отправлялись на Киев от кинотеатра «Родина» ежедневно.) После нарастающей волны сепаратистских митингов
в феврале - марте 2014г., в начале апреля, при потворстве силовых структур
старого режима, в Донецке и Луганске начинаются захваты «присутственных мест»
(зданий облгосадминистраций, прокуратур, СБУ) воинствующими сепаратистами под
торжествующий рев толп на площадях. Толпы ревут: «Россия! Россия! Путин, приди!»
и размахивают российскими и (в Донецке) заранее заготовленными триколорами ДНР
с двуглавым орлом (ДНР еще нет, а знамена уже есть!) и (вот квинтэссенция
реакции!) огромными штандартами с
цветным ликом Сталина и подписью «За
Русь Святую!». В конце марта в Луганске на телеэфир получают доступ некие
вооруженные субъекты, которые от имени «армии
Юго-Востока» обещают «бороться
насмерть» и т.д. и т.п. В Луганском областном управлении СБУ 6.04.2014 сепаратистами захвачено неизвестно зачем складированные
там несколько тысяч единиц стрелкового оружия, что позволяет им создать первые
вооруженные отряды. Но собственно война начинается с захвата Славянска отрядом
Стрелкова 12.04.2014г. Разве Шахин не знает о высказываниях Стрелкова о
том, кто «поджег факел войны»? Если знает, то значит сознательно врет, если
не знает, то стоит ему их напомнить. Так, в 2015г., в интервью российской
газете «Завтра», Стрелков сказал: «Спусковой крючок войны все-таки нажал я.
Если бы наш отряд не перешел границу, в итоге все бы закончилось, как в
Харькове, как в Одессе. Было бы несколько десятков убитых, обожженных,
арестованных. И на этом все бы кончилось. Практически, маховик войны, который
до сих пор работает, запустил наш отряд.».
Поэтому еще раз: сепаратистский мятеж на Донбассе носил превентивный
характер и утверждения Шахина о том, что войну развязали победившие в Киеве
евромайдановцы, (то бишь, по Шахину, украинские «фашисты») есть ложь от начала до конца! И ему не мешало бы
рассказать, - где, как и когда «майданный
режим» «наводил свои порядки» на
Юго-Востоке.
Безоговорочно отождествляя себя с сепаратистами, Шахин пишет, что
украинская сторона «принесла произвол и
насилие, разрушения и смерть в наши города» (т.е. в захваченные
сепаратистами и российскими интервентами украинские города). Он также пишет,
что украинская сторона «ответственна за
разжигание межнациональной розни, именно эта сторона занимается
последовательной дегуманизацией населения Юго-Востока и не рассматривает нас(!)
в качестве людей».
«Как можно до такой степени потерять
разум?» (опять мне приходится возвращать Шахину его же слова, то есть,
вновь использовать уже упоминавшийся низкопробный полемический прием) и писать
подобное, когда самое разнузданное, самое оголтелое надругательство над всем,
что можно назвать украинским, было нормой поведения и деятельности сепаратистов
с самого начала волнений, когда российский и «новороссийский» теле и радио эфир изо дня в день вот уже третий год полнятся разнообразнейшим
негативом ко всему, что связано с Украиной и украинцами! Разве это не
разжигание национальной розни?!
И надо хорошенько запомнить господину Шахину: «ваши города» - это не ваши города, это украинские города. И если, например, Авдеевка или Дебальцево
сильно пострадали в результате боевых действий, то это «ополченцы Донбасса» и «русские православные воины», прикупив,
очевидно, на ростовском базаре танки, артиллерию, системы залпового огня и
боеприпасы к ним, принесли в Украину разрушения и смерть.
«Последовательная дегуманизация
населения»? Это неправда. Мягко говоря, я не симпатизирую власти прозападной
группировки крупной буржуазии( как и любой буржуйской власти), представленной
президентом Порошенко и подавляющим большинством депутатов парламента, но даже
я вынужден признать наличие постоянных усилий этой власти по гуманизации
ситуации в зоне боевых действий, которое иногда вступает в противоречие с
логикой ведения войны. Так, работают пункты пропуска мирного населения через
линию фронта, которое из ОРДЛО приезжает к нам за пенсиями, за продуктами и
т.д.; постоянно восстанавливаются
сети электро и водоснабжения, поврежденные в результате боевых действий,
причем, восстанавливаются даже те, которые подают электроэнергию и воду на
территорию «Новороссии»; жители
прифронтовых населенных пунктов обеспечиваются медикаментами, продовольствием и
товарами первой необходимости. Я думаю, что приведенных примеров вполне
достаточно, чтобы показать всю лживость утверждений о «последовательной дегуманизации населения Юго-Востока», хотя можно
было бы вспомнить и программы по социальной адаптации беженцев и волонтерскую
помощью детским садам и школам, находящимся в зоне боевых действий и многое другое…
Вас, сепаратистов, г-н Шахин, украинская сторона не считает за людей? Опять
ложь! На этой войне вас берут в плен, вашим раненым пленным даже оказывается
медицинская помощь, вас судят за покушение на территориальную целостность и
суверенитет Украины, вас обменивают на украинских пленных, то есть, относятся к
вам как к людям, как к субъектам украинского и международного права, а не
уничтожают на месте, как взбесившихся собак! Ну, а если какому донскому казачку
или православному поручику с георгиевскими крестами на груди иногда украинская
пуля попадет между глаз, то на то она и война, ведь она еще продолжается…
Относительно «Новороссии» Шахин
пытается обходить молчанием очевидный факт возрождения вооруженного «белого движения» в ходе сепаратистского
мятежа и войны на Юго-Востоке Украины. «Идеологически
они консерваторы» - только и смог сказать он в адрес донбасских
сепаратистов, не раскрыв при этом, в чем же заключается их консерватизм и
почему так получилось, что идейная база сепаратистского движения оказалась
консервативной. Но в то же время он утверждает, что на Донбассе имело место
восстание мелкой буржуазии, «которая
хотела покончить с господством крупной
буржуазии и создать «социально ориентированное государство»». Только тут же
стоило бы объяснить, как на основе консервативной идейной базы могут вызреть «изначальные планы обуздать крупную
буржуазию» и намерения создавать «социально
ориентированное государство». Более того, по Шахину оказывается, что «объективно их (сепаратистов) деятельность имеет прогрессивное
содержание. …народные республики являются фактором решения общедемократических
задач, стоящих перед Украиной: а именно, преодоления межнациональной розни,
введения полного равноправия языков, ликвидации фашистских банд и прекращения фашистской пропаганды…»
Но и в этом случае действительность далека от измышлений Шахина, который «все переворачивает с ног на голову».
Сразу надо сказать, что он «наводит тень
на плетень», утверждая, что на Донбассе имело место «восстание мелкой буржуазии». Восстанием мелкой буржуазии был
Евромайдан, но откуда в самом урбанизированном, самом промышленном, самом
пролетарском регионе Украины у мелкой буржуазии могла взяться такая социальная
сила, чтобы она смогла подняться на восстание, да еще, якобы, против местных «хозяев
действительности»?!
Нет, Л/ДНР возникли в результате реакционного пролетарского восстания,
организованного и профинансированного местной олигархической элитой. Как я уже
отмечал, в результате победы Евромайдана, утратив контроль над центральной властью,
эти магнаты угля и стали стремились удержать свою «исконную вотчину» путем реализации давно культивировавшихся
сепаратистских идей и лозунгов (которые были близки к своей реализации уже в
2004г., при похожей политической ситуации), чтобы потом, при поддержке
российского империализма, с «позиции силы» вести торг с «майданным режимом» в Киеве. Это потом, когда разгорелась война, то
г-н Ахметов, этот «некоронованный
король» Донбасса, понял, что заигрался, что развитие ситуации уже превышает его возможности влиять на нее и на основе
какого-то компромисса с властью
победившей прозападной фракции крупной буржуазии, предпочел остаться в Украине
и вполне успешно делать здесь свой бизнес. Но в начале мятежа его стимулирующая
роль была велика. Я не буду здесь ссылаться на высказывания известного
сепаратистского лидера П. Губарева об ахметовской финансовой стимуляции сепаратистов
весной-2014. Это сомнительный источник информации. Но в качестве примера
приведу следующий публичный эпизод. В начале апреля 2014г., еще до начала
боевых действий, г-н Ахметов приехал к сепаратистам, захватившим здание
Донецкой ОГА, в котором они провозгласили создание ДНР. Это было в тот момент,
когда из Киева в Донецк прилетел г-н Ярема, вице-премьер по координации
деятельности силовых структур в «майданном» правительстве, прилетел с целью
организовать штурм здания ОГА. Ахметов уверял захватчиков, что штурма не будет,
что он штурма не допустит, что если все-таки будет штурм, то он, Ахметов, будет
вместе с сепаратистами, удерживающими здание. И действительно, штурма не было.
Г-н Ярема, столкнувшись с саботажем местных подразделений государственных
силовых структур, так и не смог его организовать. Кроме деятельности Ахметова и
его клиентелы по стимуляции мятежа, Шахин также предпочел не заметить ту
руководящую и направляющую роль, которую в организации этого
контрреволюционного восстания играл российский «православный олигарх» Малофеев.
Но рядовыми участниками, массой мятежников-сепаратистов были донбасские
пролетарии и люмпен-пролетарии, после 1991г. постоянно накачиваемые местной
элитой нигилистическим отношением ко всему украинскому.
Известно, что при отсутствии классового сознания у пролетариев, их
социальное недовольство может быть легко канализировано в нужную для
эксплуататоров сторону. Вот и в данном случае: более полувека, практически с
времен окончания Второй мировой войны, с подачи «советской», т.е. российской
колониальной администрации, пролетарии Индустриального Приднепровья и Донбасса
привыкли видеть в жителях Западной Украины чуть ли не врагов – пресловутых «бендер», а столь антипатичная Западная Украина в их понимании начинается
чуть ли не сразу за Днепром, - ведь Винницкая, Хмельницкая, Житомирская и
Киевская области уже почитаются ими как «западенские».
