Государственный капитализм и модернизация Советского Союза. Главы 5-11.

V. СОВЕТСКАЯ НОМЕНКЛАТУРА: НАЕМНЫЕ СЛУЖАЩИЕ ГОСУДАРСТВА ИЛИ ГОСУДАРСТВЕННАЯ БУРЖУАЗИЯ?

К сожалению, научных исследований феномена советской номенклатуры до сих пор имеется крайне мало - буквально единицы, а специальные исследования, посвященные структуре и динамике доходов господствующего класса Советского Союза, практически неизвестны. Это и неудивительно: современный правящий класс тщательно оберегает тайну своего рождения, реальные истоки своего могущества.

Возможно, поэтому многие марксисты до сих пор даже отказываются признать в номенклатуре особый класс. Так, Программа МРП утверждает, что общественные функции капиталиста в СССР выполнялись наемными служащими государства[1], троцкисты предпочитают говорить о паразитическом слое и бюрократической касте, а большинство коммунистов если и признает наличие социального неравенства и эксплуатации человека человеком в Советском Союзе, то относит их исключительно на счет незаконного использования служебного положения, считая все законные формы распределения социалистическими.

Миф о незаконном происхождении эксплуатации и социального неравенства, основанный на официальной теории "отдельных недостатков и искажений социализма", очень выгоден правившему и правящему чиновничеству, так как позволяет скрыть "законные" источники обогащения, действительную классовую сущность государственной машины и государственной собственности.

Для того, чтобы ответить на вопрос, являлась ли номенклатура классом, стоит вспомнить ленинское определение классов: “Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно по способам получения  и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы – это такие группы людей, из которых одна может присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства”[2].

Официально номенклатура в СССР появилась в 1925 г. 16 ноября 1925 г. Оргбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление “О порядке подбора и назначения работников”, которым утверждалась номенклатура должностей № 1 (утверждаемые ЦК), № 2 (утверждаемые Орграспредотделом ЦК) и №3 (ведомственные номенклатуры). Прилагаемая к этому постановлению инструкция указывала: “Все предложения местных партийных органов о перемещениях и назначениях работников, перечисленных в номенклатурах № 1 и № 2, должны ставиться  через Орграспред ЦК на решение ЦК партии. Самостоятельно назначать и смещать этих работников местные партийные органы не могут” [3] Таким образом, с принципом всеобщей выборности и сменяемости в любой момент чиновников, заложенном в диктатуре пролетариата в Октябре 1917 г. и описанным В.И. Лениным в "Государстве и революции", было покончено.

Государственная собственность в Советском Союзе была коллективной (корпоративной) собственностью номенклатуры, которая полностью присваивала себе всю создаваемую на государственных предприятиях прибавочную стоимость, при чем не путем воровства, а на вполне "законных" основаниях и в строгом соответствии с положением в служебной иерархии - через систему специального распределения. Система привилегированного снабжения высшего чиновничества начала складываться в Советской России еще в годы гражданской войны, но окончательно оформилась лишь в 20-е годы - период бюрократического термидора.[4]

Пропасть, образовавшуюся между правящим классом и трудящимися массами, ярко описал в 1932 г. лидер "Союза марксистов-ленинцев" М.Н. Рютин: "Наркомы, заместители наркомов, члены коллегий, руководители трестов, видные работники партаппарата, редакторы крупных газет, председатели ЦК профсоюзов, руководители областных отделов советского и профсоюзного аппарата также захвачены в значительной части процессами перерождения. Все они, даже бывшие рабочие, никакой связи с массами, кроме официальных докладов на собраниях, давно уже не имеют. Они обеспечены высокими ставками, курортами, пособиями, дачами, великолепными квартирами, прекрасным явным и тайным снабжение, бесплатными театрами, первоклассной медицинской помощью и т.д., и т.п. И это при невероятном обнищании и полуголодном существовании всей страны."[5]

Особыми привилегиями сталинский режим, как и любой бонапартистский режим, обеспечивал высшее офицерство. Так, накануне войны среднемесячная зарплата рабочих и служащих в СССР, по официальным данным, составляла 330 руб.[6] По воспоминаниям современников, основная масса советских граждан получала лишь 70-80 руб. в месяц и жила в коммуналках и курных избах. В тоже время, как свидетельствовал в 1941 г. командующий 5-й советской армией и убежденный сторонник существовавшего строя генерал-майор М.И. Потапов, ежемесячный должностной оклад командующего армией составлял 2600 руб., а в качестве служебного жилья ему предоставлялась квартира из десяти комнат.[7]

Но, безусловно, доходы генералитета не шли ни в какое сравнение с доходами высшей партийной бюрократии. По расчетам автора единственной в своем роде монографии о советской номенклатуре М.С. Восленского, общий размер денежного и натурального (продуктового) довольствия заведующего сектором ЦК КПСС без учета государственных расходов на содержание его дачи, квартиры, машины, оплату личных поездок и телефонных переговоров и т.п. к началу 80-х гг. в 10 раз превышал доходы рядового советского трудящегося.[8]

Подобные расчеты в отношении доходов высшего эшелона партийной иерархии до сих пор не известны, хотя еще в 1964 г. известный венгерский революционер, деятель Коминтерна, а впоследствии основатель Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) АН СССР академик Е.С. Варга в своих предсмертных записках ставил вопрос: "А каковы реальные доходы тех, кто принадлежит к верхушке бюрократии, к правящему в стране слою? А лучше сказать, сколько платит государство в месяц самому себе?

Этого не знает никто!

Но каждый знает, что под Москвой есть дачи - конечно, государственные; при них постоянно находится 10 - 20 человек охраны, кроме того, садовники, повара, горничные, специальные врачи и медсестры, шоферы и т.д. - всего до 40 - 50 человек прислуги. Все это оплачивает государство. Кроме того, естественно, имеется городская квартира с соответствующим обслуживанием и по меньшей мере еще одна дача на Юге. У них персональные  спец поезда, персональные  самолеты,  и те, и другие с кухней и поварами, персональные яхты, и, конечно же, множество автомобилей и шоферов, обслуживающих днем и ночью их самих и членов их семей. Они бесплатно получают или, по крайней мере, получали раньше (как обстоит дело теперь, я не знаю) все продукты питания и прочие предметы потребления. Во что все это обходится государству? Я этого не знаю! Но я знаю, что для обеспечения такого уровня жизни в Америке надо быть мультимиллионером! Только оплата самое малое 100 человек личной обслуги обошлась бы в месяц примерно в 30-40 тыс. долл. Вместе с прочими расходами это составило бы более полумиллиона долларов в год!"[9]

Таинственность, окружающая доходы правящего класса, возрастает по мере продвижения снизу вверх настолько, что находившийся на вершине этой пирамиды И.В. Сталин, по воспоминаниям его дочери С. Аллилуевой, сам не мог установить точные размеры расходов на свое личное хозяйство. "Весь его быт, дачи, дома, прислуга, питание, одежда - все это оплачивалось государством, для чего существовало специальное управление где-то в системе МГБ... Он пытался как-то провести ревизию своему хозяйству, но из этого ничего не вышло - ему подсунули какие-то выдуманные цифры. Он пришел в ярость, но так ничего и не мог узнать. При всей своей все властности он был бессилен, беспомощен против ужасающей системы, выросшей вокруг него, как гигантские соты - он не мог ни сломать ее, ни хотя бы проконтролировать... Генерал Власик (начальник охраны Сталина. - А.З.) распоряжался миллионами от его имени на строительство, на поездки огромных специальных поездов, - но отец не мог даже толком выяснить, где, сколько, кому...".[10]

Ввиду отсутствия более точных данных по Советскому Союзу интересно сравнить советское общество с Индией, где в 60-70-е гг. ХХ в. также строилось “общество социалистического образца” (решение  сессии Индийского национального конгресса в Авади 1955 г.). Государственный капитализм  играл  ведущую роль лишь в тяжелой промышленности Индии, однако данные о доходах индийских чиновников весьма показательны.

Таблица 2.

Доходы индийских министров (рупий в год)

Должностной оклад (из жалования 27  тыс рупий Вычитается налог 5280 рупий)	21720
Надбавки различного рода к зарплате	6000
Оплата дома	7800
Оплата мебели и бытовых электроприборов (кондиционер и пр.)	7704
Оплата обслуживающего персонала (сторожа, Уборщики, повар, садовник)	5040
Расходы по эксплуатации дома, сада, мебели, Пользование электричеством, водопроводом и т.д.	15040
Расходы, связанные с пользованием персональным  Автомобилем*   Зарплата шофера                       2400   Бензин                                        6000   Амортизация                             4200   Страховка                                  2700 Всего                                                    15300	3060
Оплата всевозможных поездок* (30 тыс.)	6000
Оплата личных телефонных переговоров* (6 тыс.)	1200
ИТОГО	73564

*В графах, отмеченных звездочкой, в личный  доход засчитывается 1/5 общей суммы.

         Источник: Азарх А.Э. Государственные служащие Индии. М.,1979. С.110-111. (Ссылка на: Eastern Economist. – Delhi,1971. Juli, № 3, P.113).

“Подобные расчеты убедительно показывают, что жалование составляет меньшую часть тех доходов и льгот, которые получают правительственные руководители от государства… При этом на определенном этапе своей эволюции в условиях развитой и “рационально” организованной системы управления бюрократия стремится укрепить свое положение не обходя закон, а используя его, создавая систему дополнительных льгот и привилегий, дающих возможность обогащения не “вопреки”, а “благодаря” данной системе”, пишет А.Э. Азарх[11].

Л.Д. Троцкий в доказательство того, что бюрократия в СССР не является господствующим классом, указывает на то, что чиновники не имеют акций и облигаций и не могут передать свои эксплуататорские права по наследству.[12] При этом он искусственно переносит черты частновладельческой формы капитализма на государственную и сам же удивляется, как же нелепо это выглядит. С таким же успехом Л.Д. Троцкий мог бы доказывать, что церковные иерархи в средние века не были феодалами, поскольку они не имели феодальных гербов и не могли передать свои должности по наследству. Между тем церковь (и православная, и католическая) была крупнейшим землевладельцем в Европе, на церковных землях работали тысячи зависимых крестьян, а по богатству далеко не каждый монарх мог сравниться с крупными духовными феодалами.

Что же касается передачи эксплуататорских прав по наследству, то уже Л.Д. Троцкий признавал, что детям и женам чиновников гораздо легче войти в состав госаппарата, чем остальным советским гражданам.[13] Яркие примеры наследственности номенклатуры приводит М.С. Восленский. Действительно, имена командующего авиацией Московского военного округа 30-летнего генерал-лейтенанта Василия Сталина, зятя Н.С. Хрущева и редактора "Известий" А. Аджубея или первого заместителя министра внешней торговли СССР Юрия Брежнева говорят сами за себя.[14]

Впрочем, большинство номенклатурных постов в Советском Союзе занимали все же люди, происходившие не из семей чиновников, однако один раз попав в состав номенклатуры, они (а зачастую и их семьи или даже кланы) впоследствии не смотря ни на какие зигзаги генеральной линии, смены руководства и личные взыскания уже из этого класса привилегированных не выпадали[15]. Определенная же открытость номенклатуры для выходцев из других социальных слоев и связанная с этим высокая социальная мобильность в советском обществе характерна для периода формирования класса буржуазии вообще и особенно для обществ, где преобладали государственные формы эксплуатации.

На примере Византии, где долгое время господствовал государственный феодализм, эту особенность отметил А.П. Каждан: "Господствующий класс Византийской империи XI-XII вв. представлял собой открытую социальную категорию: в Византии не существовало юридически определенного класса - сословия, доступ в который регламентировался бы установленной правовой процедурой; вертикальная мобильность общества оставляла возможность для индивида подняться или, точнее, быть поднятым с любой общественной ступени до самых высоких государственных постов."[16] Судьбы крестьянского сына, а затем императора Юстиниана I или бывшего конюха Василия II - наиболее яркие, хотя и не единственные тому подтверждения. Однако, вряд ли эти примеры говорят о том, что власть в Византии принадлежала крестьянам: всякая социально-антагонистическая политическая структура заинтересована в привлечении наиболее талантливых и  способных представителей трудовых социальных низов в ряды чиновничества, что отнюдь не меняет ее социальной природы.[17]

По данным всесоюзной переписи населения 1926 г. общая численность руководителей центральных, областных, губернских, окружных и уездных учреждений, районных и волостных исполкомов, их отделов и частей, а также руководителей промышленных, строительных и сельскохозяйственных предприятий составляла ок. 250 тысяч человек. По переписи 1939 г. численность этих категорий достигла уже 520 тысяч.[18] К началу перестройки численность только партийной номенклатуры превышала полмиллиона человек: членов руководящих партийных органов (от сельских райкомов до ЦК республиканских компартий) - 439 тысяч, секретарей тех же партийных комитетов с их штатным аппаратом - 86 тысяч, членов и кандидатов в члены ЦК КПСС - 477 чел., членов и кандидатов в члены Политбюро и секретарей ЦК КПСС - 32 чел. и штатного аппарата ЦК - 1363 чел.[19] Даже если добавить к этому государственную, хозяйственную номенклатуру и командование Вооруженных Сил, а также членов семей чиновников, то вместе они вряд ли составят более 5% от всего населения Советского Союза. Однако, именно эти 5% полностью распоряжались всеми материальными богатствами, всеми материальными условиями производства в СССР.

Положение же рабочих в Советском Союзе мало чем отличалось по сути  от положения таких же наемных рабов, пролетариев остальных капиталистических стран. Рабочий московского завода “Красный треугольник”, Аркадий Маньков (впоследствии видный историк русского феодализма) в первой половине 1930-х гг писал в своем дневнике: “Я гол как сокол, за моей спиной пустота…У меня есть мои руки, моя маленькая способность к труду. Я продаю себя целиком. При том тот, кто покупает меня, диктует условия. Я вынужден принять их полностью, ибо наравне со мной стоит бесконечное море таких же жалких существ, жаждущих работы и крова. Долгие годы непосильного, упорного  труда сковали и притупили сознание, воспитав в тебе самое подлое чувство – чувство скотского раболепия”[20].

Поскольку основная масса непосредственных производителей в СССР была лишена средств производства и вынуждена была продавать свою рабочую силу их реальному собственнику - номенклатуре, а все члены последней входили в состав особой иерархически организованной системы распределения прибавочной стоимости, то господствующий класс Советского Союза точнее будет определять термином, предложенным французским марксистом Ш. Беттельхеймом, - как государственную буржуазию.[21]

---

[1] Программа МРП //Марксист. - № 2. - 1994.- С.101.

[2] Ленин В.И. Великий почин //ПСС. - Т.39. - С.15. или Избр. Соч. - Т.9. - С.9.

[3] Коржихина Т.П., Фигатнер Ю.Ю. Советская номенклатура: становление, механизмы действия //ВИ. - 1993. - № 4. - С. 26-27.

[4] Мэтьюз М. Становление системы привилегий в Советском государстве // ВИ. - 1992. - № 2/3. - С.47-60.

[5] Рютин М.Н. На колени не встану. - М.,1992. - С.227.

[6] Труд в СССР. Стат сб. - М.,1968. - С.137.

[7] См.: ВИЖ. - 1992. - № 2. - С.57.

[8] Восленский М.С. Номенклатура. - М.,1991. - С.276.

[9]  Варга Е.С. "Вскрыть через 25 лет". //Полис. - 1991. - № 2. - С.177-178.

[10] Аллилуева С. Двадцать писем к другу. - М.,1990. - С.158.

[11] Азарх А.Э. Государственные служащие Индии. Эволюция государственной бюрократии в условиях независимости. - М.,1979.- С.111-112.

[12] Троцкий Л.Д. Преданная революция. - М.,1991. - С.207.

[13] Там же. - С.117.

[14] Восленский М.С. Номенклатура. - С.162.

[15] Непотопляемость номенклатуры вошла в анекдоты. Сами партийные работники рассказывали, к примеру, следующий. Идет заседание звериного комитета. Пункт первый – смещение с занимаемых должностей. Постановили: снять с занимаемой должности Жирафа – за верхоглядство, Слона – за топтание на месте, Осла – за упрямство, Петуха – за многоженство, Барана – за глупость. Пункт второй -  назначение на ответственную работу. Постановили: назначить Жирафа – за дальнозоркость, Слона – за устойчивость, Осла – за твердость характера, Петуха – за связь с массами. Долго думали, куда же девать Барана. Затем решили: Барана направить на учебу в Высшую партийную школу. См. Казарезов В. Обкомовские воеводы. Записки первого секретаря обкома //Родина. - 1993. - № 3. - С.13.

[16] Каждан А.П. Социальный состав господствующего класса Византии XI-XII вв. - М.,1974. - С.221.

[17] См.: Общество, элита и бюрократия в развивающихся странах Востока. - М.,1974. - Кн.1. - С.22.

[18] Жиромская В.Б. Демографическая характеристика административно-управленческого аппарата 1920-30-х гг. //VII Всесоюзная конференция по исторической демографии.(Донецк,1991) Тез. докл. - М.,1991. - Ч.1. - С.7.

[19] Оников Л.А. КПСС: анатомия распада. Взгляд изнутри аппарата ЦК. - М.,1994. - С.75.

[20]СМ. - 2001. - № 10. - С.126.

[21] См.: Грецкий М. Был ли социализм? //Товарищ (газета Соц.партии Украины). - 1994. - № 26.

VI. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КАПИТАЛИЗМ

И ВНЕЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПРИНУЖДЕНИЕ

(К ВОПРОСУ О "ЦЕНЕ" СОВЕТСКОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ).

Буржуазная пресса стран СНГ с завидным постоянством внушает населению мысль о том, что единственным, что принесла Советская власть народам бывшей Российской империи, были миллионные жертвы, число которых столь велико и невиданно в истории, что само по себе делает Октябрь 1917 года катастрофой чуть ли не всемирного масштаба.

Историки, пытающиеся более объективно оценить советский период и признающие подъем промышленности, науки и культуры в СССР, все же предпочитают придерживаться выдвинутой еще в 60-е гг. в западной исторической науке так называемой "теории цены". Если на Западе, считают сторонники этой теории, индустриализация прошла при помощи рыночного механизма, то в СССР она была проведена жестокими принудительными методами, что и обусловило огромные потери населения страны. Как писал один из основателей теории модернизации Сирилл Блэк, "советские лидеры значительно увеличили промышленное производство России, они модернизировали ее и в других отношениях, но они достигли всего этого наивысшей ценой, когда-либо заплаченной модернизирующимся обществом."[1]

Однако, и восторженно-раболепствующие, и солидно сдержанные поклонники "цивилизованного" капитализма при этом сознательно замалчивают тот факт, что индустриализация большинства капиталистических держав Запада происходила за счет жесточайшей экспроприации непосредственных производителей. Классический пример тому представляет уже первая страна промышленного капитализма - Англия, где большинство      крестьян   были просто согнаны со своих земель. Знаменитые английские огораживания - эта своеобразная чистка земель для капитализма-были столь же необходимой предпосылкой промышленного переворота в Англии, как и коллективизация - предпосылкой советской индустриализации: в обоих случаях насильственное отделение непосредственных производителей от средств производства и превращение их (крестьян) в пролетариев были условием становления крупной современной промышленности.