Но после дополнительной накачки
всевозможными ужасными небылицами о Евромайдане и его участниках, они услышали
от агентов своих господ: вот, к нам на Донбасс уже едут «бендеры» и будут убивать на улицах за русскую речь! После аннексии
Крыма этого оказалось достаточно, чтобы они вышли на площади, чтобы ревели «Россия! Россия!», чтобы уничтожали
украинскую государственную символику и оказывали массовую поддержку силовому
крылу мятежа в захвате государственных учреждений, в разгоне митингов за единую Украину и в издевательствах
над их участниками. (Как тут не вспомнить историческую, классическую Вандею,
где сеньоры и неприсягнувшие республике попы не один день, не один месяц
науськивали крестьян на революционную буржуазию, в результате чего
контрреволюционный крестьянский мятеж сразу начался с чудовищных зверств,
таких, как резня в Машкуле и т.д.)
На этом фоне, особенно с началом
войны, ожила и пышно расцвела белогвардейщина, которая втянула в орбиту своего
влияния восставших под сепаратистскими лозунгами донбасских пролетариев. Если
поначалу для них вдохновляющим примером был Крым, мотивацией к действию было
стремление сделать так, как в Крыму, - чтобы сепаратистский мятеж развивался
параллельно с появлением путинских «зеленых человечков» и «вежливых людей», то вскоре доминирующей
стала экспансионистская, имперская, великодержавно-шовинистическая идеология «Русского Мира». Наверное, не случайно в
2014г. начальником политотдела штаба «ополчения
Донбасса», а затем начальником политуправления Министерства обороны ДНР
(которому, так сказать, по долгу службы было
положено курировать все идеологические и политические тенденции в среде
«ополченцев») оказался И.Иванов, махровый российский
белогвардеец, по совместительству глава РОВС (что такое созданный Врангелем в
1924г. РОВС, я думаю, никому, даже Шахину, объяснять не надо), пришедший в
Украину вместе с отрядом Стрелкова, в составе которого участвовал в боях за
Славянск. Так вот, г-н Иванов, в своих писаниях очень убедительно объяснял, что
вдохновлявшая сепаратистов идеология «Русского Мира» есть идеология «Белого движения», что никакой иной
идеологии у белогвардейцев никогда не было.
По мнению Шахина, в начальный период своего существования Л/ДНР были чуть ли не
красными политическими образованиями. В то же время, г-н Иванов, занимавший
ключевой военно-политический пост в «ополчении
Донбасса», утверждал прямо противоположное, - что именно весна-лето 2014г. были наиболее «белыми» в истории «Новороссии», - это потом, по
его словам, кремлевские кураторы начали
постепенное выдавливание белогвардейцев с ключевых военных и
военно-политических позиций в этом сепаратистском анклаве. Повторяя известный тезис российских
великодержавных шовинистов, г-н Иванов также настаивал, что вдохновляемое
идеями «Русского Мира», белое «ополчение Донбасса» воюет с
украинскими сепаратистами за восстановление Российской империи. В своем
белогвардейском угаре г-н Иванов дошел даже до забавных утверждений о том, что
украинские противники сепаратистов – это те же красные. Что такое ВСУ? –
восклицал он и давал ответ – это обломок развалившейся «Советской» армии! Что такое СБУ? Это бывший КГБ УССР! Как только
г-н Иванов забыл добавить, что прозванный сепаратистами «кровавым пастором», и.о. президента Украины весной 2014г. г-н
Турчинов - это бывший (в годы «перестройки»
КПССовского режима) завотделом пропаганды и агитации Днепропетровского обкома
ВЛКСМ?!
Чтобы нагляднее представить тот дух, которым дышала Донбасская Вандея
весной 2014г., я позволю себе процитировать белогвардейско-сепаратистский
источник:
«Русская весна была движением снизу.
Русское Ополчение первой волны было абсолютно народным – то были добровольцы,
сражавшиеся за идею и не получавшие за это ни гроша, в точности, как первые
Добровольцы сто лет назад. Идея была проста – защита русских людей от
развязанного против них геноцида. Защита русского языка и русских святынь.
Национальные знамена на площадях, стяг с ликом Спасителя в качестве знамени
Ополчения. Такова была Русская весна, Весна Русского Духа…» Так писала
некая Е. Семенова в электронного журнале РОВС «Перекличка». Остается только вспомнить пресловутый девиз «ополченцев» - «Мы русские – с нами Бог!» или введенные в «ополчении Донбасса» воинские звания поручиков и хорунжих, а также
награждения георгиевскими крестами и специфически белогвардейским орденом «Святого Николая Чудотворца». (И если меня
тошнит от писаний Донцова, то точно же такую реакцию вызывает у меня и вся эта
мерзость.)
Но Шахин, отрицая какие-либо параллели между исторической белогвардейщиной
и сепаратистским мятежом на Донбассе и начитавшись «советских» учебников по «истории СССР», утверждает: «Деникинцы
опирались на помещиков и капиталистов. Это как бы хрестоматийно известный факт.»
Поэтому, развивает он свою мысль, у белогвардейцев, в отличие от Л/ДНР, «консервативная политическая форма органично
сочеталась с контрреволюционным содержанием». Однако, реалии революции
1917-1921г.г. выглядели немного не так и гораздо сложнее. Деникинцы, без
сомнения опирались на российскую крупную буржуазию и на привилегированное военно-феодальное
сословие царских времен – казачество(донское, кубанское, терское,
астраханское). Но помещики, как класс, как социальная сила, к тому времени,
когда деникинцы выползли из пределов Северного Кавказа, т.е. в начале 1919г.,
уже ничего из себя не представляли, они были сметены революцией в 1918г. ( в
т.н. «махновском районе» помещики,
как класс, были ликвидированы уже в конце лета 1917г.). Кроме крупной буржуазии
и казачества деникинцы опирались на такую ненадежную опору, как колеблющиеся
настроения крестьянского «середняка», т.е.
мелкой буржуазии и на поддержку какой-то части пролетариата. Конечно, об этом
не прочесть в «советских» хрестоматиях, в которых препарированная история
революции выглядит так, будто рабочий класс стройными рядами маршировал вслед
за «ленинской партией». Но
исторические факты таковы: например, благодаря длительному монопольному
положению «советской» исторической науки, на местном днепропетровском уровне,
тем кто «в теме», широко известен тот факт, что рабочие легендарной Брянки(это
самый старый и 100 лет назад это
был крупнейший металлургический завод в Екатеринославе) по
своему собственному почину склепали
бронепоезд для красных, для большевиков.
В то же время почти не известен тот факт, что рабочие Брянки по своему
собственному почину склепали бронепоезд для анархистов и он, под черным
знаменем, тоже отправился на борьбу с Калединым. Но черпающим свои знания о
российской революции из мутного источника «советской» историографии вовсе не
известен тот факт, что рабочие той же Брянки, опять же, по своему собственному
почину, в августе-сентябре 1919г. склепали бронепоезд для Добровольческой
армии, для похода на большевистскую Москву, за что заслужили благодарность екатеринославского губернатора генерала
Щетинина… Еще более показательным для проведения каких-то параллелей между
белогвардейщиной 100-летней давности и современной белогвардейщиной на Донбассе
является тот напрочь замалчивавшийся «советской» историографией факт, что
поздней осенью - в начале зимы 1919г., когда после провала наступления на
Москву, Добровольческая армия от
Харькова, через Донбасс, отходила в низовья Дона, на т.н. Новочеркасско –
Ростовский плацдарм, в наиболее элитном, наиболее надежном и стойком
белогвардейском военном формировании – в Корниловской ударной дивизии, из шахтеров Донбасса был сформирован 4-й Корниловский ударный полк, который
вскоре, во время успешного контрнаступления белогвардейцев под Ростовом в
феврале 1920г., понес жесточайшие потери. Стоит отметить, что эта воинская
часть появилась не в результате принудительной мобилизации. Корниловская
ударная дивизия, как и другие белогвардейские элитные, т.н. «цветные», части
(дроздовские, марковские, алексеевские), комплектовалась на добровольной
основе. Подобное явление никак не вписывалось в «советские» исторические схемы,
в растиражированный «хрестоматийный» облик донбасского рабочего класса, и
поэтому наглухо замалчивалось. Но для тех, кто готов изучать социальную историю
во всей ее противоречивости, участие рабочих в самых реакционных движениях,
вопреки, казалось бы, очевидным классовым интересам пролетариата, не является
чем-то экстраординарным.
И в заключение этой темы несколько слов об «объективной прогрессивности» деятельности сепаратистов, о решении на территории «Новороссии» общедемократических задач, которые, якобы, стоят перед
Украиной: «преодоление межнациональной
розни; введение полного равноправия языков; ликвидация фашистских банд и
прекращение фашистской пропаганды». По моему мнению, это беспочвенные измышления, это ложь от начала до конца!
Никаких антиолигархических (т.е. по сути, мелкобуржуазных) революционных
инициатив в 2014г. на территории «Новороссии» реализовано не было. На
собственность местной крупной буржуазии
военные режимы Л/ДНР не покушались. Выпады против олигархии относились к
прозападной олигархической элите, которая пришла к власти в Киеве после того,
как Евромайдан вышиб оттуда «донецких».
Особенно доставалось днепропетровскому
олигарху Коломойскому, ставшему в одночасье губернатором Днепропетровской области.
Нельзя не отметить антисемитской составляющей этой антиолигархической риторики.
«Жидобандеровцы» - этот
новоиспеченный ярлык сепаратистской пропаганды первоначально относился именно к
Коломойскому и его окружению.
О каком преодолении национальной розни и полном равноправии языков может
идти речь в Л/ДНР, где циничное издевательство над всем украинским стало нормой
не только официальной пропаганды, но и общественной жизни в целом?! Подлинное
равноправие языков не достигнуто даже в городах Индустриального Приднепровья.