Вторую, не менее важную предпосылку дальнейшего превращения Великобритании в "мастерскую мира" составляло еще более жестокое ограбление крестьянства английских колоний. Так, беспощадная эксплуатация Бенгалии английской Ост-Индской компанией уже в 70-х гг. XVIII в. поставила большинство бенгальских крестьян на грань голодной смерти. А в то время, как миллионы людей умирали от голода, английский губернатор Бенгалии У. Хейстингс официально сообщал в Лондон: "Несмотря на гибель по крайней мере трети населения и, следовательно, уменьшение обрабатываемой площади, чистый сбор налогов за 1771 год даже превзошел сбор за 1768 год."[2]

Для обоснования необходимости эксплуатации и экспроприации мелкотоварного, мелкобуржуазного уклада для ускоренного развития промышленности один из ведущих советских экономистов 20-х гг. Е.А. Преображенский даже создал особую теорию "первоначального социалистического накопления". Признавая, что "социалистическое" государство использует при этом методы внеэкономического давления, Е.А. Преображенский утверждал: "Если между социалистической и капиталистической экспансией есть то формальное сходство, что обеим формам имманентно присуще стремление развиваться не только за счет своих собственных ресурсов, но и неизбежно за счет вытеснения исторически отсталых способов производства и за счет их постоянной эксплуатации, то методы борьбы со    старыми формами у капитализма и социализма совершенно различны. Капитализм побеждает в рассыпном строю, в условиях свободной конкуренции с докапиталистическими формами хозяйства. Социализм же побеждает в сомкнутом строю государственного хозяйства, выступающего как единое целое, амальгамированного с политической властью, в условиях систематического ограничения и почти ликвидации свободной конкуренции. Видимость свободной конкуренции ... была лишь педагогической мерой для подтягивания и рационализации работы госпредприятий."[3]

Даже в этих теоретических выкладках нетрудно заметить, что формальными являются скорее различия в порядке "наступления", т.е. порядке и формах экспроприации мелкотоварного уклада, отделения непосредственного производителя от средств производства. А "усиление роли управленческо - бюрократического аппарата в деле преодоления мелкобуржуазной стихии", о котором пишет программа МРП,[4] - есть лишь необходимое условие этого отделения.[5] И хотя теория Е.А. Преображенского была официально отвергнута как троцкистская, фактически она была реализована сталинским режимом.

Но и отделив непосредственного производителя от средств производства, превратив его в пролетария, капитализм на первых порах не может обойтись без внеэкономического принуждения, без ограничения личной свободы рабочего. Кровавое антирабочее законодательство заполняет первые страницы летописи буржуазной эпохи. “Отцы теперешнего рабочего класса были прежде всего подвергнуты наказанию за то, что их превратили в бродяг и пауперов”[6].

В той же Англии согласно акту Генриха VIII от 1530 г. трудоспособных бродяг следовало привязывать к тачке и бичевать, пока кровь  не заструится по телу, а затем брать с них клятву “приняться за труд”. Закон Эдуарда VI от 1547 г. предписывал выжигать на груди ленивых бродяг букву V  и отдавать их на два года тому,  кто донесет на них властям. Закон Елизаветы от 1572 г. установил:  нищие старше 14 лет, не имеющие права собирать милостыню при первой поимке подвергаются бичеванию и наложению клейма на левое ухо, если никто не соглашается взять их в услужение на два года; в случае рецидива нищие старше 18 лет должны быть казнены, если никто не соглашается взять их на два года в услужение; при третьем рецидиве их казнят безо всякой пощады как государственных преступников. “Деревенское население, насильственно лишенное земли, изгнанное и превращенное в бродяг, старались приучить, опираясь на эти чудовищно террористические законы, к дисциплине наемного труда поркой, клеймами, пытками.”[7]

В 1662 г. английский парламент принимает так называемый "акт об оседлости", который "для блага бедных и исправления тунеядцев" предписывал высылать с помощью мирового судьи всякого неимущего пришельца в свой приход. Этим актом (а он действовал до 1795 г.) рабочий фактически был лишен свободы передвижения, то есть права свободно выбирать себе место работы, и прикреплен к своему приходу, что обеспечивало крупных земле - и мануфактуровладельцев дешевой рабочей силой.[8]

Наполеон предпочитал прикреплять рабочих не к приходу, а непосредственно к предприятию. Законом от 22 жерминаля (12 апреля 1803 г.) во Франции были введены специальные рабочие книжки, которые выдавались полицейскими властями, и ни один рабочий не мог уклониться от обязанности иметь эту книжку; иначе он подлежал судебному преследованию по обвинению в бродяжничестве. Ни один предприниматель не имел права дать работу рабочему без предъявления им своей рабочей книжки с записью предыдущего хозяина о том, что все обязательства рабочего перед ним выполнены. "Рабочий отчасти прикреплялся к месту работы", - пишет по этому поводу академик Е.В. Тарле.[9]

Сталинский режим использовал и ограничение свободы передвижения (прописка, лишение колхозников паспортов), и прикрепление рабочих к предприятию (трудовые книжки, а с 1940 г. по 1956 г. - запрет увольнений по собственному желанию). Впрочем, идею трудовых книжек сталинская бюрократия вряд ли заимствовала непосредственно из наполеоновского законодательства: у нее был гораздо более близкий пример. В феврале 1935 г. рабочие книжки были введены в гитлеровской Германии. С сентября 1936г. ни один хозяин не имел права принять рабочего на работу без такой книжки. В эти же годы в Германии была запрещена и самостоятельная перемена места работы для отдельных профессий (машиностроителей, металлургов). Как писал немецкий историк-коммунист А. Норден, правовое положение немецкого рабочего, фактически прикованного к месту работы, было низведено до положения средневекового крепостного. Однозначно оценивает эти меры и крупнейший в СССР специалист по истории фашистской Германии Г.Л. Розанов: это было закрепощением рабочего класса.[10]

Конечно же ничего подобного ни А. Норден, ни Г.Л. Розанов не замечали в Советском Союзе, хотя 20 декабря 1938 г. "в целях упорядочения учета рабочих и служащих" СНК СССР принял постановление о введении с января 1939 г. в Советском Союзе трудовых книжек. При чем, как указывалось в первом издании Большой советской энциклопедии, трудовая книжка "для честных и добросовестных работников... является... свидетельством преданности их своей социалистической Родине."[11]

Система наемного рабства в Европе на первых этапах своего существования опиралась прежде всего на рабство sans phrase (без оговорок) в колониях. По мнению известного российского историка колониальной работорговли С.Ю. Абрамовой, существовала тесная связь в эпоху первоначального накопления между рабством, колониальной системой, развитием торговли и возникновением крупной промышленности. Рабы-африканцы создали процветающие вест-индские колонии европейских стран. Они вдохнули жизнь в рудники и плантации Бразилии, Кубы, Гаити. Могущественная империя короля-хлопка в южных штатах США существовала только благодаря чернокожим невольникам, работавшим на плантациях. Быстрое развитие некоторых  городов Европы и Америки - Ливерпуля, Бристоля, Нанта, Нью-Йорка, Нового Орлеана, Рио-де-Жанейро и др. - было связано с их участием в работорговле.[12]

"Подобно машинам, кредиту и т.д. прямое рабство является основой буржуазной промышленности. Без рабства не было бы хлопка; без хлопка немыслима современная промышленность. Рабство придало ценность колониям, колонии создали мировую торговлю, мировая торговля есть необходимое условие крупной промышленности."[13] Основы сегодняшнего экономического могущества США были заложены во времена работорговли на костях сотен тысяч африканцев. Общее же число погибших в результате атлантической работорговли достигло 150 млн. человек.[14]

Следует отметить, что капитализм в своем развитии использовал с одинаковым успехом труд как черных, так и белых рабов-каторжников, ссылавшихся в колонии за уголовные и политические (действительные и мнимые) преступления. Ежедневные "многочисленные аресты не только простых, но и знатных лиц, которых потом без суда и следствия, административным порядком ссылались в Барбадос на каторгу", - как пишет английский историк Дж. Морлей, - были характернейшим явлением для Англии периода правления Кромвеля.[15] Аналогичным образом и на другом конце земного шара много лет спустя японский империализм осваивал свою первую колонию - остров Хоккайдо. Это освоение проводилось в 80-е гг. XIX в. за счет     труда ссыльных, отправляемых туда за поджоги и воровство, за счет труда "каторжан" - политических ссыльных, а также за счет труда разоренных крестьян, сгонявшихся на этот остров со всех районов Японии.[16]

В Советском Союзе насильственный сгон крестьян в колхозы в 1929-1931 гг., официально именуемый “добровольная коллективизация сельского хозяйства”, был ничем иным как проведенной государством экспроприацией непосредственных производителей. Лидер децистов Тимофей Сапронов в 1931 г. писал: «С точки зрения исторического развития капитализма наш государственный капитализм не только не является высшей формой развития капитализма, а скорее его первичной формой – в своеобразных условиях  - первоначального капиталистического накопления, он является переходным от пролетарской революции к частному капитализму. как в Англии (в XVI-XVII вв.) мелкий производитель путем огораживания был лишен средств производства (см. «Капитал». первый том), так и у нас так называемая «коллективизация» отделила мелкого производителя – крестьянина от его средств производства. Хотя если в Англии «овцы поели людей», то у нас бюрократические «колхозы» поели и овец, и людей»[17].

Коллективные хозяйства (колхозы) формально по Уставу сельскохозяйственной артели  сами избирали председателя и правление колхоза, сами утверждали планы его работы. Фактически общие собрания колхозников лишь одобряли  (как правило единогласно) спущенные сверху кандидатуры и директивы. Именно партийно-государственный аппарат (райком партии, райисполком) назначал председателя колхоза и давал ему указания. Таким образом “коллективные хозяйства” в СССР были по сути общеклассовой частной собственностью правящей номенклатуры.

Крестьяне, вынужденные  под давлением государства (от повышенных в десятки раз налогов на единоличников до высылки их на Север с конфискацией имущества) отдать в колхоз землю, домашний скот, сельхозинвентарь и т.д., по Уставу сельхозартели должны были получать плату за свою работу в колхозе деньгами или продукцией, то есть становились наемными работниками. На практике же, не имея паспортов, то есть права свободного выезда из села без разрешения администрации, колхозники до начала 60-х годов находились на полукрепостном положении.

Сталинская бюрократия (государственная буржуазия СССР) рассматривала сельское хозяйство как главный источник капиталовложений в промышленность, своеобразную “внутреннюю Индию”. Колхозы должны были обеспечить изъятие прибавочного продукта из села для нужд государства. В 1930-1931 гг. сельское  хозяйство дало государству рекордное количество зерна. Однако за свою работу в колхозах крестьяне на трудодни в большинстве случаев практически ничего не получили. Потеряв всякий интерес к труду, исчерпав личные запасы продовольствия, изголодавшиеся колхозники в 1932 г. начали массовый саботаж работы в колхозах. До половины зерна в основных зернопроизводящих регионах страны (Украина, Северный Кавказ и др.) было потеряно. Правящий класс ответил на это полной конфискацией всего продовольствия и блокадой сел, не выполнивших план  хлебозаготовок (согласно изобретению сталинского подручного Л.М. Кагановича это называлось занесением на “черную доску”).[18]

29 декабря 1932 г. на заседании Политбюро ЦК Коммунистической партии (большевиков) Украины с участием представителя ЦК ВКП(б) Л.Кагановича было принято постановление:

“Обкомам и РПК.

Еще до сих пор районные работники не поняли, что первоочередность хлебозаготовок в колхозах, которые не выполняют своих обязательств перед государством, означает, что все наличное зерно в этих колхозах, в том числе так называемы семенные фонды, должно быть в первую очередь сдано в план хлебозаготовок.

Именно поэтому ЦК ВКП(б) отменил решение ЦК КП(б)У от 18 ноября о невывозе семенных фондов, как решения, ослабляющего наши позиции в борьбе за хлеб.

ЦК КП(б)У предлагает относительно колхозов, которые не выполнили план хлебозаготовок, немедленно на протяжении 5-6 дней вывезти все наличные фонды (выделено нами. – А.З.), в том числе так называемые семенные, во исполнение плана хлебозаготовок.”[19].

Изъятием всех наличных фондов зерна из Украины руководила специальная правительственная комиссия по выполнению плана хлебозаготовок во главе с председателем СНК СССР, другим сталинским подручным, В.М. Молотовым. Результаты этого видны из директивного письма ЦК КП(б)У и СНК УССР всем обкомам и облисполкомам от 23 января 1933 г.: “Из некоторых районов Украины по примеру прошлого года начались массовые выезды крестьян в Московскую, Западную области, ЦЧО, Белоруссию “за хлебом”…” В связи с этим ЦК КП(б)У и СНК УССР постановили: “…3. Развернуть широкую разъяснительную кампанию среди колхозников и единоличников против самовольных выездов с оставлением хозяйства и предупредить, что в случае выезда в другие районы они будут там арестовываться. 4. Примите меры для прекращения продажи билетов за пределы Украины крестьянам, которые не имеют удостоверения РИК о праве выезда или промышленных и строительных организаций о том. что они завербованы на те или иные работы за пределами Украины.”[20]

Лишенное всех запасов зерна и блокированное в своих селах крестьянство многих районов Украины, как и Северного Кавказа, Нижней Волги, Казахстана, было обречено на голодную смерть. Если английское государство в XVI- XVIII вв. для того, чтобы привить дисциплину наемного труда своим подданным, использовало такие методы как битье кнутом, клеймение каленым железом и отправка в работные дома, то государственный капитализм в СССР для того чтобы “научить крестьян уму-разуму” использовал террор голодом. В докладной записке первого секретаря ЦК КП(б)У С.В. Косиора И.В. Сталину от 15 марта 1933 г. отмечалось: “Бегство из села несмотря на существующие преграды приняло значительные размеры. То, что голод не научил еще очень многих колхозников уму-разуму, показывает неудовлетворительная подготовка к посевной как раз в наиболее неблагополучных районах”.[21]

Смертность от голода в сельских районах Украинской ССР весной 1933 г. стала массовой. Документы той эпохи и воспоминания очевидцев зафиксировали многочисленные случаи людоедства и трупоедства. Обезумевшие от голода люди резали и ели даже своих детей. По одной лишь Винницкой области факты людоедства были зарегистрированы в 51 селе[22]. В середине 30-х только на строительстве Беломорканала работало 325 заключенных с Украины, осужденных за людоедство (250 женщин и 75 мужчин)[23].

Чтобы заселить опустошенные голодом районы правительство СССР в 1933-1934 гг. переселило в Украину из России и Белоруссии 117,2 тысяч колхозников. Советский историк И.Н. Платунов, объясняя причины этого переселения, в 1976 г, когда тема голода была под запретом, писал: “В 1932 г. на Украине был сильный неурожай, население отдельных сельских районов, особенно вблизи больших городов, значительно сократилось”.[24]

Версию о засухе и неурожае 1932 г. сталинисты повторяют до сих пор. Лучшим ответом на нее являются слова самого И. Сталина из речи на январском 1933 г. пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б): “Никто не может отрицать, что валовой сбор хлебов в 1932 г. был выше, чем в 1931 г., когда засуха в пяти основных районах Северо-Востока СССР значительно сократила хлебный баланс страны. Конечно, мы и в 1932 г. имели некоторые потери урожая вследствие неблагоприятных климатических условий на Кубани, Тереке, а также в некоторых районах Украины. Но не может быть сомнения в том, что эти потери не составляют и половинной доли тех потерь, которые имели место в 1931 г. и в силу засухи в северо-восточных районах СССР”.[25] К тому же в 1932 г. из СССР было вывезено на экспорт 18 млн. центнеров зерна, в 1933 – 17,5 млн. ц.[26]

Текущая регистрация естественного движения населения загсами и сельсоветами, данные которой поступали в Центральное управление народнохозяйственного учета (ЦУНХУ) при Госплане СССР, выявила, что в 1933 г. смертность во многих сельских районах СССР в несколько раз превысила средние показатели за предыдущие пять лет. Естественный прирост был отрицательным, т.е. количество зарегистрированных смертей превышало количество зарегистрированных рождений, в частности, в Европейской части СССР в целом – на 1684 тысячи, в Украинской ССР – на 1459 тысяч, в Северо-Кавказском крае – на 291 тысячу, Нижне-Волжском крае – на 163 тысячи, Центрально-Черноземной области – на 62 тысячи. В то же время специальные комиссии с выездами на места  обнаружили недоучет смертей в этих районах: во многих местах не хватало книг для регистрации смертей, да и сами регистраторы спасались от голода как могли.[27]

Проведенная в январе 1937 г. Всесоюзная перепись населения выявила недостачу в стране по сравнению с данными текущей регистрации 6,2 млн. человек. По сравнению с 1926 г. численность украинцев в СССР сократилась на 4773,7 тыс. человек  (на 15,3 %), казахов – на 1105,8 тыс. чел. (на 27,9 %). Как только результаты этой переписи были доложены в Политбюро ЦК ВКП(б) и лично Сталину, появилось постановление: материалы переписи аннулировать и засекретить. А руководство ЦУНХУ попало вскоре в тюрьмы НКВД - “на отдых”[28]. В январе 1939 г. была проведена новая Всесоюзная перепись населения. Но и она выявила сокращение численности украинцев по сравнению с 1926 г. на 3,1 млн., казахов – на 870 тысяч человек[29].

Частично это сокращение объясняется тем, что в 1937-1939 гг. во многих районах СССР за пределами Украины украинцев записывали русскими (например, на Кубани)[30]. В отношении казахов известно, что, спасаясь от голода и коллективизации, в 1933 г. около 200 тысяч  их сумело прорваться через границу и откочевать в Китай, где в Северной Джунгарии они образовали Казахский автономный район Или.[31]

Однако, основная причина сокращения численности и украинцев, и казахов безусловно голодомор 1933 г. Общие потери населения СССР от него точно не установлены. Авторы монографии “Население Советского Союза. 1922-1991.”  (М.1993) Е.М. Андреев, Л.Е Дарский и Т.Л.Харькова определяют общие демографические потери за 1927-1941 (до июня 1941 г.) цифрой 13,5 млн. человек, из них прямые людские потери составляют 7 млн., потери от сокращения рождаемости 6,5 млн.[32] Из 7 млн. прямых потерь не менее 6 млн. составляют жертвы голода 1932-1933 гг. Не менее 3,5 млн. человек погибло от голода в Украинской ССР.[33] В 2 млн. человек оценивают число погибших от голода и эпидемий в 1933 г. в Казахстане.[34]

Буржуазные историки и особенно публицисты сегодня утверждают, что голод был организован со специальной целью уничтожения украинцев. То же самое можно сказать в отношении казахов, жителей Дона, Кубани и др. Документы 30-х не подтверждают этой версии.

Для обеспечения посевной кампании 1933 г. в Украинскую ССР в конце января 1933 г. прибыл П.П. Постышев, назначенный вторым секретарем ЦК КП(б)У. Оценив ситуацию на месте, он уже в начале февраля добился разрешения московского руководства на то, чтобы прекратить вывоз зерна из республики и использовать размещенные в Украине государственные запасы продовольствия (3 млн. пудов) для организации помощи голодающим колхозникам. По инициативе Постышева СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли 25 февраля 1933 г. постановление о выделении Украине семенной ссуды в размере 20 млн. пудов. Всего в республику весной 1933 г. поступило 5354,3 тысяч центнеров помощи (из них 3387,7 тыс. ц – семенами и 1966,6 тыс. ц  -продовольственной и фуражной помощи). Чтобы истощенные голодом колхозники могли работать, в колхозах было организовано 3735 стационарных и 21195 полевых пунктов общественного питания. Около 700 тонн продовольствия Постышев выпросил у командования Украинского военного округа для оказания помощи голодающим детям в городах УССР. Для умиравших от голода в это же время сельских детей государство не сделало ничего[35].

Очевидно, что эти действия Постышева, кстати также расстрелянного в 1939 г. как “врага народа”, были направлены прежде всего на то, чтобы сохранить рабочую силу для государственной буржуазии СССР и восстановить сельскохозяйственное производство, разваленное сталинским “большим скачком”. Так опытные помещики в голодные годы поддерживали своих крестьян, одалживая им хлеб, чтобы было кому обрабатывать их поля. Вывести из коллапса сельское хозяйство Украины удалось лишь после того как государство гарантировало, что определенное количество зерна будет оставлено в колхозах для оплаты труда колхозников.

Уничтожение миллионов человек, умерших голодной смертью в 1932-1933 годах, является величайшим преступлением сталинского режима. К своим подданным этот режим относился с не меньшей “заботой”, чем самодержавие. Е.А. Осокина, изучавшая документальные фонды ЦУНХУ, пишет: “Интересно отметить, что если бы все расхождения в подсчетах прироста (населения СССР за 1927-1936 гг. – А.З.) были отнесены на счет недоучета смертей, то получился бы коэффициент смертности царской России, занимавшей по этому показателю первое место среди европейских государств”.[36]

Сравнение голодомора 1932-1933 гг. с голодом 1921-1922 гг. очень четко показывает различие между революционным правительством Ленина и контрреволюционным сталинским режимом. Первой непосредственной причиной голода 1921-1922 гг. были засухи: в 1920 и 1921 гг. в Поволжье и на юге России – основных зернопроизводящих регионах страны – выпало осадков  соответственно на 53 % и 58 % меньше нормы. В Поволжье летом 1921 г. 90 дней осадков не было вообще. Температура воздуха достигала 40 ^о  Относительная влажность воздуха достигала 10-11 %, наблюдались сильные пылевые бури. Напротив, никакой засухи в 1932-1933 гг. не зафиксировано[37]. Второй главной причиной – неимоверное истощение страны вследствие империалистической и гражданской войн, блокады и интервенции. Этих факторов также не было в 1932-1934 гг.

Показательно было и отношение к голоду ленинского и сталинского правительств. Как только поступили первые сведения о масштабах голода, 18 июля 1921 г. была создана Центральная комиссия помощи голодающим при ВЦИКе (Помгол). 20 августа 1921 г. делегация РСФСР в Риге подписала договор с Американской администрацией помощи (АРА) о поставках продовольствия в голодающие районы. 10 января 1922 г. в Москве такой же договор был подписан делегацией СНК УССР. Всего АРА поставила в Советскую Россию 28 млн. пудов продовольствия, Международный красный крест во главе с Фритьофом Нансеном – около 5 млн. пудов, Международный комитет рабочей помощи отправил в Россию свыше 9 млн. пудов продовольствия, медикаментов и одежды[38].

На закупку продовольствия были направлены изъятые у церкви ценности – 33 пуда золота и 23997 пудов серебра. Миллионы людей были спасены от голодной смерти.   Исследователи 20-х годов определили число голодающих в 40 млн. человек, а умерших от голода в 5,2 млн. Ю.А. Поляков в 80-е гг. оценил число голодавших в 25 млн. человек, а число погибших от голода в 3,4 млн. В Украине голодало 3,8 млн., умерло от голода около 300 тыс. человек[39]. Так что, если голод 1921-1922 гг. был посмертным даром царизма, то голодомор 1932-1933 гг. по праву стоит называть первым кровавым преступлением сталинского режима.

У нас нет данных о том, какой процент населения Англии при Кромвеле, населения Франции при Наполеоне или населения Японии в период правительства Мэйдзи попал на каторгу.* В СССР, как свидетельствуют архивные материалы НКВД, с 1921 г. по 1 февраля 1954 г. за "контрреволюционные преступления" было осуждено Коллегией ОГПУ, тройками НКВД, Особым  совещанием,  Военной  коллегией,  судами  и  военными  трибуналами 3777380 человек, в том числе к высшей мере наказания было приговорено 642980, к  содержанию  в  лагерях  и  тюрьмах на срок от  25 лет и  ниже - 2369220, в ссылку и высылку было отправлено 765180 человек. Общая численность заключенных в СССР при Сталине колебалась от 500 тысяч в начале 30-х до 2,5 млн. человек в начале 50-х гг. Политические, осужденные      по 58-й статье, составляли в среднем 1/3 от всех заключенных ГУЛАГа (в разные годы от 12,6 до 59,2%).[40]

К концу 1930-х годов каждый десятый работник несельскохозяйственной сферы в экономике СССР был занят в ГУЛАГе[41]. На 1950 г. в Советском Союзе насчитывалось 40,4 млн. рабочих и служащих, 30,7 млн. колхозников и 2,5 млн. заключенных ГУЛАГа. То есть из общего числа занятых в экономике 73,6 млн. человек, заключенные составляли 3,5 %. Кроме того свыше 2 млн. человек составляли спецпоселенцы, ссыльные и высланные, однако они учтены в числе рабочих и колхозников[42].

Если в 1917 г десятки народов Российской империи впервые за сотни лет  выпрямили спину и почувствовали себя людьми, то в 30-е годы сталинский режим не  только согнул, но и сломал эту спину так, что последствия этого ощущаются до сих пор. Контрреволюционная диктатура  сталинской государственной буржуазии уничтожила традиции классовой борьбы и классовой солидарности среди эксплуатируемых классов Советского Союза, воспитав в них на долгие годы рабскую покорность и преданность своим угнетателям – правящей номенклатуре.

Эти заслуги в уничтожении революционных традиций были по достоинству оценены капиталистами Запада. Десятки известий о голодоморе разными путями проникали на Запад, но они отнюдь не испортили отношения западных держав к сталинскому режиму, скорее наоборот. Не успели еще колхозники Украины похоронить всех своих умерших от голода односельчан, как президент США Франклин Рузвельт,  “свой своих познаша”, 16 ноября 1933 года направляет ноту народному комиссару иностранных дел СССР М.М. Литвинову: “Я крайне счастлив уведомить Вас, что … Правительство Соединенных Штатов решило установить нормальные дипломатические отношения с Правительством Союза Советских Социалистических Республик и обменяться послами”[43]. А в следующем году СССР был принят в Лигу наций, то есть официально признан цивилизованным государством большинством капиталистических хищников мира. Как говорит русская  народная пословица, ворон ворону глаз не выклюет.

Таким образом, сотни тысяч стертых в лагерную пыль и миллионы умерших от голода в годы коллективизации неоспоримо свидетельствуют о том, что арсенал средств и методов внеэкономического принуждения, использованных сталинским режимом, а точнее государственной буржуазией СССР в период так называемой "социалистической" индустриализации, мало чем отличался по сути от средств, которые использовала частнопредпринимательская буржуазия Запада в эпоху становления промышленного капитализма.

---

[1] Black C. The Dinamics of Modernisation: A Study in Comparative History. - N.Y.,1966. - P.146. Цит.по: Марушкин Б.И. История и политика. - М.,1969. - С.218.

[2] Новая история Индии. - М.,1961. - С.102-103.

[3] Преображенский Е.А. Основной закон социалистического накопления //ВЭ. - 1988. - № 9. - С.130.

[4] Программа МРП //Марксист. - № 2. – 1994. - С.100.

[5] См.: Маркс К. Капитал. Гл.24.

[6] Маркс К. Капитал.  Гл.24.п.3// Изб. Соч. - М.,1986. - Т.2.- С.126.

[7] Там же. – С.127-129. 

[8] Татаринова К.Н. Очерки по истории Англии. 1640-1815. - М.,1958. - С.188, 320.

[9] Тарле Е.В. Рабочий вопрос во Франции в эпоху революции //Собр.соч. - Т.2. - М.,1957. - С.559.

[10] Розанов Г.Л. Германия под властью фашизма. 1933-1939. - М.,1964. - С.131-134.

[11] Трудовая книжка. //БСЭ. 1-е изд. - Т.55. - М.,1947. - Стб.78-79.

[12] Абрамова С.Ю. Африка: четыре столетия работорговли. - М.,1992. - С.4.

[13] Маркс К. Нищета философии //Соч. - Т.4. - С.135.

[14] Абрамова С.Ю. Указ. соч. - С.246-248.

[15] Морлей Дж. Новое жизнеописание Оливера Кромвеля. - СПб.,1901. - С.194. Желающие сравнить условия жизни на английской каторге XVII в. Или французской - начала XIX в. с положением советских зеков могут перечитать хотя бы "Одиссею капитана Блада" Р. Сабатини или "Отверженных"В. Гюго.

[16] Очерки по истории рабочего движения в Японии /Под ред. Х. Корэфуса. Пер. с яп. - М.,1955. - С.14.

[17] Горелов О. Цугцванг Михаила Томского. – М.,2000. – С.144. Цит. по: Бугера В.Е. Сущность человека. – М.,2005. – С.170.

[18] Зеленин И.Е. О некоторых “белых пятнах” завершающего этапа сплошной коллективизации //История СССР. - 1989. - № 2. - С.8-16.

[19] Хрестоматія з історії України. Пос. для 10 кл./ Упоряд. С.В Кульчицький, О.І. Ганжа. – К.,1998. – С.128. Ссылка на: ЦДАГОУ. Ф.1. Оп.16. Д.9. Л.87. То же постановление приведено в статье: Данилов В.П., Зеленин И.Е. Организованный голод. К 70-летию общекрестьянской трагедии //Отечественная история. – 2004. - № 5. – С.110. Ссылка на: Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. Документы и материалы в 5 т. Т.3. Конец 1930 – 1933. – М.,2001. – С.604.

[20] Голод 1932-1933 років  на Україні. Очима істориків, мовою документів. – К.,1990. - С.341-342.

[21] Там же. – С.443.

[22] Голод 1932-1933,1946-1947.  Вінницька область. Документи і матеріали. – Вінниця, 1998. – С.49.

[23] Кульчицький С.В. Ціна ”великого перелому”. – К.,1991. - С.308-309,324,347.

[24] Платунов И.Н. Переселенческая политика Советского государства и ее осуществление в СССР (1917- июнь 1941). – Томск,1976. - С.222-224.

[25] Сталин И.В. Сочинения. - Т.13.- С.216-217.

[26] Зеленин И.Е. Указ.соч. - С.9..

[27] Осокина Е.А. Жертвы голода 1933 г.: сколько их? (Анализ демографической статистики ЦГАНХ СССР) //История СССР. - 1991. - № 5. - С.20-22.

[28] Всесоюзная перепись населения 1937 г. Краткие итоги. - М.,1991. - С.18, 83.

[29] Козлов В.И. Динамика населения СССР //История СССР. - 1991. - № 5.- С.40.

[30] Перковський А.Л., Пирожков С.І. Демографічні втрати Української РСР у 30-ті роки //УІЖ. - 1989. - №8. - С30.

[31] Марианьский А. Современные миграции населения. - М.,1969. - С.102; Татимов М.Б. Социальная обусловленность демографических процессов. - Алма-Ата,1989.- С.124.

[32] Народонаселение. Энциклопедический словарь. – М.:БРЭ,1994. - С..344, 618.

[33] Рудницький О.П. Демографічні наслідки голоду 1932-1933 рр. в УРСР// Історія народного господарства та економічної думки УРСР. - К.,1990. - Вип.24. - С.25; Кульчицький С.В., Максудов С. Втрати населення України від голоду 1933 р..// УІЖ. - 1991. - № 2. - С.9.

[34] Татимов М.Б. Указ. Соч. - С.124.

[35] Кульчицкий С.В. Некоторые проблемы истории сплошной коллективизации на Украине// История СССР. - 1989. - № 5. - С.31; Колективізація і голод на Україні 1929-1933 років. Збірник документів. - К.,1992. - С.624,637.

[36] Осокина Е.А. Указ. соч.- С.26.Прим.11.

[37] Засухи в СССР, их происхождение, повторяемость и влияние на урожай /Под ред. А.И. Руденко. – Л.,1958. - С.163-164; Бучинский И.Е. Засухи и суховеи на Украине и борьба с ними. – К.,1970. – С.75-77.

[38] Поляков Ю.А. 1921-й: победа над голодом. – М.,1975. - С.101;Мовчан О.М. Іноземна допомога голодуючим України в 1921-1923 рр.//УІЖ. – 1989. - №10. -  С.77.

[39] Мстиславский С. Голод //БСЭ. – 1-е изд. – М.,1930. – Стб.460; Поляков Ю.А. Советская страна  после окончания гражданской войны: территория и население. – М., 1986. – С.97; Мовчан О.М. Іноземна допомога. – С.77.

* К примеру, в годы якобинского террора во Франции попало за решетку около 500 тыс. человек или 1,78 % населения страны в 1790 г. При чем большинство осужденных, как установлено историками, составляли представители трудящихся и эксплуатируемых классов. (См.: Ревуненков В.Г. Очерки по истории Великой Французской революции. Л.,1989. - С.391). В наполеоновскую эпоху масштабы внутренних репрессий были относительно невелики, зато завоевательные войны Наполеона I "съели" жизни 1 200 тысяч французов или 4,2% населения Франции в 1801 г. (Урланис Б.Ц. История военных потерь. Войны и народонаселение Европы XVI-XX вв. - СПб.,1994. - С. 344.)

[40] Земсков В.Н. Заключенные, спецпоселенцы, ссыльнопоселенцы, ссыльные, и высланные (Статистико-географический аспект) // История СССР. - 1991. - №5. - С.152 – 153.

[41] Соколов А.К. Принуждение к труду в советской экономике: 1930-е – середина 1950-х гг. //ГУЛАГ: экономика принудительного труда. – М.,2005. – С.25.

[42] Труд в СССР. Стат. сб. – М.,1968. – С.22,124; Земсков В.Н. Указ.соч. – С.153-155.

[43] Хрестоматия по истории СССР. 1917 – 1945. - М.,1991.  - С.263.

VII. БОНАПАРТИЗМ КАК ТИП ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАДСТРОЙКИ.

Сравнения сталинского режима с режимом Наполеона Бонапарта во Франции производились еще в 20-е - 30-е гг. XX в. как противниками Советской власти (П.Н. Милюков), так и защитниками идей Октября от сталинизма (Л.Д. Троцкий). Чтобы выяснить правомерность таких сравнений необходимо прежде всего определить само понятие бонапартизм. Это тем более необходимо, что, несмотря на неослабевающий интерес советской и постсоветской литературы к наполеоновской эпохе и личности самого Наполеона I (только в советское время тремя изданиями вышла книга о нем Е.В. Тарле и пять изданий выдержала биография Наполеона, написанная А.З. Манфредом), проблема бонапартизма как типа политической надстройки, его социальной сущности в отечественной науке остается совершенно не разработанной.

Буржуазные политологи, исследуя внешние признаки бонапартизма, не могут объяснить причины этого явления и его социальную, классовую сущность. Один из наиболее объективных из них, А.Н. Медушевский определяет бонапартизм как стремление к неограниченной власти цезаристского типа, опирающейся на волю народа (в отличие от монархической власти, опирающейся на “волю божью”), отмечая, что “в этом смысле тоталитарные режимы ХХ века при всем отличии их социального облика… многим обязаны наполеоновской диктатуре”.[1]

Советские историки, когда речь заходила о сущности бонапартизма как политического режима, обычно ограничивались ссылками на слова Ф. Энгельса из работы "Происхождение семьи, частной собственности и государства":

"Так как государство возникло из потребности держать в узде противоположность классов; так как оно в то же время возникло в самих столкновениях этих классов, то по общему правилу является государством самого могущественного, экономически господствующего класса, который при помощи государства становится также политически господствующим классом и приобретает таким образом новые средства для подавления и эксплуатации угнетенного класса. Так, античное государство было, прежде всего, государством рабовладельцев для подавления рабов, феодальное государство - органом дворянства для подавления крепостных и зависимых крестьян, а современное представительное государство есть орудие эксплуатации немного труда капиталом. В виде исключения встречаются, однако,  периоды, когда борющиеся классы достигают такого равновесия сил, что государственная власть на время получает известную самостоятельность по отношению к обоим классам, как кажущаяся посредница между ними. Такова абсолютная монархия XVII - XVIII вв., которая держит в равновесии дворянство и буржуазию друг против друга; таков бонапартизм первой и особенно второй империи во Франции, который натравливал пролетариат против буржуазии и буржуазию против пролетариата"[2].

Хотя каких-либо доказательств такого натравливания Ф. Энгельс не привел, эту же схему воспроизвел в своей работе "Государство и революция" и В.И. Ленин, который к числу бонапартистских режимов отнес также режим А.Ф. Керенского в России.[3] Однако, эта теория вызывает следующие возражения.

Во-первых, Ф. Энгельс не уточнил, у кого собственно возникла потребность "держать в узде" и откуда вообще появилась эта потребность. Если у господствующего класса появляется потребность держать в узде угнетенные классы, то точнее было бы так и сказать, а не ссылаться на некие падающие сверху, подобно манне небесной, потребности.

Во-вторых, по Ф. Энгельсу, государство может возникнуть лишь после появления классов, а сами классы лишь в результате развития товарно-денежных отношений и экономического неравенства производителей. Как доказал Ю.И. Семенов, эта схема развития буржуазного общества ничего общего с классо- и политогенезом в первобытности не имеет.[4] Исторически система внеэкономического принуждения возникла раньше, чем система принуждения экономического, поэтому класс эксплуататоров не мог стать экономически господствующим раньше,  чем     он    стал    господствующим политически. Следовательно, государство возникает не после появления классов, а одновременно с ними, и не как дополнительное средство подавления и эксплуатации, а как основное (исторически первое) - политарное - средство эксплуатации и подавления.

В-третьих, отсюда же вытекает и несостоятельность энгельсовой теории равновесия для объяснения сущности абсолютизма и бонапартизма. Действительно, по Ф. Энгельсу, получается, что государство особенно усиливается в тот момент, когда оно даже не сидит на двух стульях, а висит где-то между двумя стульями, между двумя противостоящими друг другу классами. Единственный из приводимых В.И. Лениным примеров действительного равновесия классовых сил - режим А.Ф. Керенского в России - показывает как раз не усиление, а ослабление государственной власти.

Иллюзии о некой надклассовой сущности государства представляют собой не что иное как пережиток буржуазных представлений о публичной власти и противоречат марксистскому пониманию сущности государства. Государство как общественный институт не может стоять над обществом, оно может стоять над угнетенными классами, но всегда находится на службе у класса эксплуататоров в целом.

Более точное объяснение классовой сущности абсолютизма предложил английский историк-марксист Пэрри Андерсон. По его наблюдениям, абсолютизм в Западной Европе представляет собой такой тип политической надстройки эпохи позднего феодализма, когда старый господствующий класс - дворянство - использует усиление государственно-бюрократического аппарата, государственных форм эксплуатации и, добавим от себя, новые буржуазные методы (госкапитализм) для компенсации исчезнувшего крепостничества и сохранения своего господства в условиях роста буржуазных отношений.[5]

Бонапартизм, на наш взгляд, представляет собой зеркальное отражение абсолютизма, отделенное от него буржуазной революцией. Специфика бонапартизма как типа политической надстройки состоит в том, что новый господствующий класс (буржуазия) для утверждения нового способа производства (капитализма) использует методы и атрибуты старого феодального строя.

В политике к таковым прежде всего относится неограниченная, абсолютная власть обожествляемого диктатора, который, впрочем, в отличие от монарха объявляет, что его власть покоится не на божьей милости, а на воле народа. Как писал Л.Д. Троцкий, "демократическим ритуалом бонапартизма является плебесцит. Время от времени гражданам ставится вопрос: за или против вождя? При чем голосующий чувствует дуло револьвера у виска."[6] Увенчанием сталинского бонапартизма стала конституция 1936 года, установившая в СССР тайное голосование.