Возьмем Днепропетровск, один из крупнейших украинских городов, ближайший к
театру военных действий крупный город (250 км. от линии фронта). Через 25 лет
фиктивной независимости Украины, на третьем году войны с агрессией «Русского Мира», несмотря на все видимые
успехи украинизации общественной жизни, представители по прежнему доминирующей
в городе русскоязычной обывательской среды, время от времени позволяют себе
совершенно некорректное поведение, попросту говоря, хамские выходки по отношению
к украиноязычным гражданам. Как и во времена «СССР», на людей, разговаривающих
на украинском, в общественном транспорте косятся, их молчаливо терпят, хотя они
могут нарваться на оскорбление. К
гражданам, принципиально говорящим только на украинском везде и всегда, при
любых обстоятельствах, обывательское
общественное мнение, как и тридцать-сорок лет назад, приклеивает ярлык «националистов» или «бандеровцев».
Несмотря на норму, прописанную еще в «старом» законе о языке, гласящую, что вся
наружная реклама, вывески различных заведений, объявления и т.п. должны быть
только на государственном языке, в Днепропетровске соответствующие надписи на
русском и на украинском соотносятся, примерно, как 5 : 1, - на пять надписей на
русском приходится одна на украинском. О каком реальном равноправии языков
может идти речь в этом русифицированном мегаполисе?! Мы можем даже не знать
подробностей языковой ситуации в сепаратистском Донецке. Но зная недавнее прошлое этого города, можно успешно экстраполировать языковую ситуацию
в Днепропетровске на Донецк, помножить ее на донбасскую антиукраинскую истерию
последних двух с половиной лет и на взращенную там же войной ненависть и, я
думаю, мы получим весьма верное представление о том, как преодолевается
национальная рознь и реализуется полное
равноправие языков в столице ДНР.
Л/ДНР как фактор «ликвидации
фашистских банд» и «прекращения
фашистской пропаганды»? Я не
знаю, чего больше в этом тезисе – недомыслия или ненависти к украинской
национально-демократической революции. Шахин даже не удосуживается объяснить, -
какие могут быть мотивы у «новороссийских»
консерваторов для решения подобных политических задач? Марионеточные
милитаристские режимы, вооруженные идеологией, представляющей собою чудовищный
симбиоз воинствующего православного клерикализма, сталинизма и белогвардейщины,
- вот что представляют собой пресловутые «народные
республики» на Донбассе. Это ультраправые политические образования, которые
по определению не могут решать вышеупомянутые «общедемократические задачи»,
не кончая политическим самоубийством, не самоликвидировавшись.
Безусловно, в Украине есть нерешенные общедемократические задачи, главная
из которых, по моему, состоит в том, чтобы политика отражала борьбу классов, а
не борьбу фракций внутри господствующего класса, как это есть в настоящее
время.
И наконец, придется снова вспомнить столкновения в Одессе 2.05.2014г. В
полемике с Пивтораком мне уже приходилось давать оценку этому поражению
Антимайдановской контрреволюции: российских великодержавных шовинистов,
сталинистов и сепаратистов. У Шахина эта оценка вызывает негодование.
Проигранный его единомышленниками бой он называет «Одесской бойней». Он и ему подобные до сих пор не могут смириться с
тем, что в таком, казалось бы, гнезде антиукраинских настроений, как Одесса,
воинствующие пособники российского империализма могли быть так сокрушительно
разбиты. Но перед тем, как повторить, по сути, уже сказанное по этому поводу в
полемике с Пивтораком, я думаю, будет уместно
вспомнить, какой была военно-политическая обстановка на Юго-Востоке
Украины накануне событий в Одессе, - в
первые недели войны, т.е. в конце апреля – в начале мая 2014г., оживляя этот
предельно краткий обзор некоторыми
собственными впечатлениями.
Итак, как только обозначилась победа Майдана в Киеве, российский
империализм переходит в контрнаступление. Вспыхивает сепаратистский мятеж в
Крыму и с баз Черноморского флота начинается российская интервенция, что
заканчивается отторжением полуострова от Украины. Прямо внахлест разгорается
сепаратистский мятеж на Донбассе, начавшийся с захвата «присутственных мест» в
Донецке и Луганске толпами митингующих сепаратистов, а затем переросший в
боевые действия после захвата Славянска российским отрядом Стрелкова. Вскоре
мобильные группы сепаратистов и замаскированных интервентов активно действуют
по всему Донбассу: каждый день получаются известия о захвате того или иного
города. Казалось, что вот-вот начнется (или уже начался) сепаратистский мятеж в
таких важнейших центрах Юго-Востока, как Харьков, Днепропетровск, Запорожье:
столкновения в Харькове, - там
беспощадно избивается проукраинская демонстрация, над Харьковским горсоветом поднят российский
триколор и здание Харьковской облгосадминистрации захватывается сепаратистами;
противостояние в Запорожье; в Днепропетровске в марте-2014 сепаратисты
несколько раз собирались толпами перед зданием облгосадминистрации с намерением
взять его штурмом и провозгласить создание «Днепропетровской Народной Республики», причем репрессивные органы
свергнутого в Киеве режима занимали явно потворствующую этим поползновениям
позицию. Надо также указать на чрезвычайную распространенность пророссийских настроений в то время в этих крупнейших украинских
городах. Русскоязычный обыватель в своей массе страстно желал «порядка», наведение которого он
связывал с приходом российских
интервентов…
Многолетний рабочий активист социалистической ориентации, я никогда, ни в
каких ситуациях, не льстил своему классу, не выдавал желаемое за действительное
относительно его классовой сознательности, солидарности и организованности. Вот
и сейчас я вынужден отметить, что в Днепропетровске, этой столице
Индустриального Приднепровья, тоскующие за «сильной рукой» русскоязычные обыватели, чьим кумиром всегда был
Сталин (в XXI ст. к Сталину добавились Лукашенко и Путин) и которые
весной-летом 2014г. так ждали российских интервентов, - по социальному
положению были преимущественно
представителями промышленного рабочего класса. Эта неспособная к самоорганизации
и классовому сопротивлению, в своей массе не доросшая даже до тред-юнионизма,
консервативно-реакционная социальная среда, по преимуществу весьма немолодых
бывших «строителей коммунизма»,
хныкающих о том, что «Михаил Меченый
развалил великую страну», резко враждебно, хотя и пассивно, относясь к
Евромайдану («это опять западенцы
бунтуют, они вечно чем-то недовольны…» - тем самым, как уже отмечалось,
дублируя свое отношение к «оранжевой
революции» в 2004-м году), спроецировала такое свое отношение и на борьбу с
«новороссийскими» сепаратистами. Квинтэссенция
подобных антиукраинских настроений содержится в следующей фразе, озвученной в
этой среде русифицированных пролетариев по поводу одного из украинских
поражений летом-2014: «Вот как наши
хуярят бендер!»… Иногда так бывает, что отдельные фразы ярко, полно и
чрезвычайно лаконично выражают, фокусируют в себе суть господствующих
настроений, становятся их квинтэссенцией. Так, неприятие нашими современными
промышленными рабочими революций, как
таковых, замешенное на привычном для них антисемитизме, фокусируется в
следующих выражениях: «Революции там,
где евреи…»; «Революция, это когда жиды воду мутят...»; их негативное
отношение к демократии сконцентрировано в очень многозначительной лаконичной
фразе: «Демократия (как вариант – «свобода») нужна только интеллигентам»…
Но вернемся в май-2014. Первое Мая. Уже
более двух недель, как идет война на Донбассе, уже идут бои за Славянск,
уже счет украинским потерям пошел на второй десяток убитых, но нет еще ни
фронта, ни тыла… В этот солнечный день праздник пролетарской солидарности на
центральной площади Днепропетровска был превращен в сепаратистский шабаш.
Действо разворачивалось на моих глазах, так как я находился в составе
крошечного (18 чел.) первомайского пикета альтернативных профсоюзов, который
стоял там под знаменами НПГУ и с плакатами, посвященными экономической борьбе
промышленных рабочих(Пресловутые официальные профсоюзы своих праздничных
мероприятий в Днепропетровске 1.05.2014 решили вообще не проводить). Цепочку
профсоюзного пикета от сепаратистского шабаша отделяло пустое пространство
шириной метров в 50. С такого расстояния можно было прекрасно рассмотреть
происходящее. По моим приблизительным оценкам, это первомайское сепаратистское
сборище на центральной площади Днепропетровска собрало от 1000 до 1500 чел.
Доминировали красные знамена КПУ, но виднелись и российские, и ДНРовские
триколоры, было даже экзотическое черное знамя с пикирующим золотым соколом
посредине, - это было знамя чего-то очень славянского, кажется «Славянского Единства»(хотя, возможно, я
ошибаюсь). На всю площадь из колонок гремело: «Мы, пророссийские силы, не позволим киевской хунте…» и т.д. и т.п.
К цепочке профсоюзного пикета время от времени подходили, то симпатичные
улыбчивые девушки с охапками георгиевских ленточек, предлагая их нацепить, то
экзальтированные старухи с безумными глазами, с висящими на морщинистых шеях
портретами Ленина-Сталина, с охапками ДНРовских триколорных флажков с двуглавым
орлом, предлагая их брать… Среди толпы преимущественно пожилых сталиноидов и сепаратистов
толклось несколько десятков молодых людей, явно с претензией на принадлежность
к какому-то военизированному формированию: стрижка «под ноль»; черная униформа
с цветным портретом Сталина на груди; армейские ботинки-берцы… Площадь была
оцеплена большим количеством «правоохранителей» в значительной экипировке:
черная форма; каски; бронежилеты; наколенники-налокотники; дубинки… Они никак
не реагировали на весь этот антиукраинский спектакль, ведь сборище формально
носило мирный характер, а если судить по высказываниям днепропетровских
милицейских чинов того времени, то они явно ему сочувствовали… Профсоюзный
пикет был свернут еще до окончания сепаратистского шабаша и чем там, на
центральной площади, все закончилось, я не знаю. Молодые профактивисты отправились
на набережную Днепра, отмечать пролетарский праздник пивом и водочкой, а я
уехал домой, на Левобережье, ибо с утра 2.05.2014 мне надо было заступать на
суточное дежурство на блокпосту.
Итак, 2.05.2014г. ранним утром я прибыл на блокпост, где с 7.00 заступил на
суточное дежурство в составе гарнизона «свободовской» Самообороны. Именно
2.05.2014г. я впервые ощутил, какие
физические нагрузки могут быть на этой нашей войне: обстановка сложилась
так, что за сутки, до утра 3.05, не
снимая бронежилета, без смены, я провел
на ногах 20 часов, в основном, под дождем. Как сейчас трудно поверить в то, что
вышеописанный сепаратистский шабаш был возможен в центре Днепропетровска на
третьей неделе войны, так и трудно представить, - какими силами и средствами
собирался защищаться в то время блокпост «свободовской» Самообороны на трассе
Днепропетровск – Полтава. В его гарнизоне в лучшем случае одновременно было 15
человек (в будние дни, в светлое время суток, могло быть и в два раза меньше) и
собирались они сражаться еще «майданным» оружием: было много бутылок с
«коктейлем Молотова»; у всех были биты; было два травматических пистолета и на
всех было пять «ментовских» бронежилетов и с десяток старых, еще «советских»,
армейских металлических касок. Все прекрасно понимали, что в условиях
начавшейся войны это смешно. Все знали, что нет еще ни фронта, ни тыла, что из
района Славянск – Краматорск, в течение
ночи, к утру, по неконтролируемым украинскими войсками второстепенным дорогам с
твердым покрытием (не говоря уже о проселках), мимо Барвенково и Лозовой, а
затем вдоль канала Днепр – Донбасс, с выходом на Полтавскую трассу, сепаратисты
могут на автомобилях перебросить вооруженную группу в Днепропетровск, для
захвата его ключевых объектов. Что стало бы с таким гарнизоном блокпоста, если
бы из подъехавшего автомобиля вышло несколько человек с автоматами? Перебили бы
как кроликов! (Командиры Самообороны прекрасно сознавали, какой опасности
подвергается практически безоружный гарнизон блокпоста и требовали от соответственных чиновников из
администрации Коломойского или оружия или замены безоружного гарнизона
Самообороны каким-то вооруженным подразделением. Чиновники отвечали: оружие получите только
тогда, когда впишетесь в структуру МВД. Стать «ментовским» подразделением, вписаться
в структуру ненавистного МВД, как это уже сделал первый в Украине добробат «Днепр-1»?! Для Самообороны это было
совершенно неприемлемо! В итоге, во второй половине мая-2014 Самооборону на этом блокпосту сменило вооруженное
подразделение «Днепра-1») Более
того, приходилось с тревогой оглядываться на автомобили, подъезжавшие со стороны Днепропетровска к блокпосту и
останавливающиеся возле него. Все знали, -
обстановка в городе такова, что делает вполне возможным нападение на
блокпост местных сепаратистов, нельзя было исключать и возможность комбинированной атаки на блокпост
«новороссийских» и местных сторонников «русского
мира». Но обошлось… Столкновения возникали только с владельцами дорогих
автомобилей. Тенденция этих стычек носила четко выраженный социальный характер:
чем «круче» был автомобиль, тем наглее был его водитель, тем меньше желания
останавливаться и подвергаться досмотру он проявлял. Мне лично за день
2.05.2014 с большим удовольствием получилось пробить колеса трем шикарным
«иномаркам». Я не буду говорить здесь громких слов о высоком боевом духе
«самообороновцев» на блокпосту. Все были там добровольно, все понимали
опасность и ответственность возложенной на них задачи и все, даже практически
безоружные, без какой-либо специальной подготовки, стремились ее выполнить. В
контексте столкновений в Одессе могу ответственно заявить, что гарнизон
блокпоста 2.05.2014г. без колебаний закидал бы «коктейлем Молотова» (бутылки с
которым стояли в ящиках за баррикадами из мешков с песком) машины с прорывающимися
на Днепропетровск сепаратистами… Второго
мая на блокпосту было два или три смартфона и благодаря этому гарнизон знал и о
ходе боев под Славянском и о том, что происходит в Одессе, хотя поначалу
информация была такая, что произошел прорыв российских интервентов из
Приднестровья и что в Одессе идут уличные бои. Но вечером на блокпосту уже было
известно о том, что в действительности произошло в Одессе и все выражали только радость по поводу победы проукраинских
сил. Вот такими, богатыми на разнообразные
впечатления, получились для меня дни 1 – 2.05.2014г.
То, что произошло тогда в Одессе, общеизвестно: местный Евромайдан проводил
мирный марш «За единую Украину»,
который был атакован боевыми отрядами сепаратистов и контрреволюционеров. В ходе развернувшихся уличных столкновений
эта атака была не только отбита, но и контратакой участников марша нападавшие
были обращены в бегство. Часть из них укрылась в здании Областного Совета
профсоюзов, которое было атаковано сторонниками Евромайдана. В ходе боя за
здание, в результате начавшегося пожара, обороняющиеся понесли жестокие потери
и капитулировали. В
полемике с Пивтораком я настаивал на том, что ни одной из сторон этих одесских
столкновений пацифистские рецепты «объективного
расследования» не нужны. Сейчас, по прошествии двух лет, можно отметить,
что антиукраинская, сепаратистская пропаганда самым активным образом занималась
и занимается мифологизацией того, что произошло в здании одесского Совета
профсоюзов, используя создаваемые мифы для мобилизации защитников «русского мира», то есть сторонников
российской империалистической экспансии. Мне же здесь остается добавить лишь
следующее. Боевое крыло одесского Антимайдана напало на мирный марш «За единую Украину», - по моему, это
факт совершенно не имеет значения. Если бы боевое крыло Евромайдана напало на
мирный марш «Вперед, под крылышко двуглавого орла!» и разогнало его с теми же
результатами, которые имелись в Одессе к исходу 2.05.2014, то оценка событий
меняться от этого не должна. «Объективизм»
в данном случае несостоятелен. Ваша оценка этой драмы должна зависеть только от
того, на чьей стороне вы находитесь. Суть таких событий не меняется от того,
кто напал первым. Второго мая 2014г. в Одессе столкнулись разбуженные
национал-демократической революцией (Евромайданом) общественные силы, готовые отстаивать
независимое развитие украинской политической нации и силы реставрации
колониальных порядков, борющиеся за то, чтобы Украина, как минимум, вновь стала
«подмандатной территорией» Российской
империи… Проимперские силы неожиданно для самих себя потерпели жестокое
поражение. Но на войне так бывает, что те, кто потерпел поражение, несут
гораздо более тяжелые потери, чем победители. Вот и все. Все очень просто…
ЧАСТЬ 4.
По словам
Шахина, я «отрицаю притеснение русской
культуры и вообще обхожу стороной вытравливание культуры советской». Да, я
продолжаю отрицать притеснение в Украине русской культуры, даже сейчас, в
условиях необъявленной войны с бывшей метрополией. Для того, скажем, чтобы
черпать из сокровищницы русской классической литературы, не существует никаких
ограничений! Кто в Украине мешает Шахину и ему подобным читать или приобретать
произведения Льва Толстого, Достоевского, Чехова или Набокова?! Как говорится,
было бы только желание.
Например, в любом книжном магазине Днепропетровска можно найти богатый набор переизданий русской
классики в великолепном полиграфическом исполнении. Но Шахин, очевидно,
предпочитает опять «наводить тень на
плетень» и выдавать за притеснения русской культуры те ограничения, которые наконец-то ввел
украинский парламент на пути развернутой с 1991г. экспансии низкопробной
русскоязычной масс-культуры в сферах кинематографии, коммерческого радиовещания
и книгоиздательского дела. Эта экспансия на протяжении почти 25 лет носила
такой интенсивный и целеустремленный характер, что не может быть сомнений в
том, что она являлась идеологическим оружием российского империализма. Для
примера возьмем ситуацию с коммерческим радиовещанием в FM-диапазонах. Более 15
лет ряд русскоязычных радиостанций во главе с вездесущим «Радио Шансон» круглосуточно выдавали в эфир русскоязычную
поп-музыку самого дешевого пошиба.
Казалось, что «Радио Шансон»
(со своими песенками о блатной романтике, о «топтавших зону» суровых мужчинах,
которым так тоскливо без женского тепла), «Русское
Радио» и иже с ними затопили все доступное русскоязычному обывателю
аудио-пространство! И вот, наконец-то, после национально-демократической
революции, пост-революционный украинский парламент принимает решение о введении
30% квоты – 30% звучащего на этих радиостанциях музыкального аудио-продукта
должно быть украиноязычным, а также новости и прогноз погоды должны звучать на
украинском языке. Караул! Насильственная
украинизация! Притеснение русской культуры! – кричат в ответ потерявшие стыд и
совесть потомки российских колонизаторов. В унисон с ними недовольно ворчит
русифицированная обывательская масса наших больших городов, чьи убогие
культурные запросы вполне
удовлетворялись песенным репертуаром пресловутого «Радио Шансон»…
«Вытравливание культуры
советской»? Я никакой культуролог и не могу дать обобщающего определения
феномену так называемой «советской
культуры» с ее «соцреализмом», «партийностью литературы» и
тошнотворным казенным оптимизмом, с ее полной подчиненностью идеологическим
установкам государственно-капиталистического режима. Я затрудняюсь дать характеристику предмета и
поэтому ничего не могу сказать о его, якобы, «вытравливании».