В сфере идеологии важнейшим атрибутом бонапартизма является государственная религия: у Кромвеля это было пресвитерианство, у Наполеона-католицизм, сталинский режим превратил в религию извращенный и догматизированный марксизм или, как его стали называть с конца 20-хгодов, "марксизм-ленинизм". Из стройной системы взглядов более или менее объективно отражавшей действительность, он превратился в набор штампованных фраз, используемых в качестве лозунгов и заклинаний.[7]

Изменения, произошедшие с марксизмом в сталинский период, вполне могут быть охарактеризованы как "вторичная утопизация" научной идеологии, т.е. превращение ее в крайне упрощенную и заманчивую целевую установку с явными чертами псевдоисторической мифологии, которая используется для обоснования своих прав на власть представителями новой элиты,    говорящей и правящей от имени народных  масс, хотя отнюдь не всегда в их интересах. В таких условиях "в старую форму вливается новое содержание, и временами исподволь, незаметно столь знакомые привычные формулировки и термины начинают вдруг жить как бы второй жизнью - замерзают, окостеневают и, наконец, начинают светиться каким-то странным мистическим светом."[8]

Подобно тому, как средневековые богословы объясняли эпидемии и войны отступлением людей от церкви и забвением ее заповедей, а победы и благополучие - верностью церковным догматам, так и советская пропаганда утверждала, что все недостатки в СССР - следствие отступления от ленинских принципов, а все успехи - следствие верности заветам Ленина (при чем сами эти "принципы" и "заветы" были не более устойчивы, чем генеральная линия партии). Как в православной и католической церквях толкование Священного писания является исключительным правом вселенских соборов, так и в Советском Союзе со времен Сталина "толкование принципов и заветов Ленина является исключительным правом съездов партии".[9]

В полной мере к ленинскому наследию можно отнести его собственные слова о том, что после смерти революционных мыслителей угнетающие классы пытаются "превратить их в безвредные иконы (выделено нами. -  А.З.), канонизировать их, предоставить известную славу их имени, для “утешения” угнетенных классов и для одурачения их, выхолащивая содержание революционного учения, притупляя его революционное острие, опошляя его."[10]

Бонапартистский режим всегда строго преследует распространение в стране иных религий идеологий, кроме официальной. Оливер Кромвель еще в 1655 г. поручил своим наместникам генерал-майорам следить за проповедниками и не допускать подозрительных людей к преподавательской деятельности. Пропаганда католицизма в кромвелевской Англии, к примеру, наказывалась повешением или четвертованием[11].

Жесткому идеологическому контролю служит прежде всего цензура всех печатных изданий. В Англии она была введена в том же 1655 г. Во Франции генерал Бонапарт, придя к власти, закрыл 60 газет из 73 существовавших. А в 1810 г. Наполеон учредил должность главного директора, который должен был заведовать всем, что относится к печати  и книжной торговле. “О всякой поступившей для печатания рукописи тотчас же должно быть заявлено властям, которые могут воспретить печатание вовсе или прервать его. Главный директор может требовать не только уничтожения отдельных мест в печатаемой книге, но и изменений в ней.”[12]

С тем же дореволюционным прошлым связывают сталинский режим и внеэкономическое принуждение в экономике, и   восстановление  офицерских и генеральских званий и министерских титулов в чиновной "табели о рангах", и продолжение великодержавных традиций царизма во внешней политике, наиболее ярким проявлением чего стали империалистические разделы мира на "сферы влияния" между Сталиным и Гитлером в 1939 г. и между Сталиным, Черчиллем и Рузвельтом в 1944-1945 гг.[13]

Подобно тому, как на сторону Наполеона I в свое время перешли многие бывшие противники якобинцев, так и в 30-е гг. сталинский режим начинают поддерживать многие бывшие враги Октября и большевизма. Очень точную характеристику такого рода "друзей Страны Советов" на примере четы Веббов дал Л.Д. Троцкий: "Фабианцы возмущались, когда революционный пролетариат отнимал свободу действий у "образованного" общества, но считают в порядке вещей, когда бюрократия отнимает свободу действий у пролетариата."[14]

Уже в конце 30-х годов находившийся в эмиграции лидер кадетов П.Н. Милюков публично выразил свою поддержку сталинскому режиму, который наконец-то решил навсегда избавиться от старой революционной гвардии и посадил на скамью подсудимых не только старых большевиков, но и большевизм как таковой. Как восстановление "петровских и екатерининских границ Российской империи" расценил П.Н. Милюков и присоединение в 1939-1940 гг. Прибалтики, Бесарабии и "восточных областей Польши".[15]

В 1940 году СССР чуть было не осуществил даже голубую мечту г-на Милюкова и давнишний план царизма - захват Босфора и Дарданелл. 13 ноября 1940 г. министр иностранных дел фашистской Германии И. Риббентроп передал через В.М. Молотова предложение И.В. Сталину присоединиться к "тройственному пакту" Германии, Италии и Японии, заменившему собой "Антикоминтерновский пакт" 1936г. Вождь "первого в мире социалистического государства" с интересом отнесся к этому предложению и передал через В.М. Молотова свои условия: Германия, Италия и Япония гарантируют СССР создание военной и военно-морской базы в районе Босфора и Дарданелл на началах долгосрочной аренды, признают центром интересов СССР район к югу от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу и др. Однако эти уступки показались Гитлеру слишком большими и сделка не состоялась.[16]

Советская государственная буржуазия хорошо понимала, что западный капитал никогда не смирится с потерей своей собственности в России и будет стремиться вернуть себе утраченное, что отсталость страны не совместима с существованием сильного и независимого государства. Внешние причины, заставившие номенклатуру форсировать индустриализацию, доводя иногда ее темпы до настоящего авантюризма, недвусмысленно признал и сам И.В. Сталин в известной речи на первой всесоюзной конференции работников социалистической промышленности 4 февраля 1931 г.: "Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут."[17]

Характерно, что если Наполеон, поощряя развитие французской промышленности, выступил реализатором многих идей Ж.Б. Кольбера[18], то в Сталине многие ученые видят наиболее решительного продолжателя политики догоняющей индустриализации, начатой при С.Ю. Витте.[19] Американский историк Т. фон Лауэ, к примеру, пишет, что «социалистическая индустриализация» не порождена большевистской теорией. «Те, кто так думает, будут поражены, обнаружив, что критика первых пятилеток была предвосхищена почти в тех же выражениях в атаках на более раннюю быструю индустриализацию России, связанную с именем С. Витте… Несмотря на глубокие различия между советской системой и эпохой Витте, существует, по-видимому, внутренняя преемственность, указывающая на более глубокие закономерности и трагедии, с которыми приходится сталкиваться отсталым странам с сильными националистическими и империалистическими тенденциями, когда они начинают быстро развиваться»[20].

Таким образом, очевидно, что сталинский режим отвечает всем основным признакам бонапартизма, и именно сочетание бонапартистской политической надстройки с государственной формой капитализма и создало настолько централизованную разновидность государства, что западные политологи получили повод говорить об особом, неизвестном доселе типе политического режима - тоталитаризме.

---

[1] Медушевский А.Н. Демократия и тирания в новое и новейшее время //ВФ. - 1993. - № 10. – С.20.

[2] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - Т.21. - С.171-172.

[3] Ленин В.И. ПСС. - Т.33. - С.7-10.

[4] Семенов Ю.И. Переход от первобытного общества к классовому: пути и варианты развития // ЭО. - 1993. - № 1. - С.52-55.

[5]Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного. - М.,1984.- С.241.Ссылка на: Anderson P. Lineages of the Absolutist State. - London,1974.

[6] Троцкий Л.Д. Преданная революция. - М.,1991. - С.230.

[7] Семенов Ю.И. О первобытном коммунизме, марксизме и сущности человека //ЭО. - 1992. - № 3. - С.39.

[8] Лукин В.П. "Идеология развития" и массовое сознание в странах "третьего мира" //ВФ. - 1969. - № 6. - С.38.

[9] Правда. - 1929. - 10 февраля. (Из редакционной статьи "Борьба с правым уклоном и идеологическое воспитание масс").

[10] Ленин В.И. ПСС. - Т.33. - С.5.

[11] Морлей Дж. Указ. Соч. - С.196,204.

[12] Тарле Е.В. Печать во Франции при Наполеоне I //Сочинения. - Т.4. - М.,1958. - С.504-507.

[13] См.: Черчилль У. Вторая мировая война. - М.,1991. - Кн.3. - С.448-449.

[14] Троцкий Л.Д. Преданная революция. - С.252.

[15] Нильсен Е.П. П.Милюков и И. Сталин // Новая и новейшая история. - 1991. - № 2. - С.142-148.

[16] Горлов А.С. Переговоры В.М. Молотова в Берлине в ноябре 1940 г. //ВИЖ. - 1992. - № 6/7. - С.47-48.

[17] Сталин И.В. О задачах хозяйственников //Соч. - Т.13. - М.,1951. - С.38.

[18] Тарле Е.В. Наполеон. - М.,1991. - С.225-226.

[19] См. напр.: Валлерстайн И. Россия и капиталистическая мир-экономика.1500-2010 //СМ. - 1996. - № 5. - С.37.

[20] Гиндин И.Ф. Концепция капиталистической индустриализации России в работах Теодора фон Лауэ //История СССР. – 1971. - № 4. – С.231.

VIII. ПРЕДПОСЫЛКИ ПЕРЕХОДА ОТ ГОСУДАРСТВЕННОГО КАПИТАЛИЗМА  К ЧАСТНОВЛАДЕЛЬЧЕСКОМУ.

Современные сталинисты и социал-шовинисты объясняют кризис 90-х очень просто: подлые агенты Запада и предатели развалили Советский Союз, уничтожили социализма и реставрировали капитализм. Поэтому во всем бывшем СССР народ нищает и вымирает. Даже некоторые люди, считающие себя марксистами, повторяют до сих пор, что развал экономики  и обнищание населения бывших республик СССР  - необратимые следствия их “колонизации” странами Запада, потери “экономической независимости”, превращения в источники сырья и рынки сбыта -  и т.п. патриотический бред.

Прежде всего нужно четко сказать, что никакого социализма  ни в СССР, ни где-либо еще на Земле никогда не было. Существовавший в странах так называемого соц. лагеря строй, при котором основная масса непосредственных производителей не имела ничего кроме своих способностей к труду и продавала их государству, а всеми средствами производства корпоративно владела правящая номенклатура, не мог быть ни чем иным кроме как государственным капитализмом, а правящая бюрократия, жившая за счет эксплуатации наемного труда, являлась в силу этого государственной буржуазией. Характерная для СССР и подобных ему стран форма государственного капитализма была относительно изолирована от остальной мировой капиталистической системы, хотя и оставалась всегда ее частью.

Экономика СССР была в свое время отгорожена от мирового рынка “железным занавесом”. Он не был совсем непроницаемым: советская государственная буржуазия продавала на Запад сырье (нефть, газ, лес, металл и др.), покупала технику, зерно, брала у Запада  кредиты. Однако, военно-политическое противостояние заставляло и западную буржуазию по ту сторону “занавеса”, и советскую номенклатуру (госбуржуазию) по эту сторону искать поддержки у своих рабочих, давая им взамен определенные социальные гарантии. Развал “мировой социалистической системы” был выгоден как отечественным (государственным), так и западным частным капиталистам. Этот развал избавил их от указанной выше необходимости. Но у него были и более глубокие причины.

Дальнейшее развитие даже относительно замкнутой  экономики госкапиталистических стран было невозможно без полного включения их в мировой рынок товаров, капиталов и рабочей силы. Еще в середине ХIХ в. основатели марксизма К. Маркс и Ф. Энгельс писали: “Буржуазия путем эксплуатации всемирного рынка сделала производство и потребление всех стран космополитическим. К великому огорчению реакционеров она вырвала из-под ног промышленности национальную почву. Исконные национальные отрасли промышленности уничтожены и продолжают уничтожаться с каждым днем. Их вытесняют новые отрасли промышленности, введение которых ставится  вопросом жизни для всех цивилизованных наций,  - отрасли, перерабатывающие уже не местное сырье, а сырье, привозимое из самых отдаленных отраслей земного шара, и вырабатывающие фабричные продукты, потребляемые не только внутри данной страны, но и во  всех частях света. Вместо старых потребностей, удовлетворявшихся отечественными продуктами, возникают новые, для удовлетворения которых требуются продукты самых отдаленных стран и самых различных климатов. На смену старой местной и национальной замкнутости и существованию за счет продуктов собственного производства приходит всесторонняя связь и всесторонняя зависимость наций друг от друга. Это в равной мере относится как к материальному, так и к духовному производству. Плоды духовной деятельности отдельных наций становятся общим достоянием. Национальная односторонность и ограниченность становятся все более и более невозможными, из множества национальных литератур образуется одна всемирная литература.“ (“Манифест Коммунистической партии”).

За годы правления И.В. Сталина номенклатура получила все возможные привилегии и полномочия, монопольное право распоряжаться так называемой социалистической собственностью, а зачастую и жизнью остальных советских граждан. Однако, ни один из представителей правящего класса Советского Союза не имел в то время гарантий своей личной безопасности. В любой момент каждый советский чиновник мог попасть под жернова огромной репрессивной машины НКВД, превратившейся к концу сталинского периода в целиком самостоятельный организм.

При Н.С. Хрущеве советская государственная буржуазия получила гарантии своей личной безопасности. С разоблачением "культа личности Сталина" политика репрессий была осуждена как отступление от ленинских норм, а карательный аппарат коренным образом реорганизован. Для большинства советских граждан хрущевская "оттепель" означала прежде всего ликвидацию наиболее одиозных из сложившихся при Сталине элементов внеэкономического принуждения (ГУЛАГ, лишение колхозников паспортов, лишение рабочих права увольняться по собственному желанию), которые уже не могли обеспечить достаточную эффективность производства.

Эти мероприятия, наряду с накопленным за предыдущим период огромным инвестиционным потенциалом, мощной системой научных учреждений и высшего образования, развитой системой подготовки квалифицированных кадров рабочих и инженерно-технических работников, обеспечили в 50-х 60-х гг. исключительно высокие темпы роста производительности общественного труда. По расчетам Г.И. Ханина, среднегодовые темпы роста национального дохода СССР за 1950-1960 гг. в 1,7 раза превышали среднегодовые темпы роста за период 1928-1941 г. Впервые с начала индустриализации рост производительности  труда  опережал рост фондовооруженности, а индекс фондоотдачи превысил единицу.[1]

Проведенное в конце 60-х гг. лабораторией международных экономических сопоставлений Института мировой экономики и международных отношений АН СССР сопоставление важнейших экономических показателей СССР и США, результаты которого были опубликованы почти 30 лет спустя, показало, что во второй половине 50-х - 60-х годах прослеживалась явная тенденция к сокращению разрыва между Советским Союзом и США по валовой продукции и производительности труда. За 1954-1967 гг. соотношение между СССР и США по валовой промышленной продукции повысилось с 30 до 51,2%, а по производительности труда с 29,3 до 36,2 %. Соотношение рубля к доллару в 60-е гг. составляло примерно 1:1, при чем покупательная способность рубля имела явную тенденцию к повышению.[2]

На ряде направлений научно-технического прогресса советские наука и техника в этот период сумели не только выйти на уровень развитых капиталистических стран, но и опередить их. Запуск первого искусственного спутника Земли и первый полет человека в космос, первая в мире электростанция на атомной энергии и установки непрерывной разливки стали, турбобуры и искусственные алмазы - все это, казалось, было реальным свидетельством преимуществ социализма.

Таблица 3.

Средняя ожидаемая продолжительность жизни населения СССР при рождении (число лет).

Годы	Все население	Мужчины	Женщины
1896-1897*	32.4	31,4	33,4
1926-1927*	44,3	41,9	46,8
1958-1959	68,6	64,4	71,7
1962-1963	69,6	65,4	72,8
1964-1965	70,4	66,1	73,8
1968-1969	69,8	64,9	73,7
1970-1971	69,4	64,5	73,5
1974-1975	68,8	63,7	73,1
1978-1979	67,9	62,5	72,6
1980-1981	67,7	62,3	72,5
1982-1983	68,2	62,8	73,0
1984-1985	68,1	62,9	72,7
1986-1987	69,8	65,0	73,8
1989	69,5	64,6	74,0

^* Европейская часть СССР.

Составлено по: Смертность и продолжительность жизни населения СССР.1926-1927. Таблицы смертности. М.-Л.1930. С.2,108; Охрана здоровья в СССР. Стат. сб. М.1990. С.20.