Тема украинизации украинской общественной жизни, то есть тема выдавливания
пережитков колониализма в культурно-языковой сфере, является темой сложной и
обширной, поэтому я коснусь ее здесь лишь постольку, поскольку этого требуют
ответы на инвективы Шахина. Он вызывающим образом напоминает мне о том, что в
Украине:
- закрываются русские школы;
- правительство Тимошенко запрещало в украинских школах даже на переменах
говорить по русски;
- при министре Вакарчуке даже в ВУЗах искоренялся русский язык;
- еще при Кравчуке государственные теле и радиоканалы вообще исключили из
своих программ вещание по русски;
- при Ющенко вводились квоты на
продажи дисков и на вещание;
- при Кучме харьковских ментов принудительно заставляли (а что, можно заставлять добровольно? – О. Д.) говорить по-украински;
- при Ющенко перевели на украинский кинотеатры;
- четверть века насаждалась русофобия.
И опять русофобия! Рассказал бы Шахин о четвертьвековом насаждении
русофобии кому-нибудь на улицах по прежнему тотально русифицированного
Днепропетровска, где в школах с украинским языком обучения детки не только на
переменах щебечут по русски, но и на уроках, профанируя принципиальные основы
получения обязательного среднего образования на государственном языке, учителя
разрешают им отвечать на русском языке…
Вышеприведенные претензии Шахина (особливо зворушливою виглядає турбота про
харківських ментів, від яких вимагалося вживання державної мови під час
виконання службових обов,язків) показывают, насколько глубокие корни имеет его
ненависть к нашей национальной революции. Это возмущение потомка колонизаторов
по поводу утраты своего привилегированного положения в культурно-языковой
сфере. Нет никакой необходимости разбирать эти претензии подробно. Я вполне
допускаю, что в каких-то украинских школах учителя могли предлагать детям и на переменах говорить на украинском
языке. Я не собираюсь отрицать попыток украинизации получения высшего
образования, так как даже в первом десятилетии ХХI ст. в
украинских технических вузах учебный процесс велся почти полностью на русском
языке. «Еще при Кравчуке государственные
теле и радиоканалы вообще исключили из своих программ вещание по русски»?
Очевидно, так оно и было, только вот Шахин почему-то умалчивает, что наиболее
популярные теле и радиоканалы уже находились в частных руках и благополучно
вещали по русски… Квоты на продажу дисков (наверное, Шахин имел ввиду CD и DVD диски)? Фильмы в кинотеатрах на
украинском? Очень может быть, ведь так и должно быть! Все это были эпизодические, фрагментарные,
непоследовательные попытки избавляться
от колониального наследия в культурно-языковой сфере в условиях сохранявшейся
неоколониальной зависимости. Очевидно, что более радикальными и более
системными в тех условиях они быть не могли.
И только русские великодержавные
шовинисты, «новороссийские» сепаратисты и сознательные или бессознательные
пособники российского империализма могут считать эти меры притеснениями русской
культуры. Относительно четверть векового
насаждения русофобии надо сказать, - это
такой абсурд, что опровергать его я считаю излишним. Но вот на чрезвычайно
важной теме закрытия русских школ или
украинизации обязательного среднего образования в Украине надо остановиться
отдельно.
Закрываются русские школы? Да, закрываются! Но опять же - так и должно быть в пост-колониальной стране,
которая наконец-то пытается преодолеть последствия своего колониального
прошлого и отмежеваться от бывшей метрополии! Тем не менее, в 2015 – 2016 учебном году госбюджетом Украины
финансировалось 1199 школ с русским языком обучения. Но любое явление есть процесс и поэтому
рассмотрим динамику процесса
русификации-украинизации среднего образования в Украине. При «советском»
госкапитализме колониальная администрация тоталитарного КПССовского режима
проводила целенаправленную долгосрочную политику русификации, то есть
ассимиляции, в этой важнейшей сфере общественной жизни. Во время создания этого текста мне удалось
собрать кое-какой, достаточно разрозненный цифровой материал, который, тем не
менее, дает возможность рассмотреть, как протекал этот процесс во второй половине ХХст. Я не буду касаться здесь идеологического обеспечения политики
русификации и его опровержения, не буду вспоминать и функционеров режима,
проводивших ее, только цифры и факты…
Итак, в начале 50-х годов ХХ ст. в Украине 80% школ было с украинским
языком обучения и только 18% - с русским языком обучения. При этом, в
украиноязычных школах обучалось 1,4 млн. детей, а в русскоязычных – 3,9 млн.
детей. Этот факт отражал одну из основных тенденций колониального положения
Украины – русификацию крупных городов. Ведь общее количество школ в Украине –
это и крошечные сельские школы с несколькими десятками учеников в каждой и
громадные городские школы, где количество учащихся в одной школе могло достигать тысячи и более человек.
(Например, я в 1972г. закончил днепропетровскую среднюю школу с русским языком
обучения, где с первого по восьмой класс было по семь(!) параллельных классов (А,
Б, В, Г, Д, Е, Ж) примерно по 40 учеников в каждом классе, а в девятом и десятом классах было по пять
параллельных классов(А, Б, В, Г, Д) примерно
по 30 учеников в каждом классе.) Но даже при таком огромном преобладании
количества детей, обучавшихся в русскоязычных школах в начале 50-х годов
прошлого столетия, количественное соотношение русскоязычных и украиноязычных
школ в течение последующих десятилетий продолжало изменяться, отражая политику
русификации, проводимую КПССовским режимом. Так, в начале 60-х годов 65% школ еще было с украинским языком
обучения, в то же время с русским языком обучения их уже было 31%. В конце 60-х
годов в таких крупнейших украинских городах, как Харьков, Одесса и Донецк
более 90% от общего количества школ –
это школы с русским языком обучения. На рубеже 60-х – 70-х годов в Донецке была
закрыта последняя украинская школа. Приведу пример родного мне
Днепропетровска. В 1969г. на левом
берегу Днепра был образован Индустриальный район (путем отделения части
территории от Амур-Нижнеднепровского района) – один из двух наиболее
промышленных районов огромного города, район заводов и т.н. «спальных районов».
Население района достигало 130 000 человек, из них около 100 000
являлись украинцами и как раз в это время на территории нового района
закрывается последняя украинская школа! При этом, благодаря долгосрочной
политике русификации, социальная значимость украинского языка в Днепропетровске
в это время опустилась настолько низко, что сплошь и рядом имели место вовсе не
инспирированные властью случаи требований родителей детей, обучающихся в
украиноязычных школах, переводить язык
обучения в этих школах на русский. Всего же в конце 60-х годов в Днепропетровске
школы с русским языком обучения составили более 80% от их общего числа. Украинские школы Днепропетровска в то
время, – это школы далеких окраин, школы входящих в городскую черту пригородов,
- огромных массивов частной застройки, - где русифицированный город
соприкасался с по-прежнему украиноязычным селом…
Итог такой русификаторской политики в сфере обязательного среднего
образования можно было подвести к 1989 - 1990г.г., когда «перестройка» сталинистского режима переросла в
буржуазно-демократическую революцию и 16.07.1990г. Верховна Рада приняла
Декларацию о государственном суверенитете Украины: за 30 лет в Украине (1960-е
– 1980-е годы) было закрыто 8700 украинских школ. В таких городах, как Донецк,
Луганск, Симферополь, Николаев, Чернигов не осталось ни одной украинской школы.
В Запорожье осталась 1 украинская школа, в Харькове – 2, в Одессе – 3, в
Кировограде – 4, в Черкассах и в Херсоне – по 5.
В поддержку своих выпадов Шахин приводит самый расхожий аргумент
русскоязычных противников украинизации: «В
результате своей предшествующей истории Украина сформировалась как двуязычная
страна». Стоит спросить его: почему Украина сформировалась, как двуязычная
страна? Каково было содержание того исторического процесса, который привел к
такому результату? Очевидно, что название этого процесса может быть только
таково: ассимиляционная политика колониальной администрации. Фрагментарное
представление об этой политике в сфере обязательного государственного среднего
образования за последние 40 лет ее проведения я попытался привести выше.
Можно говорить о том, что с 1991г. процесс разворачивается в обратную
сторону, с какими бы препятствиями он бы не сталкивался при неоколониальном
положении Украины.
В 1990 - 1991 учебном году 51% от общего количества средних школ в Украине
был с русским языком обучения, с украинским – 47,9%.
В 1992г. в Донецке открывается первая украинская школа. Стоит отметить, что
при этом не закрывается школа с русским языком преподавания и вместо нее
открывается украинская, но просто новая школа, впервые открывшаяся в этом году,
изначально становится украинской. Знает ли Шахин, какой вой о насильственной
украинизации подняла по этому случаю подконтрольная «региональной элите» местная
пресса?! Как в унисон с местной прессой взвыло донецкое «общественное мнение»?!
Как дело дошло не только до выбитых оконных стекол и отключений подачи
электроэнергии и воды, но и до угроз физической расправой преподавательскому
составу и даже до избиения директора школы анонимными украинофобами?!
В 1995 – 1996 учебном году русских школ в Украине 41,4% от общего их числа,
украинских – 50%.
В 2000 – 2001 учебном году русских школ – 31,9%, украинских – 67,1%.
В 2005 – 2006 учебном году русских школ – 20,9%, украинских – 78%.
В 2010 – 2011 учебном году русских школ – 16,5 %, украинских – 82,2%
Данные цифры говорят о том, что целых двадцать лет понадобилось для того,
чтобы свести на нет сорокалетние усилия русификаторов в количественном
соотношении русскоязычных и украиноязычных школ в Украине, хотя это еще не
означает исправления ситуации с количественным соотношением учащихся в этих
школах.
Вновь обращаюсь к днепропетровским примерам: в «спальном районе», в котором
мне приходится жить(в основном построен в 60-е годы ХХст., хотя достраивался
т.н. уплотнительной застройкой вплоть до 1990г.) находится шесть средних школ.
Четыре из них были построены в 60-е годы, еще одна открылась в 1970г. и еще
одна – в 1980г. Все они с момента своего открытия были русскоязычными. Все они
оставались русскоязычными даже в 1990-е годы. Но по состоянию на 2015-2016
учебный год, из этих шести школ русскоязычной осталась лишь одна, остальные
стали украинскими или (одна школа) украино-английскими. Всего в Днепропетровске
по состоянию на 2016г. функционировало 160 средних школ, из них с русским
языком обучения 32 школы. Эти данные
позволяют надеяться, что ситуация с количественным соотношением учащихся в
русских и украинских школах не только в Днепропетровске, но и в масштабе всей Украины
тоже изменяется в сторону количественного преобладания детей, обучающихся на
государственном языке.
Подводя итог этому краткому обращению к цифрам и фактам, обозначу
(специально для Шахина и ему подобных) свое отношение к проблеме.
1.
Украинизация украинского общества - это вполне органичная политика для пост-колониального
периода развития этого общества.
2.
Все более ограниченное применение русского языка есть
преодоление колониального наследия в культурно-языковой сфере.
3.
В конкретных исторических, культурных и
социально-политических условиях существования Украины не должно быть никаких
двух государственных языков.
4.
Государственным языком должен быть только украинский.
5.
Наиболее удачным законодательным актом, разрешающим культурно-языковые проблемы при сохранении за
украинским языком статуса единственного государственного языка, является закон
Центральной Рады о национально-персональной автономии от 9.01.1918г..
ЧАСТЬ 5.
Шахин, отталкиваясь от моих рекомендаций Пивтораку «развивать понимание соотношения национальной и социальной составляющей
украинской революции посредством чтения публицистики таких известных украинских
социалистов, как Владимир Винниченко, Панас Феденко, Иван Багряный», дает
свою оценку этим историческим деятелям, используя подходы и оценки КПССовской
историографии. Этот пробольшевистский, а значит, промосковский левый
интеллектуал даже не пытается хоть как-то обозначить собственное понимание
украинской революции, чем-то отличающееся от «советского» официоза. Нет, во
всех случаях, когда ему приходится касаться темы украинских
національно-визвольних змагань 1917-1921р.р., он оперирует стереотипами
КПССовской «контрпропаганды».
Впечатление такое, будто все его познания по истории украинской революции
сформированы на основе такой известной хрестоматии фальсификаций, как изданный
в 1987г. т.н. «енциклопедичний довідник «ВЕЛИКИЙ
ЖОВТЕНЬ і ГРОМАДЯНСЬКА ВІЙНА на Україні»».
Оценки Шахина нуждаются в комментариях.
«Против пользы чтения Винниченко
трудно что-либо возразить. Его знаменитое «Відродження нації» толкает читателя к поддержке большевизма» - довольно
опрометчиво пишет он. Однако, публицистика Винниченко это не только и даже не
столько «Відродження нації», сколько
его статьи (я здесь оставляю в стороне
его дореволюционную публицистику) на страницах «Робітничої газети» - ЦО УСДРП (редактором которого он был в
1917-1918г.г.) и результаты его активной работы как социалистического
публициста в «антисоветской» эмиграции. Ця творча спадщина Винниченка (за редким исключением, таким, как
например, «Політичні листи», написанные в Вене в 1920г., когда
Винниченко еще питал надежду вернуться в Украину и благополучно вписаться в
большевистский истеблишмент) ну никак не
толкает читателя к поддержке московского большевизма. Недаром, на
большевистском спектакле политических
марионеток под названием «Пятый
Всеукраинский съезд Советов» в 1921г., его определили «врагом народа». По поводу «Відродження
нації»,
я думаю, стоит согласиться с замечанием С. Волина, сделанным им в примечаниях к своему
историческому обзору «Меньшевики на
Украине. 1917-1921»: «Книга
Винниченко слишком эмоциональна, чтобы быть достоверной». Но не в этом главный недостаток «знаменитого «Відродження нації»». По
моему, он заключается в следующем. Во первых, эту книгу о таких эпохальных
событиях, как украинская революция 1917-1921г.г., Винниченко писал даже не по
горячим следам (когда еще очень трудно отследить все тенденции общественного
развития, оценить все последствия и сделать глубокие, обоснованные исторические
выводы), а в ходе самих событий. После
всех своих пробольшевистских пассажей, которых
больше всего в конце третьей(последней) части книги, поставив в тексте
последнюю точку, Винниченко тут же ставит дату – январь 1920г. Во вторых, у «Відродження нації», - у этих сомнительных аллегорий, у этой
демонстрации крайне предвзятого отношения к отдельным личностям, у этого
анализа(часто соскальзывающего в голое критиканство), у этого пристрастного
описания хода украинской революции была
ясно просматривающаяся конкретная цель: идеологически и политически обосновать
и обеспечить намечавшийся переход
Винниченко на большевистские позиции. Но
как скоро развитие политической ситуации в Украине жестоко посмеялось над его
скоропалительными выводами! В конце «Відродження
нації»
Винниченко поет дифирамбы третьему вторжению московского большевизма в
Украину: наконец-то, пишет он, после горького опыта 1918-1919г.г., большевики
одумались и возвращаясь, проводят уже правильную национальную политику! И
сколько горького разочарования в этой политике, сколько жестких оценок того,
что вновь творят в Украине российские оккупанты под красным флагом, содержат
(носящие публицистический характер) его дневниковые записи, сделанные летом
1920г., когда он, что называется, обивал пороги кабинетов большевистских
функционеров самого высокого уровня в Москве и в Харькове. Мне кажется, что во
всех отношениях (за исключением, пожалуй, только яркости слога – но для нас, я
думаю, это дело десятое) очень хорошей альтернативой «Відродженню
нації»
является книга Исаака Мазепы «Україна в огні й бурі
революції. 1917-1921». Современным украинским социалистам я бы советовал
читать ее сразу вслед за книгой Винниченко, которую, без сомнения, тоже очень
желательно прочесть. Ведь книги, каково бы ни было их содержание, создаются для
того, чтобы их читать, а не «выбрасывать
на свалку», как характерно для «марксиста-ленинца», считает Шахин.
Иван Багряный и Панас Феденко. Для Шахина «эти авторы – что-то особенное». В чем же заключается их особенность,
в отличие от Винниченко? Очевидно, только в том, что они не шли ни на какие
компромиссы с российским великодержавным шовинизмом в красной обертке, то есть,
с московским большевизмом-сталинизмом.
Багряный, - «он, конечно, писатель»,
- довольно пренебрежительно отмечает Шахин, «но репрессии государственного капитализма (Как капитализм сам по
себе может применять репрессии? – О.Д.)
привели его, в конечном счете, в ряды ОУН-УПА. И был он там не рядовым бойцом,
а трудился в референтуре пропаганды». И это все! Я знаю, что для Шахина
ОУН-УПА – это украинский фашизм, это клеймо и дальше этого клейма он ничего не
видит и не знает или просто знать не хочет. Однако, политическая биография
Багряного (даже изложенная кратчайшим образом) никак не укладывается в те несколько
слов, которые написал о нем Шахин.
Несколько кратких, но достаточно спорных характеристик политической
деятельности Багряного, содержатся в изданной в Одессе в 2009г. и хорошо
знакомой Шахину книге известного леворадикального идеолога М. Инсарова «Мы – украинские революционеры и повстанцы»,
где автор, всякий раз повторяясь, прежде всего, зачем-то делает акцент на том,
каким замечательным мастером художественного слова (и как поэт, и как прозаик)
был Багряный. Однако вопрос, кто из
политических деятелей прошлого и на каком уровне владел художественным словом
(и Винниченко, и Багряный, и Феденко, как известно, были писателями) должен
интересовать нас в последнюю очередь, если вообще должен интересовать. Я
считаю, что в отношении их творческого наследия, если не исключительно, то в
первую очередь, нас должна интересовать их политическая публицистика, а потом
уже все остальное. Для меня, например, совершенно неважно, был ли Багряный
поэтом или нет, главное, что он был одним из наиболее выдающихся украинских
социалистических публицистов середины XX ст. И конечно, основными вехами в
политической биографии Багряного является не то, что в условиях
немецко-фашистской оккупации он нашел путь к ОУН(б) и затем даже работал в ее
референтуре пропаганды. Я думаю, что такими вехами можно считать участие
Багряного в создании Української Головної Визвольної Ради (УГВР) и его роль
лидера лево-демократического (может быть, даже социал-демократического) крыла
политически организованной украинской эмиграции второй половины 40-х годов XX
ст. Итак, Багряный участвовал в создании УГВР и был ее членом. УГВР (Инсаров в
своей книге уделяет ей несколько страниц) – это была попытка создать в тяжелых
условиях подполья и партизанской войны общее представительство всех
политических сил, стоящих на платформе независимости Украины и борющихся против
немецких и «советских» оккупантов. Создание УГВР – это был разрыв с ОУНовской
монократией, с претензиями ОУН на исключительность. Ведь УГВР и ее Генеральный
Секретариат стояли над ОУН и над УПА, которая, в свою очередь, к тому времени
уже переросла рамки «партийной армии» при ОУН(б). Это было отмежевание
действовавшего непосредственно в Украине крыла ОУН(б) от тоталитарной идеологии
интегрального национализма и его поворот к демократической политической
концепции. Здесь не место обсуждать, насколько удалась эта попытка и какие у
нее были недостатки. Здесь стоит сказать лишь то, что Багряный принадлежал
именно к тем левым активистам ОУН(б), которые существенно повлияли на эволюцию
идеологии ОУН-УПА, на ее отход от донцовщины. Однако, наиболее значимый и,
пожалуй, наиболее интересный для нас период политической деятельности Багряного
пришелся на его послевоенную эмиграцию. Именно в этот период он выступил и как
выдающийся политический организатор и как
активный публицист. Он автор знаменитого памфлета «Чому я не хочу повертатися до СССР?», который можно назвать
манифестом той миллионной массы бывших «советских людей», которые в результате
Второй мировой войны оказались в странах Западной Европы на положении «перемещенных лиц», и которым угрожала
депортация обратно в СССР. Именно здесь,
в эмиграции, вместе с Г. Костюком, И. Майстренко, С. Пидгайным, Багряный создал Украинскую Революционно-демократическую
партию (УРДП) и Объединение Демократической Украинской Молодежи (ОДУМ). Именно
на страницах партийных изданий УРДП («Українські
Вісті»;
«Наши позиції»; «Наша боротьба») Багряный обозначил себя
как выдающийся украинский социалистический публицист. По моему, у публицистики
Багряного было два полемических острия. Одно из них было направлено против
донцовщины, показывая несостоятельность и вредность интегрального национализма
для украинского национально-освободительного движения. Другое – разоблачало
российский великодержавный шовинизм во всех его формах и проявлениях. Я по прежнему советовал бы А.