Впервые после начала первой пятилетки в связи с повышением эффективности общественного производства стало возможным, не ослабляя инвестиционных усилий, обеспечить длительное непрерывное повышение уровня жизни населения. Определенную роль в его подъеме сыграло и сокращение в середине 50-х вооруженных сил и расходов на оборону. В свою очередь повышение уровня жизни (улучшение жилищных условий, продовольственного снабжения, удовлетворение потребностей в одежде и обуви, услугах здравоохранения) положительно сказывалось на эффективности общественного производства.[3]

Наиболее ярким показателем улучшения "качества" жизни стал рост ее  продолжительности. Средняя продолжительность жизни в СССР достигла в 1964-1965 гг. наивысшей за годы Советской власти отметки - 70,4 года (См. Табл. 2). По этому показателю, а так же коэффициенту младенческой смертности СССР вплотную приблизился к странам Западной Европы и США. Число умерших в возрасте до одного года на 1000 родившихся живыми в СССР составило в 1964 г. 29,4, тогда как в США - 24,8, в ФРГ  -  25,3, во Франции - 23,3, в Италии - 36,1.[4]

Получив гарантии своей личной безопасности, номенклатура уже не удовлетворялась законными государственными источниками доходов и все более активно начинает искать пути неподконтрольного государству частного обогащения. Эти потребности номенклатуры удовлетворяли формирующиеся структуры теневой экономики. Ее годовой оборот, по оценкам специалистов, составлявший в начале 60-х около 5 млрд. руб., возрос к концу 80-х до 90 млрд. руб., а число занятых в нелегальном секторе, составлявшее в начале 60-х менее 10%, достигло к концу 80-х 1/4 всего занятого населения.[5] Бурный рост оборотов "черного" рынка в Советском Союзе и сращивание его дельцов с правящей бюрократией дали основание многим западным экономистам уже в застойные годы писать о существовании в СССР "теневого капитализма".[6]

Параллельно с формированием частных источников обогащения шло постепенное закрепление должностей за чиновниками. Если характерной особенностью сталинской номенклатуры были частые перемещения с одной должности на другую, то для брежневской показательно длительное пребывание на своем посту. Были и здесь свои рекордсмены. Так, Е.Е.Алексиевский занимал пост министра мелиорации СССР 16 лет (1963-1979), К.Н. Руднев был министром приборостроения 22 года (1958-1980), Б.Е.Бутома - министром судостроительной промышленности 28 лет (1948-1976), А.А. Ишков - министром рыбной промышленности 39 лет (1940-1979).[7]

Чем крепче номенклатура сидела в своих креслах, чем больше она была занята поиском частных источников наживы, тем меньше она была заинтересована в развитии общественного производства. Характерную в этом отношении ситуацию, сложившуюся в угольной отрасли, описали в конце 80-х гг. сотрудники Института угля Сибирского отделения АН СССР В. Федоров и Н. Жданкин: "Практика знает немало случаев, когда исключительно по вине руководства предприятием предусмотренные графиками лавы вообще не вводятся в эксплуатацию в течение планового периода, установленное оборудование портится, а вместо плановых работают другие очистные забои. Когда механизированные комплексы "вдруг" начинают работать неудовлетворительно даже в сравнительно благоприятной горно-геологической обстановке, когда пройденные подготовительные выработки длительное время не эксплуатируются, а их крепи разрушаются, когда материалы и оборудование, поступившие к запланированному сроку, оказываются "ненужными", и объединениям приходится перераспределять их на другие предприятия. Когда из-за просчетов при выборе средств комплексной механизации и ошибок при определении параметров технологии производство бьет лихорадка, однако      положение не удается  выправить даже ценой подчас героических усилий шахтеров. В результате рабочим приходится не только обрабатывать огромную армию "командующих", но и расплачиваться фактически из своего кармана за все их просчеты."[8]

Уже с конца 60-х гг. в СССР началось торможение научно-технического прогресса. При росте числа научных и инженерно-технических работников уменьшалось количество созданных новых типов машин и оборудования (с 23,1 тыс. в седьмой пятилетке до 8,5 тыс. в десятой).[9] По не которым важным научным направлениям Советский Союз утратил в этот период передовые научные и технические позиции. Так, послав впервые в мире космический корабль с человеком на борту, СССР впоследствии уступил первенство в запуске космического корабля на Луну и создании космического корабля многоразового использования. Несмотря на то что технология непрерывной разливки стали была создана в СССР, к 1988 г. в нашей стане лишь 17% стали получали по этой технологии, в то время как в США - 60%, в ФРГ - 89%, в Японии - 93% всей выплавки стали.[10]

Советской государственной буржуазии стал уже не нужен и рост образованности населения. Число студентов вузов на 10000 человек населения - признанный ЮНЕСКО показатель развития интеллектуального потенциала страны - сократилось со 189 в 1970 г. до 178 в 1987. Занимая в 60-е годы по этому показателю второе место в мире, СССР к концу 80-х опустился в шкале ЮНЕСКО на 39-е место.[11]

Нарастающее техническое отставание советской экономики от стран Запада совпало с уменьшением прироста основных производственных фондов и материальных ресурсов (ухудшение условий добычи угля, исчерпание целинных    земель,          сокращение          инвестиционного сектора) и резким повышением материалоемкости продукции народного хозяйства (за 19611985-на 20%). Непрерывно падали темпы роста производительности труда (с 13% седьмой пятилетке до нуля в одиннадцатой). Коэффициент фондоотдачи снизился с 0,62 в 1970 г. до 0,39 в 1985 г.[12]  Все это привело к падению темпов роста валового национального продукта более чем в два раза. По оценкам ведущих западных экономистов, если в 1950-1970 годах ВНП СССР возрастал в среднем на 5% в год, то в 1971-1989 лишь на 2%.[13]

Компенсировать падение производительности труда и капитала и сдерживать упадок внутреннего потребления в 70-х - 80-х гг. правящий класс Советского Союза пытался за счет экспорта природных ресурсов и кредитов западных банков, аккумулировавших сверхдоходы стран ОПЕК после "нефтяного шока" 1973 г. Причины, заставившие западный капитал предоставить кредиты своим "идейным противникам", достаточно точно определил один из ведущих американских исследователей капиталистической мир-системы Иммануил Валлерстайн: "Взлет цен на нефть, непосредственно ассоциируемый с ОПЕК, произошел по инициативе столь явно проамериканских режимов, как Саудовская Аравия и шахский Иран. Нефтешок предназначался в основном для перекачки мирового избыточного продукта в центральный фонд, который предусматривалось пустить в оборот через займы третьему миру и социалистическим странам. Тем самым обеспечивалась краткосрочная стабильность в этих государствах и искусственное поддержание мирового рынка сбыта промышленных товаров."[14]

В результате внешняя задолженность "социалистических" стран Центральной и Юго-Восточной Европы возросла более чем в 10 раз (с 8 млрд. долл. в 1972 г. до 85 млрд. в 1989 г.), а внешний долг СССР к концу его существования составил 65 млрд. долл.[15] Возрастающее техническое отставание и финансовая зависимость стран "социалистического лагеря" от Запада обусловили в конечном счете и поражение советского блока в холодной войне.

Однако, ни увеличившийся экспорт топливных ресурсов, ни приток западных кредитов, ни закупки под эти кредиты зерна и товаров широкого потребления не смогли остановить снижение уровня жизни большинства населения. Будучи не в состоянии обеспечить возрастающие потребности населения в продуктах питания и повысить эффективность сельского хозяйства (производительность труда в этой отрасли в СССР была самой низкой среди всех отраслей экономики и почти в 10 раз ниже, чем на Западе), правящий класс не нашел ничего лучшего, чем раздать горожанам земельные участки под огороды, начав таким образом обратную аграризацию страны. В результате, если в 1965 г. общий объем потребления материальных благ в среднем на душу населения в СССР в пересчете на доллары США составлял 36,6% от уровня США, то в 1985 г. - лишь 25,8%.[16]

Ухудшение условий жизни основной массы непосредственных производителей отразилось, в частности, и в росте алкоголизма (только в Российской Федерации заболеваемость алкоголизмом и алкогольным психозом, по официальным данным, в расчете на 100000     человек   населения  возросла с 95,8 случаев в 1970 г. до 265 в 1985, т.е. более чем в 2,5 раза[17]), и в повышении уровня смертности, особенно детской. Коэффициент младенческой смертности, составлявший в СССР в 1970 г. 24,7 на 1000 родившихся, к 1975 году подскочил до 30,6, и лишь к 1988 г. его удалось вновь снизить до уровня 1970 г. При чем по этому показателю Советский Союз вновь оказался на уровне таких развивающихся стран, как Мексика и Аргентина.[18] Средняя ожидаемая продолжительность жизни в СССР сократилась с 70,4 в 1964-1965 гг. до 68,1 в 1984 - 1985 (в 1981 - 1982 она была еще ниже - 67,7 лет).

Таким образом, сложившаяся в СССР система государственного капитализма к середине 80-х годов превратилась в тормоз развития производительных сил. Избавившись при Хрущеве от страха за свою жизнь, правящая в СССР государственная буржуазия сохраняла страх за свое кресло и карьеру. Поэтому по мере роста нелегальных источников обогащения государственная буржуазия обнаруживала все более отчетливое стремление к закреплению доходных и теплых мест и привилегий в частную собственность и переходу к частновладельческим формам эксплуатации.

---

[1] Ханин Г.И. Динамика экономического развития СССР. - Новосибирск,1991. - С.174,188-189.

[2] Кудров В.М. О первых сравнениях экономических показателей СССР и США //МЭМО. – 1997. - № 1. - С.140.

[3] Ханин Г.И. Динамика. - С.188.

[4] Ежегодник мировой санитарной статистики. 1964 г. - Женева: ВОЗ,1970. - Т.1. - С.26-29.

[5] Карягина Т.И. Теневая экономика в СССР //ВЭ. - 1990. - № 3. - С.116-117.

[6] Хавина С.А., Суперфин Л.Г. Буржуазная теория "второй экономики"//ВЭ.- 1986. - № 11. - С.106. Коррупция разъедает и господствующий класс современных "стран социализма". В 1995 г., к примеру, китайская пресса широко освещала скандал, связанный с самоубийством бывшего вице-мэра Пекина Ван Баосяня, через руки которого прошло около 37 млн. "теневых" долл. См.: Абулхатин М. Китай: коррумпированность номенклатуры //ААС. - 1996. - № 1. - С.36. Для сравнения: средний доход на одного городского жителя КНР в первом полугодии 2002 г. составил 79,35 долл., а на одного сельского – 22,6 долл. в месяц. См. Курпіль С. Дракон прокидається //Високий замок. – 2002. – 29 серпня.

[7] Коржихина Т.П., Фигатнер Ю.Ю. Советская номенклатура: становление, механизмы действия //ВИ. - 1993. - № 4. - С. 29

[8] См.: Костюковский В.В. Кузбасс: Жаркое лето 89-го. - М.,1990. - С.27-28.

[9] Ханин Г.И. Динамика. - С.197.

[10] СССР и зарубежные страны. 1989. Стат. сб. - М.,1990. - С.141.

[11] Там же. - С.86-88; Рябов В. Молодежь и общество//АиФ. - 1990. - № 1. - С.5.

[12] Ханин Г.И. Динамика. - С.192-193; СССР и зарубежные страны. - 1989. - С.109.

[13] Грегори П., Зотеев Г. Экономический рост. Сравнительный анализ хозяйственных систем (Россия-СССР) //Коммунист. - 1991. - № 1. - С.76.

[14] Валлерстайн И. Америка и мир: сегодня, вчера, завтра //СМ. - 1995. - № 2. - С.74.

[15] Раймент П. Трудный путь к рыночной экономике: реальности и иллюзии //МЭМО. - 1996. - № 5. - С.65; Пичугин Б.М. Импорт капитала: мировой опыт и практика России //МЭМО. - 1997. - № 1. - С.19.

[16] Хрестоматия по отечественной истории (1946-1995). - М.,1996. - С.82; АиФ. - 1990. - № 3. - С.7.

[17] РСЕ. - М.,1996. - С.217; Охрана здоровья в СССР. - М.,1990. - С.50.

[18] Сборник статистических материалов. 1990. - М.,1991. - С.96,116; СССР и зарубежные страны. 1989. - С.30.

IX. ПРЕСТРОЙКА И РАБОЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ: КЛАССОВАЯ РАССТАНОВКА СИЛ.

С приходом к власти М.С. Горбачева стало очевидно, что большей части номенклатуры сложившаяся сверхцентрализованная система уже не нужна. Правда, обеспокоенный падением производительности труда и ростом экономических потерь от пьянства, господствующий класс Советского Союза в середине 80-х гг. попытался снизить уровень алкоголизма трудящихся масс, ограничив потребление спиртных напитков. Однако, поскольку социальные причины алкоголизма - социальное неравенство, эксплуатацию человека человеком и систему наемного рабства - государственная буржуазия трогать не собиралась, то борьба за трезвый образ жизни приняла в конце концов карикатурные формы, профанируя саму идею борьбы с алкоголизмом. Хотя эти меры и позволили значительно сократить смертность и повысить продолжительность жизни (см. Табл.2), но ни антиалкогольная компания, ни одновременно с ней объявленная компания "ускорения" социально-экономического и научно-технического развития не могли спасти советскую систему ввиду отсутствия главного - заинтересованности номенклатуры.

Интересы большей части правящего класса состояли в переходе к частновладельческим формам эксплуатации и легализации частнопредпринимательских способов обогащения. Этому служила прежде всего либерализация экономического законодательства. Если право открывать кооперативы при государственных предприятиях, предоставленное законом о кооперации (1988), и перевод предприятий на хозрасчет открывало широкие возможности для частного накопления денежных капиталов хозяйственной номенклатуре, то разрешение самостоятельных кооперативных, а затем малых (1990) и совместных (1991) частных предприятий предоставило прекрасные возможности для отмывания и легализации своих капиталов дельцам теневой экономики и формирования "новой     русской"    буржуазии.     Именно тогда в деловых кругах сложилась поговорка: "Куй железо пока Горбачев". Как пишет один из ведущих в России специалистов по теневой экономике В.В. Колесников, "открытие (регистрация) предприятий (кооперативов) без предъявления деклараций о происхождении средств - нонсенс для цивилизованного мира, но правило для нас...".[1]

Закреплению должностей за номенклатурой способствовали и введенные на рубеже 90-х прямые выборы сначала директоров предприятий, а за теми в большей степени-президентов республик, мэров городов и губернаторов областей. Президент, мэр или губернатор, избранный напрямую, сосредотачивал в своих руках практически неограниченную власть при практически полной безответственности. Формально такой чиновник отвечает перед всеми избирателями, фактически он не отвечает ни перед вышестоящими, ни перед нижестоящими выборными органами. Кто сегодня реально может проконтролировать деятельность "всенародно избранного" президента, мэра или губернатора? Очевидно, что тот же, кто реально может оплатить или, точнее, обеспечить (так как при этом не меньшую роль, чем деньги, играет власть-контроль над средствами массовой информации, возможность организовать собрания трудовых коллективов в поддержку и т.д.) его избирательную компанию. На сегодняшний день это в состоянии сделать либо чиновничье-номенклатурные кланы, либо теневые (криминальные) структуры, либо группировки финансовой олигархии (верхушка банковских корпораций и т.д.). Именно эти кланы, структуры, и группировки могут сегодня контролировать деятельность президентов, мэров и губернаторов. Зачастую, впрочем, такие чиновники сами эти группировки и возглавляют. Именно этим кланам, структурам и группировкам новоизбранные главы республик, губерний и городов предоставили монопольное  право  на  ограбление  своих  избирателей,  не забывая конечно при этом и свой карман.

В таких условиях советской государственной буржуазии стали уже не нужны сохранявшиеся с 1917 г. революционные символы и атрибуты, коммунистические лозунги и цитаты. По примеру своих западных собратьев по классу она берет на вооружение откровенно буржуазную идеологию и организует антикоммунистическую истерию в средствах массовой информации. Суть этого процесса довольно точно сформулировал известный африканский экономист и публицист Самир Амин: "Нападая на свою собственную систему, этот класс принимает на свой счет все избитые предрассудки критики социализма буржуазной идеологии, но не решается сказать, что покидаемая им система была вполне эффективной, так как позволила ему конституироваться в буржуазию."[2]

Государственная и формирующаяся частная буржуазия были одинаково заинтересованы в скорейшем разделе "социалистической" собственности на частные владения. Поэтому первоочередной задачей новоизбранных президентов стала приватизация государственной собственности. Широкие возможности для номенклатурной прихватизации создавало экономическое законодательство стран СНГ начала 90-х годов. Как показал, к примеру, анализ закрепленной в указе президента Российской Федерации от 14.06.1992 г. процедуры банкротства госпредприятия, эта процедура создавала администрации все условия для незаконного обогащения и завладения средствами производства: сначала руководство предприятием умышленно в своих интересах или (за взятки) в интересах третьих лиц доводит предприятие до состояния банкротства (путем заключения убыточных сделок, долговых обязательств и т.д.), затем объявляет предприятие банкротом и продает с аукциона, где, используя монопольное владение информацией  о  состоянии предприятия, приобретает за бесценок его в  свои руки.[3] При чем при проведении аукционов также не требовались декларации: на вопрос главного государственного инспектора РФ Ю. Болдырева о декларациях тогдашний председатель Госкомимущества России А. Чубайс ответил, что если мы будем требовать их при проведении аукциона, то сорвем приватизацию.[4]

Значительная часть номенклатуры, ее детей и родственников прочно обосновалась в созданных на государственные и партийные средства коммерческих структурах. По данным Комиссии по расследованию дела ГКЧП, на партийные деньги было создано свыше 600 предприятий, в том числе 10 ведущих российских коммерческих банков, в уставных капиталах которых средства КПСС составили 7,5 млрд. руб. еще в тех ценах.[5] Только Ленинградский обком КПСС создал 48 малых и совместных предприятий. По мнению президента внешнеэкономической ассоциации "Росарт" А. Руденко, номенклатурный или так называемый "красный" бизнес, возникший на основе административно-государственных средств и связей, составляет около 80% всего российского бизнеса.[6] Неудивительно, что даже бывший орган ЦК КПСС журнал "Партийная жизнь" с 1991 г. выходит под названием "Деловая жизнь".

Раздел государственной собственности на частные владения сопровождался острой междуусобной борьбой за власть, влияние и собственность между разными кланами и группировками правящего класса, борьбой, в которой они использовали все доступные средства - от спровоцированных межнациональных конфликтов и экономических кризисов до политических убийств и локальных войн (будь-то в  Москве или самых отдаленных районах Средней Азии).

Определяя происхождение российских капиталистов, А. Соловьев ссылается на данные социального портрета среднего российского миллионера, составленного в 1994 г. Институтом прикладной политики, согласно которому лишь 12% российских миллионеров строили свою карьеру в КПСС, КГБ, ВЛКСМ и т.д. Из этого автор делает вывод: "Как видим, предприниматели в основном не из партийных функционеров, а из номенклатуры хозяйственной," - хотя данных о доле выходцев из хозяйственной номенклатуры среди предпринимателей не приводит.[7] Однако, с учетом того, что средняя зарплата в России в 1994 г. составляла 220,4 тыс. руб. в месяц, а в некоторых отраслях и организациях даже превышала миллионную отметку[8], большинство российских миллионеров 1994 г. вряд ли могут быть отнесены даже к нижней прослойке буржуазии.

Значительно больший интерес представляет другой приводимый А. Соловьевым факт: 87% бывших партийных работников сейчас функционируют либо в правительственных и местных администрациях, либо в коммерческих структурах.[9] Он показывает, что если одна часть номенклатуры, поменяв "коммунистические" вывески на демократические, осталась в чиновничьих креслах и предпочитает государственные источники обогащения, то другая уже стала частными собственниками и перешла к частновладельческим формам эксплуатации.

Однако возникает вопрос: куда же делись остальные 13% партноменклатуры. Ответить на этот вопрос нетрудно, обратив внимание на состав руководства современных "коммунистических" партий и их парламентских фракций. Их громкие фразы о крахе российской государственности и требования прекратить приватизацию показывают, что их интересы связаны прежде всего с сохранением огромного государственно-капиталистического сектора экономики, обеспечивающего им власть и привилегии. Оттесненные частично от власти в 1991 г. более ловкими собратьями по классу, сегодня они, подобно старой аристократии, размахивают нищенской сумой пролетариата*, чтобы повести за собой народ и с его помощью восстановить свою власть. Впрочем, многочисленные заявления современных коммунистических вождей о поддержке отечественного предпринимательства свидетельствуют о том, что они вовсе не собираются отказываться и от частнокапиталистических источников обогащения. Недаром идеалом для них служит так называемая "китайская модель" социализма.

Борьба между этими двумя фракциями государственной буржуазии сторонниками быстрого перехода к рынку ("демократы" в стиле Ельцина, Кравчука, Черномырдина, Шеварднадзе и К^О ) и сторонниками консервации государственной формы капитализма с неосталинистской диктатурой ("коммунисты" типа Зюганова, Макашова и К^О) - составляет лейтмотив политической жизни стран СНГ 90-х гг., однако противоречия между ними обнаружились уже на ранних этапах перестройки. Особенно ярко они проявились в отношении к развернувшемуся с конца 80-х гг. рабочему движению.

Правда, сначала номенклатура была более менее едина в своем стремлении не допустить и запретить рабочее движение. Так, весной 1989 г., когда по шахтам Кузбасса прокатились первые еще робкие забастовки, Бюро Кемеровского обкома КПСС приняло постановление, в котором эти акции (как их тогда стыдливо называли обкомовские чиновники - "факты групповых отказов трудящихся от работы") квалифицировались как попытки использовать лозунги демократизации, гласности, расширения прав и свобод человека теми, "кто хотел бы превратить демократию в распущенность, беззаконие, вседозволенность". Участие в забастовках было объявлено несовместимым с членством в партии.[10]

Однако уже летом 1989 г., когда стачечное движение охватило всю угольную отрасль в масштабах всей страны и остановить его было уже невозможно, "перестроечная" фракция номенклатуры решила направить   законное недовольство рабочего класса своим положением в русло поддержки перестройки, использовать шахтерские выступления для ускорения экономических реформ и приватизации доходных мест. так, уже 23 июля 1989 г. в интервью центральному телевидению М.С. Горбачев заявил: "Надо более решительно вести перестройку. Эта мысль звучит в выступлениях шахтеров... рабочий класс правильно ставит вопрос". Более активно и цинично использовал рабочее движение и Б.Н. Ельцин.[11]

Позиции иной части номенклатуры отражали настроения, которые выразил одессит Г. Сидляревский в письме в "Литературную газету" (от 6августа 1989 г.): "По инициативе поддержавших забастовщиков предложено принять закон о забастовках. То есть узаконить забастовки в СССР. Тем, кто понимает, что это значит, такая перспектива режет слух. Итак, стране победившего социализма предлагают скатиться до уровня стран, где процветает эксплуатация человека человеком. Зачем же нашей стране прививать эту болезнь индустриального паралича?" Как видим, логика здесь четкая: поскольку в Советском Союзе процветает социализм,  а эксплуатация человека человеком отсутствует, то и бороться за свои права таким способом, как забастовка, пролетарии права не имеют.