Пивтораку, да и всем украинским социалистам знакомиться с этой публицистикой.
Но бесполезно рекомендовать ее Шахину. Ведь он полон ненависти ко всем составляющим,
ко всем проявлениям украинского национально-освободительного движения. Ведь он
предлагает современным украинским левым не интересоваться своими
предшественниками, а просто «выбросить
на свалку» Багряного наряду с Феденко…
Но наиболее яркое представление об отношении Шахина к украинским
національно-визвольним змаганням 1917-1921р.р. дают те несколько строк, которые
он написал о П. Феденко. Здесь Шахин разоблачает сам себя. Идейно и политически
он солидарен с большевистскими «собирателями земель» Российской империи, с
подавлением ими национально-освободительного движения в колониях. И каков
лексикон! Это самые избитые штампы КПССовской школы исторических фальсификаций!
Можно открыть любую книгу на общую тему «Українська
РСР у роки громадянської війни»
КПССовского Политиздата 1950 – 80-х годов и прочитать там используемые Шахиным
выражения. Самый ортодоксальный сталинист одобрительно отозвался бы о шахинских
терминах и формулировках. Ведь даже И. Курас, этот одиозный корифей украинской
«советской», то есть, колониальной, исторической науки в своем пасквиле (я
затрудняюсь дать иное определение этой его монографии) «ПОВЧАЛЬНИЙ УРОК ІСТОРІЇ. Ідейно-політичне банкрутство Української
соціал-демократичної робітничої партії» (Київ, Видавництво політичної
літератури України, 1986) писал о П. Феденко несколько в ином ключе. После
вступления ритуального характера, где обязательно должны были упоминаться «исторические решения» ближайшего в
прошлом съезда КПСС и ее очередной генсек (в политическом контексте 1986г. это
были XXYII съезд и, соответственно, М. Горбачев), а также вытекающие из их
установок указания на актуальность данного труда, первая фраза первой главы
этого опуса выглядит так: «У 60-х роках
на книжковому ринку Заходу досить часто
зустрічалося українське прізвище Феденко…». Отметив творческую активность
Феденко (которому в 1960-е было далеко за семьдесят…) и дав, разумеется,
уничтожающую характеристику ее плодам, Курас на той же странице пишет о нем
так: «… старий,
ще з дореволюційним стажем, функціонер УСДРП, інструктор Центральної Ради і
член Катеринославського комітету цієї партії у 1917р., член її ЦК і активний
діяч ряду націоналістичних урядів у роки громадянської війни і, нарешті,
секретар Закордонного ЦК УСДРП в Празі.». К этому «послужному списку»
можно добавить еще многое, но вот что (для сравнения) пишет о Феденко Шахин: «Малоизвестный «широкому загалу» Феденко (Со
стороны Шахина это форменное издевательство! За такую малую известность Феденко
пусть он благодарит своих идейных предшественников от КПСС, которые в условиях
тоталитарной политической надстройки над российским государственным
капитализмом, были большими мастерами по стиранию социальной памяти не только
об отдельных деятелях, но и об исторических событиях огромных масштабов!) – это петлюровец, активный деятель
Директории, который, в отличие от Винниченко, остался ей верен до самого конца
и сражался против советской власти. И не просто до конца, но и после него.
Феденко в составе крупной банды принял участие в т.н. первом зимнем походе,
пытаясь дестабилизировать обстановку в тылах Советской Украины. Это уже,
извините, была откровенная контрреволюционная деятельность».
Вот она, демонстрация действительного отношения к борьбе за независимость
Украины в 1917-21г.г. той части современных украинских левых, которые до сих
пор являются идейными наследниками московского большевизма! Такие левые, как
Шахин и ему подобные, в своей ненависти к украинской
национально-освободительной борьбе, смыкаются со сталинизмом и в итоге
становятся красными подпевалами российского империализма, поддерживая
инспирированные им сепаратистские мятежи в Крыму и на Донбассе. Отмежевание от
подобных элементов, по моему, должно быть необходимой составляющей возрождения
украинского левого движения после краха 2014г.. И поэтому, каждая фраза, каждое
слово в подобных пассажах нуждается в опровержении.
Совершенно неадекватно называть Феденко петлюровцем, как это делает Шахин.
Это типичное клише большевистской- сталинистской пропаганды и репрессивных
органов оккупационного режима, а затем и «советской» историографии, которые
всех участников украинской национально-освободительной борьбы в 1917-1921г.г,
всех украинских политических оппонентов этого режима в 1920-30г.г. чохом
записывали в петлюровцы. Но в 1986г., когда на фоне «перестройки» КПССовского
режима вот-вот должно было начаться очень недолговечное состояние
«демократизации и гласности», даже Курас (как показано выше) уже не считал
возможным пользоваться этим приемом по отношению к Феденко. По поводу
адекватности: когда, к примеру, большевики называли себя ленинцами, – это было
адекватно. Ленин был для большевистской партии всем – отцом-основателем,
идейно-политическим лидером, ведущим теоретиком, харизматичным трибуном, то
есть, партийным вождем во всех толкованиях этого понятия. Политическая фигура
Петлюры ни в коем случае не могла претендовать на подобное значение ни в
партийных рамках УСДРП (пока до февраля 1919г. был ее членом), ни в
государственных рамках УНР. Но какое
дело Шахину до адекватности собственных определений! В своей ненависти к
украинской национально-освободительной борьбе он не в состоянии написать о Феденко хотя бы
так, как сделал это Курас, и предпочел
использовать привычные методологические подходы КПССовской школы исторических
фальсификаций. Одним из таких подходов, так сказать, идиомой «советской»
историографии было приклеивание «петлюровского» ярлыка на все, связанное с
украинской национальной революцией 1917-21г.г., чтобы как можно реже, а по
возможности, то и вообще не упоминать об УНР, как состоявшемся тогда украинском
независимом от России государстве. Согласно такому подходу, вместо УНР, как
таковой, употреблялось словосочетание «петлюровская Директория»; вместо армии
УНР – «петлюровские банды»; партийные, государственные, военные деятели УНР
назывались «петлюровцами», а украинское
национально-освободительное движение после 1917г. в своей совокупности
становилось просто «петлюровщиной»… Очищая написанное Шахиным от подобного
подхода, я бы так перевел его цитированные выше фразы о Феденко: «Партийный активист УСДРП, государственный
деятель УНР(министр информации в социалистических кабинетах Б. Мартоса и
И.Мазепы),в отличие от Винниченко не сбежал в Европу даже после распада
Директории и утраты УНР последней контролируемой территории в конце 1919г., но
принял участие в Первом зимнем походе армии УНР в качестве политического
референта, сражаясь против оккупирующей Украину российской Красной армии». Конечно,
по мнению Шахина, Феденко сражался не против российской Красной армии, но «против советской власти». Выше мне уже
приходилось писать, что употребление Шахиным политического термина «советская
власть» без кавычек наталкивает на определенные выводы о его идейной
ориентации. Но даже если согласиться не обозначать кавычками фиктивность этого
политического института, то все равно выходит, что Шахин «садится в лужу» даже
в этом пункте. Ведь в декабре 1919 года на занимаемой российской Красной армией
территории Украины не было даже той политической декорации, которую Шахин
называет «советской властью», - там правил Всеукрревком и ревкомы на местах.