Характерно, что и сегодня деятели "коммунистических" партий стран СНГ продолжают считать шахтеров "предателями социализма", проявляя при этом не только отсутствие марксистского подхода, но и плохо прикрытую озлобленность рабовладельцев на своих восставших рабов, "предавших" своих хозяев. Так, например, по мнению газеты ЦК Компартии Украины "Комунiст", потребовав в 1989 г. человеческого отношения к себе и нормальных условий труда (стоит напомнить, что каждый миллион тонн угля стоил тогда жизни одного погибшего в забое горняка - без учета преждевременно умерших от полученных в шахте профзаболеваний), шахтеры оказывается предали не только "социализм", но и "своих отцов, боровшихся за лучшую долю народа ... в Октябре 1917 г."[12]

Лучшим ответом на подобного рода обвинения будет простое сравнение опыта Парижской Коммуны 1871 г., Великого Октября и шахтерской стачки 1989 г. Прежде всего мы должны отметить исключительно высокий уровень организованности горняков. В первые же дни забастовки стачечные комитеты создали рабочие дружины для поддержания порядка на площадях и улицах в дни переговоров, а также для пикетирования шахт с целью предотвращения отгрузки угля и других работ без разрешения стачкома. В Донбассе за порядком во время стачки следили горняки - бывшие "афганцы". По инициативе стачкомов в городах, охваченных забастовкой, была запрещена продажа спиртных напитков, опечатаны все винно-водочные магазины. В некоторых городах Кузбасса для свадеб, поминок и т.п. случаев разрешение на приобретение спиртного выдавали уполномоченные стачкома. Как пишет собкор газеты "Советская Россия" по Кемеровской области В.В. Костюковский, это  был   единственный документ, по которому можно было купить спиртное. Горняцкий район был в массе своей трезв как никогда. В результате преступность в районах, охваченных стачкой, снизилась в 3-4 раза. Подполковник милиции из Новокузнецка даже шутил, обращаясь к стачкомовцам: "Обстановка такая, что по мне - всю бы жизнь бастовали."[13]

А вот как К. Маркс описывает обстановку в Париже в дни Коммуны  1871 г.: "Коммуна изумительно преобразила Париж! Распутный Париж Второй империи бесследно исчез... В морге ни одного трупа; нет ночных грабежей, почти ни одной кражи. С февраля 1848 г. улицы Парижа впервые стали безопасными, хотя на них не было ни одного полицейского".[14]

Именно в ходе стачки 1989 г. в Советском Союзе впервые после революции 1917 г. осуществлялся реальный рабочий контроль над производством. Чтобы избежать угрозы выведения шахт из стоя, в Горловке, Дзержинске и других городах стачкомовцы договорились с руководством шахт об организации необходимых профилактических работ в лавах под руководством ИТР и шахтных стачкомов. Червоноградский стачком (Львовско-Волынский бассейн) издал приказ о согласовании всех действий по обеспечению необходимых работ со стачкомами.[15]

В угольных районах страны фактически установилось двоевластие. По окончании стачки стачкомы были преобразованы в рабочие комитеты, которым был поручен контроль за выполнением обещанного правительством.

Характерную в этом отношении ситуацию описал в своей книге тот же В.В. Костюковский на примере г. Междуреченска: "Не в горком, не в исполком,  не   в  народный контроль, а именно в рабочий комитет стали приходить и звонить горожане, жалуясь на нарушения социальной справедливости, бюрократизм и волокиту. Комитет проверил несколько складов, обнаружил припрятанные дефицитные товары."[16]

Один из первых историков рабочего движения Донбасса конца 80-х гг. А.Н. Русначенко отрицает какое-либо двоевластие. Однако и он отмечает, что "стачкомы организовали проверку предприятий госторговли, потребкооперации, рабочих столовых, домов отдыха, распределения квартир, машин - и везде были выявлены крупные нарушения... Были организованы совместные заседания стачкомов с горисполкомами и горсоветами, руководителям которых пришлось отчитываться перед комитетами или митингующими горняками."[17]

Иное понимание роли органов рабочего самоуправления прозвучало в выступлении на третьей конференции рабочих комитетов Кузбасса представителя шахтеров Караганды К. Айнабекова: "Рабочие комитеты на современном этапе представляют собой реальную власть рабочего класса и выражают основные интересы трудящихся. Мы сейчас должны Советам передать, естественно, эту власть. Но советы у нас, вы сами знаете... народ сейчас не тот. Поэтому мы реально держим у себя эту власть... И если мы почувствуем, что Советы народных депутатов являются достойными, тогда мы снимаем с себя обязанности иметь эту власть. Мы остаемся как контролирующие органы снизу. Но если, допустим, Советы будут направлены против рабочего класса, следовательно, рабочий класс из контролирующего превращается в реальную власть, отнимает эту власть и говорит: "Советы, вы не то делаете!" Вот это, это надо делать, вот того, того надо убрать, тогда будет все нормально." И тогда мы снова возвращаем Советам власть..."[18]

Увы, уровень классового, политического сознания рабочего класса был еще не настолько развит, чтобы сформулировать свою собственную политическую программу. "Глубоко продуманных, взвешенных решений, точно просчитанных путей рабочие найти не могли ... Проснувшаяся политическая энергия, разбуженная инициатива, обретенная гражданственность ищут выхода. И ... пока, как мне кажется, не находят," - пишет очевидец событий.[19]

Не имея объединяющей программы и массовой политической партии, рабочее движение фактически помогло реализовать свои интересы чуждым ему классовым силам и само вскоре разложилось.[20] Однако, перспектива превращения рабочих комитетов в реальные органы власти уже тогда беспокоила наиболее дальновидных представителей господствующего класса. Так, за две недели до августовского путча тогдашний председатель ЦКК КП РСФСР Н.Столяров опубликовал в "Комсомольской правде" статью "Стоит ли начинать все сначала?" Отметив, что появление новых движений и течений в партии - это нормальное явление, он далее пишет:

"Тревогу сегодня вызывает иное.

В движении набирает силу старая инерция, которую можно назвать желанием начать все сначала. Снова звучат большевистские лозунги против власти (тогда царской, теперь президентской), снова следуют разоблачения "агентов империализма", призывы к формированию рабочих комитетов на предприятиях - по существу, параллельных органов власти (выделено нами. - А.З.) - для борьбы с законами о разгосударствлении, приватизации и т.п.[21] "Как видим, опасность того, что рабочее движение, использованное "перестроечной"   фракцией   номенклатуры   могут  повернуть  против  нее  и против правящего класса в целом осознавалась автором до вольно четко.

Сравнивая шахтерские выступления 1989 г. с Парижской Коммуной 1871 г., рабочими Советами 1905 и 1917-1918 годов в России, следует признать, что именно в рабочем движении 1989 г. и созданных им органах проявились в наиболее отчетливом виде традиции революционного рабочего движения XIX-XX вв. и формировались предпосылки новой формы власти - диктатуры пролетариата. Впервые после революционных бурь первой четверти XX в. пролетариат России, Украины и Казахстана показал свою исполинскую силу. Однако, из-за отсутствия пролетарской партии эти черты так и не получили своего развития. Более того, как это уже не раз бывало в истории, рабочим движением воспользовалась буржуазия, в частности та часть советской государственной буржуазии, которая была заинтересована в скорейшем переходе от государственного капитализма к частновладельческому.

---

[1] Колесников В.В. Экономическая преступность и рыночные реформы: политико-экономические аспекты. - СПб.,1994. - С.86.

[2] Амин С. Будущее социализма. //МЭМО. - 1991. - № 7. - C 13.

[3] Колесников В.В. Указ.соч. - С.127-138.

[4] Там же. - С.155

[5] Кисовская Н.К. Предприниматели и основные политические партии России (1991-1995) //МЭМО. - 1997. - № 3. - С.98.

[6] Колесников В.В. Указ.соч. - С.148,150.

[7] Соловьев А. Советский директор: собственник или наемный работник? // Марксист. 1996. - № 3/4. - С.74-75.

[8] Там же. - С.73; РСЕ. - М.,1996. - С.116.

[9] Соловьев А. Указ. соч. - С.73. Ссылка на: "Правда". 5.10.1994. (Разыскать этот номер нам, к сожалению, не удалось).

* К. Маркс в свое время называл это "феодальным социализмом".

[10] Костюковский В.В. Кузбасс: жаркое лето 89-го. Хроника, документы, впечатления очевидца. Размышления публициста. - М.,1990. - С.8,174.

[11] См.: Петров В. Признанный вождь российского народа? //Марксист. - 1994. - № 2. - С.86-87.

[12] Комунiст. (Орган ЦК КПУ). - 1996. - № 26. - С.1. (Из редакционной статьи "Аукнулось" по поводу всеукраинской шахтерской стачки в июле 1996 г.)

[13] Костюковский В.В. Кузбасс. - С.20,30,113; Русначенко А.Н. Стачка шахтеров на Украине в июле 1989 г. //Отечественная история. - 1993. - № 1. - С.69; Величко С.А. Рабочее движение шахтеров Кузбасса в годы перестройки (1989 – 1991) //Альтернативы. – 2004. - № 4. – С.110.

[14] Маркс К. Гражданская война во Франции //Соч. - Т.17. - С.352-353.

[15] Русначенко А.Н. Стачка шахтеров. - С.70.

[16] Костюковский В.В. Кузбасс. - С.76.

[17] Русначенко А.Н. Стачка шахтеров. - С.69.

[18] Костюковский В.В. Кузбасс. - С.194.

[19] Костюковский В.В. Кузбасс. - С.195.

[20] Петров В. Указ. соч. - С.86.

[21] Комсомольская правда. - 1991. - 6 августа.

X. ЗНАЧЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО КАПИТАЛИЗМА.

Годы Советской власти неузнаваемо преобразили бывшую Российскую империю. За каких-то 70 с небольшим лет она проделал путь от отсталой аграрной страны до мощной индустриальной державы с развитой современной инфраструктурой. В исторически короткий срок благодаря громадной концентрации и мобилизации природных и людских ресурсов, каторжному труду советских людей были построены тысячи новых заводов и электростанций. Буквально за две-три пятилетки были созданы автомобильная, тракторная, авиационная, химическая и станкостроительная промышленность. Создание собственных отраслей по производству современных средств производства в Советском Союзе не только позволило ликвидировать техническую и экономическую зависимость страны от Запада, но и обеспечило в целом в народном хозяйстве вытеснение ручного труда машинным, то есть завершение начатого еще до революции промышленного переворота. Показателем уровня промышленного развития СССР может служить производство электроэнергии на душу населения.

Таблица 4.

Выработка электроэнергии на душу населения (Квт*ч).

Страна	1913	1990
Россия (СССР)	12,6	5964 *
Великобритания	60	5542
США	276	12793
Германия	119	6928
Япония	26,7	6939

^* Российская Федерация - 7297.

Составлено по: Миронов Б.Н. История в цифрах. Л.1991. С.146; Народное хозяйство СССР в 1990 г. М.1991. С.680; Россия и страны мира. Стат. сб. М.1996. С.197.

Индустриализация страны обусловила коренные изменения в структуре занятости населения. К концу 60-х годов доля населения, занятого в сельском хозяйстве, сократилась с 80% (1928) до 25%, а доля занятых в промышленности и строительстве возросла с 8 до 38 %. Соответственно, доля промышленности в валовом национальном доходе возросла с 29% до 42%, а доля сельского хозяйства уменьшилась с 54 до 24%.[1] Если в 1917 4/5 населения России составляли крестьяне и кустари, то к концу 80-х гг. 80% занятых в экономике Советского Союза составляли уже лица наемного труда, работавшие в несельскохозяйственных отраслях: промышленности, строительстве, транспорте, связи, сфере обслуживания, культуре, образовании, здравоохранении.[2]

Произошедшие структурные изменения, рост образованности и техническое перевооружение экономики позволили значительно сократить отставание от стран Запада в производительности труда. Если в 1913 г. валовой внутренний продукт на душу населения в России, по оценкам ведущих западных и отечественных специалистов, составлял лишь 1/10 от уровня США[3], то к концу 80-х, несмотря на замедление темпов экономического развития в застойный период, уровень ВВП на душу населения составил в СССР не менее 1/3 от уровня США: по расчетам В.А. Мельянцева, основанным на данных французской исследовательской группы, - 34%; по оценке А. Мэдиссона, - 37 - 39%[4]; по данным А. Илларионова, рассчитавшего ВВП 1985 г. в "международных долларах" на основе результатов работы группы А. Хестона и Р. Саммерса – 39,9 % от  ВВП  на  душу населения в США.[5]

Таблица 5.

Динамика индекса развития России, крупных стран Запада и Японии.

Страна	1800		1913	1990*
					А	В	С	D		A	B	C	D	A	B	C	D
		Россия (СССР)			660	30	0,3	6		1150	34	1,1	12	7350	68	8,5	53
		США			1100	36	2,1	14		5520	50	8,3	43	21350	76	17,6	100
		Германия			1070	32	2,4	14		3060	49	8,4	35	16300	78	15,5	87
		Великобритания			1550	36	2,0	16		4690	52	8,1	41	14600	76	14,2	82
		Франция			1030	33	1,6	12		2920	50	7,0	29	15600	77	16,0	87
		Япония			630	36	1,2	10		1160	51	5,4	22	16950	78	14,6	88

* По Великобритании и Франции данные за 1993.

Индекс развития (D) рассчитан по формуле:

            A _(i,j)             B_(i,j)           C_(i,j)         

D = (                 *                 *            ) ^1/3* 100%,       где A_(i,j),, B_(i,j),и

            A_(x)               B_(x)           C_(x)

C_(i,j) для каждой (i) страны и каждого (j) года обозначают соответственно подушевой ВВП в паритетах покупательной способности валют (международных долларах 1990 г.), среднюю продолжительность жизни и среднее число лет обучения взрослого населения; A_(x), B_(x), С_(x)-аналогичные показатели по США за 1990 г.

Составлено по: Мельянцев В.А. Россия ...//ВМУ. Сер.13. Востоковедение. - 1995. - № 2. - С.37; Он же. Тенденции экономического роста стран Востока и Запада в долгосрочной перспективе //ВМУ. - Сер.13. Востоковедение. - 1996. - № 2. - С.16.

Создание мощной тяжелой промышленности не только обеспечило инвестиционные потребности экономики, но практически полностью удовлетворило   потребности   вооруженных   сил   в   современной  технике и боеприпасах, что в конечном счете обеспечило победу над гитлеровской Германией во второй мировой войне. Если в годы первой мировой войны Россия вынуждена была закупать за рубежом 1/5 часть необходимых патронов, почти 1/3 винтовок, 2/3 пулеметов и самолетов, то в годы второй мировой 9/10 потребностей Красной Армии в вооружении покрывала именно советская промышленность, а качество советской военной техники превзошло по многим параметрам западные образцы.[6] Более того, опираясь на возросший промышленный и военно-технический потенциал и воспользовавшись борьбой между империалистическими державами (в первую очередь США и Германией) за гегемонию в капиталистической мир-системе, Советский Союз сумел выйти из разряда полупериферийных (полуколониальных) стран в число сверхдержав, создав на значительной части Европы и Азии свою собственную мир-империю, намного превосходящую по размерам свой исторический прообраз - империю Наполеона I.[7]

Строительство современной промышленности и овладение новой техникой требовали повышения образовательного уровня населения. В ходе так называемой культурной революции (не путать с китайской!) в СССР была полностью ликвидирована неграмотность. Советская власть впервые дала возможность миллионам людей бесплатно получить как среднее так и высшее образование, при чем образование на родном языке. Десятки преследуемых царизмом языков нерусских народностей уверенно вошли в школы и вузы, газеты и журналы, на радио и телевидение. Страна, где в начале века лишь каждый третий взрослый житель мог расписаться, к началу 60-х гг. вышла, по данным ЮНЕСКО, на второе место в мире по уровню развития интеллектуального потенциала.[8]

Структурные сдвиги в экономике обусловили и переезд основной массы населения в города: к концу 80-х гг. уже 66% граждан СССР составляли горожане, в том числе в Российской Федерации - 74%, в Украине - 67%.[9] Если накануне первой мировой большая часть населения Российской империи жила в курных избах, в одном помещении с телятами и ягнятами, то в 50 - 80-е гг. основная масса советских граждан переехала в благоустроенные квартиры, хотя и с крайне ограниченной площадью на одного человека, но обеспеченные централизованным водоснабжением и канализацией.

Наряду с повышением культурного уровня и созданием развитой системы бесплатного здравоохранения, это позволило резко снизить заболеваемость населения, особенно инфекционными болезнями, и перейти к современному типу смертности. И, быть может, самым гуманным завоеванием Великого Октября как раз и было снижение общей смертности более чем в два раза, детской смертности более чем в 10 раз (См. Табл. 5) и рост средней продолжительности жизни в два с лишним раза (с 34 до 69 лет). На Украине, к примеру, накануне первой мировой войны в возрасте до 1 года умирал каждый пятый родившийся (19,1 % в губерниях, входивших в состав Российской империи, и 21,2% в Галичине, бывшей провинцией Австро-Венгерской империи), тогда как к концу 80-х гг. лишь 13 на 1000 родившихся.[10]

Правда, некоторые современные ученые считают, что такие процессы как снижение смертности и рост образованности населения протекают во всем мире естественно и не связаны с социальными революциями. Яркое опровержение тому представляют Индия, где уровень младенческой смертности в 1913 г. был ниже чем в России, а к 1980-м гг. более чем вчетверо превышал уровень СССР, или Бразилия, которая в 1913 г. почти в 1,5 раза опережала Россию по уровню образованности населения (числу лет обучения взрослого населения), а в 1990 г. имела 19% неграмотных среди взрослого населения.[11] Да и в такой стране развитого капитализма как США, по данным

Таблица 6.

Детская смертность (число умерших в возрасте до 1 года на

1000 родившихся) в некоторых странах мира.

Страна	1913	1940	1964	1988	1990
СССР (Россия)	269	182	29,4	24,7	22,7
США	100 *	47	24,8	10	9,2
Великобритания	108	61	21,0	9	7,9
Франция	112	92	23,3	8	7,3
Германия	151	64	25,3	8	7,1
Индия	202 *	160	129**	94	80,0

* 1915 г. **1970 г.

Составлено по: Мерков А.М. Санитарная оценка воспроизводства населения СССР и некоторых экономически развитых капиталистических стран//Вопросы народонаселения и демографической статистики. (Докл. сов. ученых на Всемирн. конф. ООН по вопр. народонаселения. 1965 г.) М,.1966. - С.153; Санитарно-демографические материалы зарубежных стран. Ч.1. М.1959. - С.184-191; СССР и зарубежные страны. 1989. Стат.сб. М.1990.- С.30; Демографический ежегодник России. Стат.сб. М.1996. - С.532-535.

З. Бжезинского, в начале  90-х гг. 23 млн.  взрослых  американцев были практически неграмотны.[12] В большинстве же стран Запада повышение уровня жизни основной массы трудящихся и соответствующее снижение уровня смертности произошло уже после Октября 1917 г. и не в последнюю очередь благодаря "коммунистической угрозе".

Интересно отметить, что большинство красногвардейцев, как в Петрограде, так и в других городах бывшей Российской империи в 1917 г. составляла как раз рабочая молодежь в возрасте до 26 лет.[13] С учетом всего вышесказанного можно утверждать, что рабочие и крестьяне народов России, совершавшие Великую русскую революцию, боролись с оружием в руках не за какие-то отвлеченные доктрины, а за право на жизнь в прямом и в то же время самом высоком смысле этого слова, право на жизнь для себя и своих потомков.

Все эти цифры и факты лишний раз показывают лживость усиленно тиражируемой сегодня правящим классом сказки о 70 годах разрухи, якобы принесенных Октябрем. Революция 1917 года не только не остановила, но и значительно ускорила процесс модернизации России, создав такой общественный строй, в котором господствующий класс до определенного момента не мог сохранять свое господствующее положение иным способом, роме как развивая производительные силы и переводя их на качественно высшую ступень, создавая социальные гарантии для непосредственных производителей. Именно сложившаяся система государственного капитализма завершила затянувшийся в России переход от феодальной формации к капиталистической, от традиционной аграрной цивилизации к современной промышленной.

Перефразируя слова Ф. Энгельса о революции 1848 г., можно сказать, что, хотя революция 1917 года и не была социалистической, но она расчистила путь и подготовила почву для последней: во-первых тем, что модернизировала общество и создала многочисленный и образованный класс пролетариев, во-вторых, тем, что оставила человечеству бесценный опыт диктатуры пролетариата - опыт, без учета которого со всеми его успехами и ошибками, победами и поражениями без исключения невозможно успешное развитие пролетарского и коммунистического движения как в России, так и во всем мире. Учиться на ошибках и идти дальше единственный путь, на котором пролетарии смогут завоевать себе право на Жизнь.

---

[1] История России. XX век. - М.,1996. - С.560.

[2] Народное хозяйство СССР в 1989 г. - М.,1990. - С.46.

[3] Грегори П., Зотеев Г. Экономический рост. Сравнительный анализ хозяйственных систем (Россия-СССР) //Коммунист. - 1991. - № 1. - С.70.

[4] Мельянцев В.А. Россия, крупные страны Востока и Запада: контуры долговременного экономического развития //ВМУ. - Сер.13.Востоковедение. - 1995. - № 2.- C.49.

[5] Илларионов А. Парадоксы статистики //АиФ. - 1990. - № 3. - С.7.

[6] Аделмон Д.Р. Россия и Германия в мировых войнах //История СССР. - 1991. - № 3. - C.217.

[7] Фурсов А.И. Длинные волны, гегемония и будущее капиталистической мир-экономики. Реф.: Wallerstein I. 1983-1989. //Общественные науки за рубежом. Реферативный журнал. Сер.9. Востоковедение и африканистика. - 1992. - № 1. - С.10-13.

[8] История России. XX век. - М.,1996. - С.560.

[9] Народное хозяйство СССР в 1989 г. - М.,1990. - С.19.

[10] Корчак-Чепуркiвський Ю.О. Рух населення УСРР перед свiтовою вiйною //Природний рух населення України в 1924 р. - Харкiв.1927. - С.XXII; Населення України. 1993. Демографiчний щорiчник. - К..1994. - С.197; Статистичний щорiчник України. 1995. - К.,1996. С.65.

[11] Мельянцев В.А. Россия... - С.37; Россия и страны мира. Стат. сб. - М.,1996. - С.160-161.

[12] Коломийцев В. Перспективы человечества: тревожный прогноз Бжезинского. Рец. на: Brzezinski Z. Out of Control. N.Y.1993 //МЭМО. - 1997. - № 5. - С.156.

[13] Старцев В.И. Очерки по истории Петроградской Красной Гвардии и рабочей милиции. - М.,1965. - С.265-267.

XI. ПРОЛЕТАРИАТ СНГ В КОНЦЕ ХХ ВЕКА.

(Вместо послесловия).

Весьма расхожим сегодня убеждением многих политиков и обывателей бывших советских республик является мнение о том, что пролетариата у нас нет, что понятия "классовая борьба", "классовый подход", "классовые позиции" существовали лишь в далеком прошлом, а в наше время вся нация или все общество имеет некие общенациональные интересы, ради которых и бедные, и богатые должны в равной степени чем-то жертвовать.

Посмотрим, из кого же состоит российское общество сегодня. По данным Госкомстата РФ, в 1995 г. из общего числа занятых в экономике (без учета безработных) 89,5% составляли лица, работавшие по найму.

При чем большая часть из них уже работала на негосударственных предприятиях и организациях (частной и смешанной форм собственности), на долю госсектора приходилось 37,6% занятого населения.[1] К концу 90-хгг. его доля, очевидно, еще более сократится.

Однако, далеко не все работающие по найму могут быть определены как пролетариат. Прежде всего из него следует исключить бюрократию: руководители составляют 9% работающих по найму. Значительная часть из них-то, что раньше называлось номенклатура, - представляет из себя по сути государственную буржуазию, которая в различных законных (оклады, премии, льготы, оплачиваемые государством машины, дачи, поездки и т.д.) и незаконных (взятки, приписки, хищения, махинации и т.п.) формах присваивает себе создаваемую чужим трудом прибавочную стоимость. Хотя нижняя прослойка руководителей и приближается по своему положению к особо обученной рабочей силе[2], но свои корпоративные интересы сейчас она  гораздо  четче  ощущает  с  правящим  классом,  чем с пролетариями, и "по долгу службы" всячески противодействует организованной борьбе последних. То же самое относится и к части высокооплачиваемых специалистов, которые могут в какой-то степени компенсировать выпадение из господствующего класса нижних слоев руководителей. Вместе они едва ли составят 10-15% работающих по найму.

Кроме того следует учитывать произошедшие за годы в реформ изменения в структуре занятости населения и определенное деклассирование пролетариата. Прежде всего кризис в промышленности вызвал отток части рабочей силы в сельское хозяйство. Если в 1990 г. в сельском и лесном хозяйстве Российской Федерации было занято лишь 13,2%, то в 1997 г. уже около 20%.[3] На Украине доля занятых в аграрном секторе возросла с 19,7% в 1990 до 22,5% в 1995 г.[4] При чем в самом сельском хозяйстве качественно изменилась система оплаты труда: если в конце 80-х средняя заработная плата в сельском хозяйстве была лишь на 12% меньше, чем в промышленности, а доход от личного подсобного хозяйства составлял лишь около 1/4 совокупного дохода колхозников,[5] то в 1997 г. в России среднемесячная зарплата работников сельского хозяйства была уже в 2,8 раза ниже, чем в промышленности и на 6% меньше прожиточного минимума.[6] Если же исключить высокооплачиваемых руководителей сельхоз. предприятий (а разница в оплате 10% наиболее высокооплачиваемых работников и 10% наименее низкооплачиваемых составила в сельском хозяйстве в 1997 г. 20 раз), то зарплата основной массы колхозников вряд ли превысит и половину прожиточного минимума. Очевидно, что основную долю доходов они сегодня получают не от работы по найму (в КСП и т.п.), а от своего личного подсобного хозяйства и продажи его продуктов на рынке. Именно личные подсобные хозяйства производят сегодня в России 91,3% картофеля и 76,4% овощей.[7]

Как видим, налицо не только прогрессирующая аграризиция экономики, но и частичный возврат к натуральной системе оплаты труда. У нас, к сожалению, нет данных об имущественном и социальном расслоении современного российского (или украинского) крестьянства, однако, думаю, не ошибемся, если 3/4 его или 15% занятых в российской экономике отнесем к той категории сельского пролетариата, которую В.И. Ленин в конце  прошлого века определял как сельский работник с наделом.[8]

Процессы деклассирования охватили и значительную часть промышленного пролетариата. В условиях многомесячных задержек заработной платы и падения ее реального уровня многие из тех, кто числился рабочими и служащими, жили не столько за счет работы по найму, сколько за счет разного рода мелкой торговли, продажи изделий, изготовленных членами семьи, оказания разнообразных услуг и т.п. По данным Института социально-экономических проблем народонаселения (ИСЭПН) РАН, в 1995г. предпринимательский доход разного рода получали 30 - 35% семей.[9] Однако, из общего числа занятых в экономике работающие не по найму, т.е. лица, самостоятельно обеспечивающие себя работой (работодатели, лица, работающие на индивидуальной основе, неоплачиваемые семейные работники) составляли в 1995 г., по данным Госкомстата РФ, лишь 10,5%.[10] Поскольку в эти 10,5% вошли и семейные работники, то доля семей лиц не наемного труда в 1996 г. даже с учетом определенного роста их числа вряд ли превысит 10%. Следовательно, остальные 20 - 25% занятого населения  получали  доход  и от работы по найму, и  от  индивидуальной предпринимательской деятельности и могут быть отнесены к разряду полупролетариев. При чем следует отметить, что доходы многих из тех, кто вынужден был заниматься мелкой торговлей, едва обеспечивал им простое воспроизводство, а их уровень жизни, как и уровень жизни пролетариев с наделом, зачастую бывает ниже, чем у лиц, работающих только по найму.

Очевидно также, что стабилизация экономики, восстановление работы промышленности и дальнейшее развитие капитализма обусловит вытеснение мелких торговцев с рынка и возврат большей части из них в ряды пролетариата. Некоторые данные говорят о том, что этот процесс уже начался: на фоне продолжающегося в последние годы как в России, так и на Украине сокращения числа малых предприятий[11] большинство крупных и средних предприятий России в 1997 г. впервые после периода экономического спада увеличили объем производства.[12]

Резкое несогласие с высказанными здесь тезисами выразил А. Гачикус:

Во-первых. Разве можно изменения в структуре занятости назвать «деклассированием»? Объявлять эти изменения, связанные с переходом капитализма в новую стадию – стадию непроизводительности, когда на смену доминирования промышленного сектора в экономике приходит третичный сектор – сфера услуг, изменения по сути прогрессивные (ибо переход капитализма в стадию непроизводительности, загнивание – это тоже развитие, тоже прогресс)  – это значит воскрешать старый народнический хлам.

Во-вторых. Как раз этого перехода Здоров и не заметил и говорит глупости об «аграризации экономики». Постоянное снижение доли аграрного сектора, обусловленное растущим разделением труда и отделением от сельского хозяйства всё новых и новых отраслей – это объективный процесс при капитализме, о чём писали ещё Маркс  и Ленин, и никакая «аграризация» в принципе невозможна, т.к. объективный исторический процесс вспять не может поворачиваться. Т. о., Здоров, вслед за народниками и зюгановцами, изображает, что реформы 1990-х гг. в России  являются откатом назад в развитии, и не замечает огромного прогресса – роста непроизводительного сектора.[13]

Во-первых, с каких это пор союз «И» в русском языке стал для господина Гачикуса однозначен союзу «ИЛИ»? Если я пишу о «произошедшем за годы реформ изменения в структуре занятости населения и определённом деклассировании пролетариата» в 90-е годы ХХ века, то это означает два разных явления, хотя и связанных друг с другом, но далеко не однозначных. И своим риторическим вопросом: «Разве можно изменения в структуре занятости назвать «деклассированием»?» - господин Гачикус просто приписывает своему оппоненту чьи-то взгляды, совершая подлог и нечего более.

Во-вторых по поводу «глупостей об аграризации». Наш новоявленный гуру от марксизма вещает: «никакая «аграризация» в принципе невозможна, т.к. объективный исторический процесс вспять не может поворачиваться.» Очевидно, исторический процесс представляется Гачикусу как прямая восходящая линия, без каких-либо извилин и отклонений. Реальность очень далека от подобных розовых иллюзий. Возьмем Россию 1917-1920 гг. Война, революция, интервенция, блокада империалистических держав отбросили промышленность России по выплавке стали и чугуна к эпохе Екатерины 2-й. Численность промышленных рабочих России сократилась с 3,6 млн. человек в 1917 г. до 1,5 млн. чел. в 1921 г. , то есть более чем в два раза. Значительная часть этих бывших рабочих, спасаясь от голода и холода, переехала в село[14]. Хрестоматийный пример в литературе – образ старшего брата Павла Корчагина Артема в романе Н. Островского «Как закалялась сталь». Быть может, г-н Гачикус будет утверждать, что в 1917-1921 гг. сокращение рабочего класса также произошло за счет увеличения третичного сектора, сферы услуг и т.п.?

В-третьих, Гучикус почему-то не заметил, что данные о росте числа занятых в сельском хозяйстве, в России и в Украине в первой половине 1990-х годов взяты из официальных статистических публикаций, достоверность которых в данном случае никем не опровергнута. Так, в России доля занятых в сельском и лесном хозяйстве в 1990 г. составляла 13,2 % всех занятых в экономике, а в 1995 г. – 15,7 %, в Украине соответственно 19,7 % и 22,5 % (См. сноски 291-292).

Эти данные отражают реальные процессы в экономике, связанные с экономическим кризисом, разрушением промышленного комплекса бывшего СССР в ходе включения его в мировую экономику. Закрытость советской экономики, ее относительная оторванность от мирового рынка и военизированный характер обусловили экономический крах сталинской империи. Поражение и вывод советских войск из Афганистана в феврале 1989 г. показали слабость империи. Это послужило толчком к распаду советского блока, который стал разваливаться как карточный домик. Народные восстания в Чехии, Венгрии, ГДР, Польше и прочих сателлитах СССР свергают просоветских марионеток. Эти страны заявляют о выходе из Организации Варшавского договора и Совета экономической взаимопомощи. Навязанные Кремлем экономические связи, не отвечающие потребностям развития экономики этих стран, были разорваны. Бывшие страны СЭВ перестали поставлять в СССР продукцию по заниженным ценам и покупать товары из СССР по ценам установленным Москвой.

Включение в мировую экономику вызвало перестройку промышленности. Не выдержавшие конкуренции с дешевыми западными товарами предприятия закрываются. Лишенный государственных вливаний, разваливается огромный монстр советского ВПК, поглощавший ранее до половины всего валового национального продукта. Развитие капитализма требует создания новых отраслей и технологической перестройки старых. С конца 90-х годов, когда закончился переход от государственного капитализма к частному и приватизация государственной собственности, начался выход из кризиса, доля занятых в аграрном секторе вновь стала сокращаться, а население городов расти. В России доля занятых в аграрном секторе к 2002 г. сократилась до 12,1 %[15]. Украина, как более аграрная и менее индустриально развитая страна,  пережила кризис 90-х острее. Здесь и в 2002 г. в сельском и лесном хозяйстве работало 25,2 % всего занятого населения[16].  Но и Украина в первое пятилетие ХХІ в. показывает сокращение доли занятых в аграрном секторе: в 2003 г. в нем было занято 19,5 %, а в 2004 г. – 22, 2 % экономически активного населения (незначительные колебания могут быть связаны с репрезентативностью выборочного обследования и методикой подсчета)[17].

Среди работающих по найму в 1995 г. преобладали рабочие, хотя их доля продолжает сокращаться (с 64,6% в 1992 г. до 61,5% в 1995), в то время как доля специалистов и служащих возрастает.[18] Эти изменения связаны, очевидно, не только с процессами экономического спада и освобождения рабочей силы из сферы материального производства (доля занятых в промышленности, строительстве и на транспорте в России сократилась с 48,5% в 1990 г. до 41,7% в 1995), но и с происходящим во всем мире вытеснением физического труда интеллектуальным.[19] Безусловно прогрессивным явлением является рост занятых в сфере услуг и непроизводительном секторе в целом. Доля занятых в сфере рыночных услуг в России возросла с 16,7 % в 1990 г. до 26,6 % в 2002 г., а в сфере нерыночных услуг – с 25, 4 % в 1990 до 29,3 % в 2002 г.[20]

Тот факт, что в экономике развитых стран сокращается доля собственно промышленных рабочих, еще не означает сокращения доли пролетариата, то есть  рядовых наемных работников. Почему, рабочего токаря или слесаря  мы считаем производителем прибавочной стоимости, а работающего по найму парикмахера или посудомойку из Макдональдса – нет? В развитых странах услугами парикмахерских и  кафе-баров пользуются большинство рабочих, а не только буржуазия, как думают наши сталинисты. Увеличение занятых в сфере услуг происходит во всем мире. И это не означает увеличение прислуги буржуазии. Это означает сокращение сферы домашнего хозяйства, вытеснение патриархального докапиталистического уклада современным буржуазным.

Об этом писал еще в 1919 г. бывший пролетарский революционер Ленин: «женщина продолжает оставаться еще домашней рабыней, несмотря на все освободительные законы, ибо ее давит, душит, отупляет, принижает мелкое домашнее хозяйство, приковывая ее к кухне и к детской, расхищая ее труд работою до дикости непроизводительною, мелочною, изнервливающею, отупляющею, забивающею. Настоящее освобождение женщины, настоящий коммунизм начнется только там и тогда, где и когда начнется массовая борьба (руководимая владеющим государственной властью пролетариатом) против этого мелкого домашнего хозяйства, или вернее, массовая перестройка его в крупное социалистическое хозяйство»[21]. И далее великий буржуазный революционер Ленин справедливо указывает, что общественные столовые, детские сады и ясли и подобные учреждения («ростки коммунизма») созданы как и вообще все материальные предпосылки коммунизма крупным капитализмом.

Во времена Ленина они оставались еще редкостью, спекулятивно-торгашескими предприятиями. Сегодня во всем мире сфера услуг по числу занятых обгоняет промышленность. Это нормальный процесс развития капитализма.

К какому классу относится основная масса специалистов (инженеров, учителей, врачей и т.п.)? Основная функция специалистов - обработка, создание  и передача  информации. Информация - особый вид движения материи - обладает такой же стоимостью и такой же потребительской ценностью как и все другие товары. Если в древности и в средние века информация и знания были привилегией господствующего класса, а интеллигенция его придворной обслугой, то в наш век научно-технический прогресс делает информацию предметом массового потребления и важнейшей производительной силой, а само производство и передача информации приобретают массовый, серийный характер и подчиняются тем же законам капитализма, что и производство остальных товаров. В чем собственно состоит труд преподавателя, как не в передаче ученикам определенной, накопленной человечеством за тысячи лет и систематизированной информации (во-первых, о своем предмете, во-вторых, о нормах поведения в своем обществе)? Почему, к примеру, докера, занятого перемещением грузов, мы можем считать пролетарием, а учителя, передающего информацию и создающего так называемый человеческий капитал, нет? Вопрос состоит в том, какую часть доходов данного лица составляют доходы от работы по найму, а какую – “левые” доходы (от подработок, поборов и т.д.) Конечно, мы должны исключить из числа  пролетариев  частных учителей, частных врачей точно также как лиц, занятых частным ремонтом или кустарными промыслами. Но если основной доход специалиста, инженера, учителя и т.п. составляет доход от работы по найму (заработная плата) на определенного постоянного работодателя (“фабрику просвещения”), то по своему положению он ни чем не отличается от пролетария.