Кто назначал эти ревкомы? Кто определял их состав? Эти вопросы звучат
риторически. «Советская» историография называла ревкомы «чрезвычайными органами
советской власти», фальсифицируя при этом историю и явно затушевывая суть этого
политического феномена. Ревкомы были непредусмотренными «советской»
конституцией «УССР» органами большевистской диктатуры и функционировали там,
где даже квази-выборы в фиктивные Советы не могли дать приемлемого для
большевиков результата. В сущности
образованного 11.12.1919г. Всеукрревкома ничего не меняет тот факт, что кроме
большевиков туда входили боротьбист Гринько и борьбист Качинский. Теперь немного о «крупной банде», в составе которой Феденко «принял участие…, пытаясь дестабилизировать обстановку в тылах Советской
Украины». Опять знакомый лексикон большевистско-сталинистской пропаганды и
позднейшей КПССовской историографии! «Банды
Корнилова»; «банды Махно»; «банды Григорьева»; «петлюровские банды»; «белобандиты»; «Вступаю в твою банду»
- говорит главный герой шолоховского «Тихого Дона» красноармейскому командиру
Фомину, который весной 1921г. в станице Вешенской поднял восстание своей части
против большевистского «комиссародержавия»(Вот
только поляков было почему-то не с руки называть «бандами Пилсудского», что
было, кстати, одним из проявлений повсеместно господствующих двойных стандартов
по отношению к польскому и украинскому национально-освободительным движениям)… Возможно, это стремление большевиков
называть своих военно-политических оппонентов «бандитами» восходит к Ленину,
который уже в октябре-1917г. называл части 3-го конного корпуса старой
российской армии, двинутые Керенским на Петроград для подавления
большевистского переворота, «бандами
Керенского» (хотя, скорее всего, применение такой терминологии помогало
большевикам настаивать на легитимности собственного режима). Сюда же подпрягается и Шахин, называя «крупной бандой» всю армию УНР, вернее то, что от нее осталось после
поражений «листопадової катастрофи» (когда
УГА перешла на сторону российской белой армии – ВСЮР), продолжающейся эпидемии тифа и мятежа Волоха. Однако все
отправившиеся в Первый зимний поход крайне поредевшие части и соединения
сохранили свою организационную структуру, свои названия и своих командиров (о
самодемобилизации заявил лишь корпус УСС) и в количестве более шести тысяч
человек, сгруппированные в четыре маневренные группы, перешли к боевым
действиям рейдового, полупартизанского характера. Вот такой была эта, извините
за выражение, «крупная банда»… Почему так получилось? Да потому, что сил и
средств держать фронт в «треугольнике
смерти» после «листопадової
катастрофи» у армии УНР уже не было. Был ли иной выход? Можно было сдаться
в плен к красным или к белым россиянам, в надежде, что те, в худшем случае,
перебьют при этом только старшин, а
рядовых козаків отправят на пополнение
своих рядов, как это было тогда принято. Можно было интернироваться у
поляков, с которыми тогда было перемирие, и промаршировать за колючую проволоку
лагерей для интернированных. Можно было
разбежаться - «самодемобилизоваться», как это сделали січові стрільці. Можно
было перейти на сторону врага, как это сделал Волох, уведя(формально к
боротьбистам, – якобы создавать под их руководством независимую Украинскую
Красную армию) к красным россиянам свою гайдамацкую бригаду и прихватив при
этом часть государственной казны или как это сделала УГА, перейдя под
«протекцию» белых россиян из ВСЮР. Но большинство надднепрянцев на основе
добровольного выбора (всем, кто не хотел идти в зимний поход в условиях
косившей армию эпидемии тифа, без медикаментов, без баз, без снабжения, без
фронта и тыла, была предоставлена возможность расходиться на все четыре
стороны) решило продолжать борьбу, но уже в форме партизанского
рейда, когда пришлось бы активно маневрировать, не давая себя окружить и
разгромить, нанося при этом удары различным группировкам противника в
отдельности. В тех войнах, которые разыгрались на территории бывшей царской
империи после 1917г., такая форма вооруженной борьбы, когда армия сворачивала
свой фронт и уходила куда-то с боями, чтобы избежать уничтожения на месте,
применялась неоднократно. Этому способствовали очень большие пространства, на
которых действовали сравнительно(с Первой мировой войной) малочисленные силы сторон, когда, как правило,
сплошного фронта не было. Сразу вспоминаются следующие исторические примеры. У
белых россиян: два знаменитых «Ледяных похода» - «Ледяной поход»
Добровольческой армии от Ростова к Екатеринодару и обратно в феврале-апреле
1918г., «Великий Сибирский Ледяной поход» - поход остатков войск «Верховного
правителя России» от Красноярска в Забайкалье в январе-марте 1920г.;
«Бредовский поход» - поход остатков белых «войск Новороссии» и «войск Киевской
области» под командованием генерала Бредова от Одессы к Тирасполю, а затем вдоль
Днестра в расположение польских войск в январе-феврале 1920г.; «Степной поход»
- поход объединенных в одну боевую группу нескольких донских белогвардейских
формирований по Сальским степям в феврале-мае 1918г. ради спасения боевого ядра
донских белоказаков; «Екатеринославский поход» - поход Восьмого корпуса
гетманской армии из Екатеринослава на юг, в Крым, на соединение с
Добровольческой армией, в декабре 1918 – январе 1919г.г.; «Голодный поход» -
поход Южной(Оренбургской) армии «Верховного правителя России» из Оренбуржья,
через степи и полупустыни нынешнего
Казахстана, в Семиречье и далее в Китай в сентябре 1919 – марте 1920г.. У
красных россиян: это рейд Блюхера-Каширина на Южном и Среднем Урале в
августе-сентябре 1918г.; это поход Таманской армии с Таманского полуострова
вдоль Черноморского побережья через Новороссийск и Туапсе, а затем через горы
на Армавир, на соединение с основными силами Красной армии Северного Кавказа в
июле-сентябре 1918г.; это поход вооруженных сил Донецко-Криворожской республики
от Луганска к Царицыну в апреле-июле 1918г.; это поход Южной группы войск 12-й
Красной армии от черноморского побережья, через всю Правобережную Украину к
Коростеню, в июле-сентябре 1919г. Эти походы оставили значительный след в
военно-мемуарной, военно-исторической и
художественной литературе (тот же Первый зимний поход армии УНР не исключение).
Но поскольку Шахин предпочитает все «советское», то ему, чтобы он понял суть
явления, можно порекомендовать романы А. Толстого «Хлеб(Оборона Царицына)» или уже упоминавшийся «Восемнадцатый год», а также «Железный
поток» Серафимовича, не говоря уже о многочисленных «советских»
военно-популярных книжках о Блюхере, Котовском, Якире, Ворошилове…
Пытался ли Феденко «дестабилизировать
обстановку в тылах Советской Украины», принимая участие в Первом зимнем
походе армии УНР, как пишет об этом Шахин, и было ли это «откровенной контрреволюционной
деятельностью», как тот же Шахин утверждает? Для того, чтобы ответить на
эти вопросы, надо, как минимум знать, какова же была военно-политическая
обстановка на Правобережье
Надднепрянской Украины зимой 1919-1920г.г. Определяющим моментом этой
обстановки был откат армейских соединений ВСЮР – «войск Киевской области» и
«войск Новороссии» на юг, к
черноморскому побережью, к Одессе, и преследование их войсками российской
Красной армии. И сквозь это сопряженное движение российских белой и красной
армий с севера на юг, начался рейд Надднепрянской армии УНР в общем направлении
с запада на восток. Первоначальные
ее боестолкновения были с отступающими частями ВСЮР, иногда неудачные, - так,
одна из четырех маневренных групп, состоявшая из 3-й Железной дивизии и
старшинской школы, попала под неожиданный удар белой кавалерии и была полностью
разбита(характерно, что из числа попавших в плен в этом бою украинских бойцов
белогвардейцы перебили старшин, бывших в недавнем прошлом офицерами бывшей
РИА). В дальнейшем все свои бои рейдирующая армия УНР провела против российской
Красной армии, ведь Зимний поход продолжался целых полгода(!), и провела в целом
успешно или очень успешно. Такие боевые действия, конечно же, «дестабилизировали обстановку в тылах»,
но только не «Советской Украины»(которая
всегда была фикцией, декорацией, прикрывающей колониальный оккупационный
режим), а российской Красной армии. Было ли участие в таких боевых действиях «откровенной контрреволюционной
деятельностью»? Ни в коем случае! Наоборот, это была вооруженная защита
украинской национально-демократической революции от агрессии московского
большевизма, контрреволюционная деятельность которого, прежде всего,
проявлялась в его агрессивно-великодержавной политике по отношению к колониям,
отпавшим от метрополии Российской империи в 1917г. Контрреволюционным являлось
и навязывание силой оружия леворадикальных социально-экономических и
политических преобразований, которые противоречили объективным условиям и
уровню экономического и культурного развития Украины, противоречили
историческим задачам украинской национальной революции. Это «введение
социализма декретами» (П. Кропоткин) обернулось
становлением государственного капитализма с наиболее адекватной ему
тоталитарной политической надстройкой, все мерзости и преступления которой
против социума на территории метрополии, в Украине усугублялись
оккупационно-колониальным характером режима.
Вспоминая Первый зимний поход, И. Мазепа писал: «Відважний крок, на який пішли український уряд і армія, був правильно
розчислений. Зимовий похід, що провадився в найтяжчих умовах, показав, що ідея
незалежної України, за яку провадилася боротьба в 1919р., мала реальний грунт в
широких массах на Україні, що між українським урядом і народними массами
існував тісний зв,язок. (…)
… коли армія, борючись за ідею
визволення, за незалежну демократичну республіку, півроку змогла держатися в
тилу у ворогів і не розпалася, а противно, зміцнилася, пронесла успішно свою
ідею через всю Україну, то це показує на велику піддержку народу, який цю армію
зодягав, годував і всякими способами їй допомагав.»
Участником этой вооруженной борьбы был украинский революционер,
социал-демократ Панас Феденко…
(И. Мазепа и П.Феденко цитировались мною по тестам: И.
Мазепа – «Творена держава (Боротьба 1919
року).»; П. Феденко – «Повстання
нації» – О.Д.)
Надеюсь, я в достаточной степени
дезавуировал основные инсинуации и фальсификации, нагроможденные Шахиным в его
тексте «Самоубийство живой легенды».
Но ведь Шахин не только лжет. В ряде случаев, когда речь идет о его собственных
убеждениях, все им сказанное можно принимать за «чистую монету». Эта
совокупность лжи, провокационных измышлений и вполне искренних утверждений
дает возможность определить Шахина, как
красного подголоска российского империализма, как левого прихвостня «новороссийского»
сепаратизма. Хочется думать, что деятелям подобной ориентации навсегда будет закрыта дверь в украинское социалистическое движение.
Я также считаю необходимым отметить следующее. Несмотря на самые серьезные
намерения, увлеченность историческими реминисценциями и личными впечатлениями
не дала мне возможности осветить в «Отповеди…»
такие важные пункты, как:
- колониальное положение Украины в составе «СССР»;
- неоколониальная зависимость Украины от РФ в 1991 – 2013г.г.;
- повсеместное усиление правого и ультраправого дискурса в Центральной и
Восточной Европе после краха « социалистического лагеря»;
- сущность СНГ;
- возрождение российской империалистической политики в 90-е годы ХХ ст.
Для аргументированного обоснования этих позиций потребовалось бы
дополнительное время и значительное увеличение объема текста «Отповеди…»,
с которой я и так очень и очень затянул.
О.Д.
промышленный рабочий, социалист.
Май -2016.
Немає коментарів:
Дописати коментар