Социальный состав современного российского общества помогают уточнить данные об имущественном расслоении населения. По официальным данным Госкомстата РФ, в 1997 г. 39,7% населения России получали доход менее 600 тыс. руб. (100 долл.), а 27,4% - от 600 до 1200 тыс. руб. в месяц на человека.[22] Однако, в обследования Госкомстата, как правило, не попадают ни социальное дно, ни социальная верхушка общества. Более точны в этом отношении данные ИСЭПН РАН:

Таблица 7.

Текущие денежные доходы населения России в 1996 г.

Слои	Доля в населении, %	Доходы: долл. в месяц на человека
Богатые	3-5	свыше 3000
Состоятельные	15	3000-1000
"Середина"	20	1000-100
Малообеспеченные	20	100-50
Бедные	40	менее 50

Источник: Римашевская Н.М. Социальные последствия. С.60.

Как пишет директор ИСЭПН РАН Н.М. Римашевская, "поляризация доходов привела к тому, что как бы возникли "две России", расходящиеся в разные стороны социальные ветви. Они резко отличаются поведением, предпочтениями, ориентациями. Возникли даже два потребительских рынка, существенно отличающихся не только ценами, но и набором потребительских благ."[23]

Вряд ли к началу ХХІ  века ситуация в этом отношении сильно изменилась. В списке 188 миллиардеров Европы, составленном британским журналом “Eurobusiness” в начале 2003 г. (в евро), из бывших советских республик представлены только девять россиян и два украинца. В России это: М. Ходорковский – 8 млрд. (ЮКОС), Р. Абрамович – 3,3 млрд. (“Сибнефть), М. Фридман – 2,6 млрд. (“Альфа-групп”), Р. Вяхирев – 1,8 млрд. (Газпром), В. Потанин – 1,74 млрд. (“Интрерос”), В. Алекперов – 1,7 млрд. (Лукойл), В. Богданов - 1,45  млрд. (“Сургутнефть), В.Черномырдин – 1,35 млрд. (Газпром) и О. Дерипаска – 1,3 млрд. (“Русский алюминий”). В Украине: Ренат Ахметов – 1,7 млрд. (Индустриальный союз Донбасса) и Виктор Пинчук – 1,3 млрд. (“Интерпайп”)[24]. По уровню концентрации капитала Россия уже опережает США.  К началу 2004 г., по данным журнала «Форбс», совокупное состояние 36 российских миллиардеров  составило 110 млрд. долл. – это примерно 24 % российского ВВП. Для сравнения в США  в это же время насчитывалось 277 миллиардеров, их совокупное состояние – 651 млрд. долл., но это лишь 6 % ВВП США[25]. В то же  время около половины населения России живет на доходы менее 2 долл. США в день. А по подсчетам Министерства образования РФ, в 2001 г. в стране было около 2 миллионов беспризорных детей[26].

Итак, на верхнем полюсе российского общества находятся лица не наемного труда, чиновники, высокооплачиваемые специалисты - вместе около 20 - 25%. Эти оценки подтверждают и данные Госкомстат РФ: на каждые 100 семей в России в 1997 г. приходился 31 автомобиль.[27] С учетом того, что некоторые семьи имеют по несколько машин доля семей владельцев автомашин вряд ли превысит 25%. Свободные от текущих расходов деньги имели в 1996 г. 21% домохозяйств.[28]

Из этих 20 - 25%, очевидно, не менее 5% составляет крупная буржуазия (частная и государственная). На долю этих 5%в 1996 г. приходилось 70% всех сбережений (без корпоративных счетов), в том числе 58,8% сбережений находится в руках 2% сверхбогатых.[29] Сходные процессы мы наблюдаем и на Украине: по данным, просочившимся в прессу, 505 украинских семей владеют капиталами в иностранных банках на общую сумму в 40 млрд. долл.[30]

На нижнем полюсе - собственно пролетарии, т.е. не руководящие работники, получающие основной доход от продажи своей рабочей силы (совокупности своих умственных и физических способностей к созданию материальных благ и услуг). По данным обследования, проведенного в октябре 1996 г. Госкомстатом РФ, среди текущих денежных доходов населения России зарплата составляла 67,4%.[31] По нашим расчетам, если вычесть из экономически активного населения лиц не наемного труда, руководителей и верхнюю прослойку специалистов, крестьян и получающих предпринимательские доходы, то собственно пролетарии составят 35-40%. На Украине, к примеру, по данным обследования, проведенного в 1997 г. центром "Социальный мониторинг" и Украинским институтом социальных исследований, заработок по основному месту работы в качестве основного источника доходов назвали 38% опрошенных.[32] Если добавить сюда безработных (9-10 % трудоспособного населения как в России, так и на Украине)[33] и значительную часть пенсионеров (пролетариев, которые уже не могут работать), то к пролетарским слоям общества относится большая часть населения.

Таблица 8.

Социальная структура российского общества 1990-х годов.

Крупная буржуазия	5%
"Средние слои"  (мелкая буржуазия, руководители, высокооплачиваемые специалисты)	20%
Полупролетарии города	20-25%
Крестьянство (пролетарии с наделом)	15%
Пролетарии города	35-40%

Говоря об уровне развития современного пролетариата СНГ, следует прежде всего отметить, что сегодня почти все пролетарии имеют среднее, а многие и высшее образование. Тем не менее, сейчас, как и в начале века можно встретить все три типа пролетариев, выделенные в свое время В.И. Лениным:[34] от наименее развитых, которых система наемного рабства отупляет настолько, что весь смысл своего существования (жизнью это назвать трудно) они видят в стакане сивухи, заменяющей им все виды культуры и духовности, до наиболее передовых, сохраняющих тягу к знаниям и осознающим противоположность своих интересов с интересами капитала и необходимость свержения его господства. Именно на таких должна ориентироваться в первую очередь пролетарская партия, повышая уровень их классового сознания, а не опускаясь до уровня наиболее отсталых слоев рабочего класса.

Переход к рыночной экономике и частновладельческому капитализму означал резкое увеличение нормы эксплуатации и, соответственно, ухудшение положения пролетарских масс. Недостаток в денежных капиталах правящий класс восполнил в начале 90-х гг. за счет беззастенчивого ограбления непосредственных производителей: спровоцированные бюрократией экономический кризис и гиперинфляция обесценили сбережения рядовых граждан, в то время как неограниченный доступ к государственным средствам и многомесячные задержки заработной платы позволили чиновникам и их родне сколотить сказочные состояния. Постепенно уходят в прошлое завоевания Великого Октября: бесплатное медицинское обслуживание, бесплатное образование, 8-часовой рабочий день.

Реальная заработная плата в России сократилась с 1990 по 1995 г. почти в 2,5 раза. В 1997она составляла лишь 47,8% от уровня 1990 г. При чем соотношение между 10% наиболее высокооплачиваемых и 10% наименее низкооплачиваемых составило в 1997 г. в целом по стране 23,5 раза. На Украине в 1997 г. реальная заработная плата составляла лишь 34,7% от уровня 1990г. [35] Потребление мяса в среднем на душу населения в России сократилось с 70 кг в 1990 г. до 53 в 1995, молока и молокопродуктов с 378 до 249 кг, рыбы и рыбопродуктов с 15 до 9 кг.[36] На Украине среднее потребление мяса сократилось почти в два раза (с 68 кг в 1990 до 37,1 кг в 1996), молока и молокопродуктов на 1/3 (с 373 кг до 230 кг), рыбы - в 4 раза (с 17,5 кг до 4,3 кг).[37]

Усиление эксплуатации естественно сопровождалось и ухудшением условий труда. Каждый пятый (21,2%) занятый в российской промышленности работает в условиях, вредных или опасных для его здоровья. На Украине в таких условиях работает 22,8 % всего занятого населения.[38]

Если в конце 80-х рядовая советская семья могла без особого напряжения выписывать две-три газеты или журнала, то теперь 2/3 населения не имеет возможности выписать и одну газету. Резкое повышение цен на печатную продукцию в целом с одной стороны и падение реальных доходов населения с другой обусловили сокращение выпуска книг и брошюр на душу населения в России более чем в 4 раза (с 10,47 экз. в 1990 г. до 2,63 экз. в 1997 г.) [39], на Украине - более чем в 3 раза (с 3,28 экз. в 1990 г. до 1,02 экз. в 1996) [40]. При чем в то время как многие издательства испытывают трудности со сбытом книг[41], четверть всех школьников вынуждена пользоваться одним учебником на несколько человек.[42]

Наряду с низведением стипендий в вузах до чисто символического уровня (10 - 15% от прожиточного минимума) и введением платного обучения, введением платы за пользование библиотеками и разрушением централизованной системы распространения печатной продукции - все это делает информацию, образование и знания все менее доступными пролетарским слоям общества.

Катастрофическое падение уровня потребления и ухудшение условий жизни трудовых масс обусловило и ослабление их иммунитета: ослабленный организм легко поддается заболеваниям, а это в условиях развала системы государственного здравоохранения создает благоприятные условия для всплеска инфекционных заболеваний и прогрессирующего роста смертности. Так, заболеваемость туберкулезом в России возросла почти в два раза (с 34,2 на 100000 человек населения в 1990 г. до 67,2 в 1996), дифтерией - в 25 раз (соответственно с 0,8 до 24,1 случаев на 100000 населения), сифилисом - более чем в 30 раз.[43] Смертность от туберкулеза возросла с 1990 по 1995 г. почти в два раза (с 7,9 до 15,4 на 100 тысяч населения), смертность от инфекционных и паразитарных болезней в 1,7 раза (с 12,1 до 20,7), от причин, связанных с употреблением алкоголя, - более чем в 3 раза (с 18,2 до 57,7 случаев на 100 тысяч человек населения).[44]

В результате общая смертность в трудоспособном возрасте в Российской Федерации увеличилась к середине 90-х годов почти вдвое (с 44,2 а 10 тыс. человек в 1988 г. до 84,2 в 1994 г.),[45] а средняя продолжительность жизни сократилась более чем на 5 лет (с 69,6 в 1989 г. до 64,0 в 1994). Хотя к 1997 г. средняя продолжительность жизни в России и возросла до 66,9 лет, но она все еще остается на 2,7 года меньше, чем в 1989 г.[46]

Еще в XIX в. многими европейскими врачами, статистиками и демографами было установлено, что уровень заболеваемости и смертности в каждой социальной группе находится в обратной зависимости от уровня ее социально-экономического положения (которое и определяет в конечном счете условия труда, качество питания, жилищных условий, ухода за детьми, доступность образования и медицинского обслуживания и т.д.)[47] Проблема социального неравенства перед смертью-этой, по словам польского демографа В. Куля, самой большой классовой привилегии, - в Советском Союзе практически не исследовалась. В постсоветской Росси такие исследования стали появляться лишь в последнее время. Хотя они пока далеки от совершенства, но они полностью подтверждают эту зависимость.[48]

В этой связи представляют интерес дореволюционные данные по столице бывшей Российской империи Санкт-Петербургу. Так, выдающийся русский демограф С.А. Новосельский использовал для изучения социальной дифференциации смертности топографический метод: он разделил все население города на семь групп участков в зависимости от степени материального благосостояния и рассчитал коэффициенты смертности для каждой из них.(см. табл.9).

Исследование детской смертности в семьях петербургских рабочих, проведенное в 1912 г. городским отделением Русского общества охранения народного здравия, также выявило четкую обратную связь между уровнем материального достатка и грамотности родителей с одной стороны и уровнем детской смертности с другой.

Таблица 9.

Социальные различия в смертности населения Санкт-Петербурга

за 1909-1912 г. по группам участков.

Характеристики	Группы участков
	1-я	2-я	3-я	4-я	5-я	6-я	7-я
Средняя годовая квартплата, руб.	933	745	536	430	358	213	190
Среднее число жителей на одну комнату	1,50	1,57	2,06	2,26	2,64	2,91	3,30
Процент неграмотных в возрасте старше 6 лет	15,7	16,4	17,8	22,0	24,7	29,6	35,1
Число умерших на 1000 человек населения в год	12,6	14,3	18,3	19,9	21,9	24,5	27,2
Число умерших в возрасте до 1 года на 100 родившихся	10,7	11,5	14,7	16,8	19,1	21,9	26,3

Источник: Новосельский С.А. Влияние экономических условий на частоту отдельных причин смерти // Его же. Вопросы демографической и санитарной статистики. Избр. работы. - М.,1958. - С.77-79.

Таблица 10.

Детская смертность в рабочих семьях Санкт-Петербурга в 1912 г.

Заработок отца, руб. в месяц	Умерло в возрасте до 1 года на 100 родившихся
более 50	11,5
от 31 до 50	19,1
от 21 до 30	24,4
до 20	28,4

Источник: Вигдорчик Н.А. Детская смертность среди петербургских рабочих //Общественный врач. – 1914. - № 2. - С.239-240.

Социальное неравенство в уровне смертности сохраняется и в самых развитых капиталистических станах. Так, например, в Англии, по данным за 1970-1972 гг., смертность в наиболее активных рабочих возрастах (20-49 лет) среди наименее обеспеченных слоев населения была в 2-3 раза выше, чем среди верхних слоев общества, а средняя продолжительность жизни у мужчин V группы (разнорабочие) была на 7,2 года ниже, чем у мужчин I группы (руководящие работники высшего звена, лица свободных профессий) - 72,2 года против 65,0 лет у V группы.[49]

Известный советский гигиенист и демограф С.А. Томилин еще в 20-х гг. ХХ в. следующим образом объяснял причины подобных различий: "Если организм не успевает пополнять те затраты органической материи, которые были сделаны им в процессе создания и накопления этих (материальных. - А.З.) ценностей, то первое время он восстанавливает свои функции за счет некоторого резервного фонда биологических сил, находящихся в организме, а затем, по исчерпании их начинается длинная, не поддающаяся скорому перечислению разнообразная вереница патологических расстройств организма в зависимости от данных условий.

...Можно сказать даже больше, что в какое-то число изготовленных данным поколением хозяйственных ценностей входит как сопутствующая непременная премия столько-то туберкулезных, алкоголиков, ранних детских смертей и разнообразных человеческих  калечеств...

Таким образом, мы видим, что выполнению хозяйственных функций, проявляемому в трате биологической энергии, - "созданию прибавочной стоимости" - может в отдельных случаях сопутствовать образование "убавочной биологической ценности самого производителя."[50]

Итак, в существующей капиталистической системе господствующий класс и в национальном, и в мировом масштабе ворует у пролетариев не только прибавочную стоимость, но и право на жизнь и здоровье. История всех классовых обществ свидетельствует: отвоевать себе это право угнетенные могут лишь в долгой и упорной борьбе. И к чести российского пролетариата нужно сказать, что эта борьба в России уже нарастает. Начиная с 1994 г. статистика фиксирует резкий подъем стачечного движения. С 1993 по 1997 г. число участников забастовок возросло более чем в 7 раз. (См. Табл. 11). В 1997 г. в стачках приняло участие 1,5% всех работающих по найму. Наибольшее количество забастовок отмечено в угольной промышленности, учреждениях образования и здравоохранения.

Таблица 11.

Стачечное движение в постсоветской России[51].

Годы	Число предприятий, на которых происходили забастовки	Численность работников, вовлеченных в забастовки, тыс. человек
1990	260	99,5
1991	1755	237,7
1992	6273	357,6
1993	264	120,2
1994	514	155,3
1995	8856	489,4
1996	10047	663,8
1997	19751	887,5

Составлено по: РСЕ. М.1996. - С.106; ЭГ. 1998. - № 6. - С.2.

Как видим, пролетариат России начинает осознавать себя как класс, осознавать, что его классовые интересы противоположны интересам капитала.

Государственные чиновники и буржуазные экономисты очень любят подсчитывать экономический ущерб от забастовок, потери от неотработанных человеко-дней. Однако, еще никем не подсчитано какой эффект приносят экономике страны стачки, окончившиеся победой бастующих и выплатой им зарплаты или повышением ее? Насколько при этом возрастет платежеспособный спрос населения? розничный товарооборот? производство товаров широкого потребления? Интересно отметить, что если в 1995 г. абсолютный объем розничного товарооборота (в сопоставимых ценах) в России сократился на 7%, в 1996 г. - на 4%, то в 1997 г. - году наибольшего подъема стачечного движения - впервые возрос на 2%.[52] Да и рост средней продолжительности жизни статистика зафиксировала на год позже после того, как начался подъем рабочего движения.

Намного более важным, чем экономическое, является политическое значение стачек. Очень точную оценку их роли в классовой борьбе мы находим в трудах В.И. Ленина: "когда рабочие сообща заявляют свои требования и отказываются подчиняться тому, у кого толстая мошна, тогда рабочие перестают быть рабами, они становятся людьми, начинают требовать, чтобы их труд не шел только на обогащение кучки тунеядцев, а давал возможность работающим жить по человечески. Рабы начинают заявлять требование сделаться хозяевами, работать и жить не так, как хотят помещики и капиталисты, а так, как хотят сами трудящиеся. Стачки потому и внушают всегда такой ужас капиталистам, что они начинают колебать их господство...

Стачки приучают рабочих к объединению, стачки показывают им, что только сообща могут они вести борьбу против капиталистов, стачки научают рабочих думать о борьбе всего рабочего класса против всего класса фабрикантов и против самовластного полицейского правительства. Вот почему-то социалисты и называют стачки "школой войны", школой, в которой рабочие учатся вести войну против своих врагов за освобождение всего народа и всех трудящихся от гнета чиновников и гнета капитала."[53]

Однако одними стачками уничтожить существующую систему невозможно. Уступив в одном месте, правящий класс всегда найдет возможность усилить эксплуатацию и сократить рабочие места в другом. Для того, чтобы ликвидировать строй, органически порождающий нищету и безработицу, необходима длительная политическая борьба, которая требует создания собственных политических организаций пролетариата.

Специфика нынешней ситуации в странах СНГ состоит в оторванности марксизма от рабочего движения. Став правящей партией, КПСС перестала быть боевой организацией пролетариата. Ее официальным наследникам из СКП-КПСС несмотря на все заигрывания с рабочим классом и обещания рабочего контроля так и не удалось возглавить рабочее движение. Это и неудивительно: государственные интересы и державное величие единой и неделимой России для нынешних "коммунистических" деятелей гораздо важнее интересов пролетариата. Идеология многочисленных осколков КПСС колеблется между социал-шовинизмом и национал-социализмом, представляя самые разнообразные варианты и комбинации того и другого[54].

Поэтому важнейшей задачей современного этапа революционного движения в России вновь, как и в конце XIX века, является преодоление разрыва марксизма с рабочим, пролетарским движением. Уничтожить уродующую и унижающую человека систему наемного рабства, уничтожить эксплуатацию человека человеком можно будет лишь тогда, когда наиболее передовая и сознательная часть пролетариев сможет овладеть революционной теорией марксизма.

Так же  как выучить какой либо язык можно лишь в процессе общения и чтения на этом языке, так и овладеть марксизмом можно, лишь применяя его к анализу конкретной действительности. С другой стороны, осуществленный в данной работе марксистский анализ развития советского общества полностью подтверждает правильность и сформулированного К. Марксом материалистического понимания истории. Автор не считает, что на все поставленные здесь вопросы ему удалось дать достаточно точные, полные и исчерпывающие ответы - это задача дальнейших более глубоких научных исследований, но если эта работа хоть в какой-то степени поможет пролетариату овладеть настоящим, неизвращенным марксизмом, поможет выработать марксистский взгляд на свое прошлое и настоящее, то свою задачу автор будет считать выполненной.

СПИСОК СОКРАЩЕНИИЙ.

ААС                             Азия и Африка сегодня.

АиФ                              Аргументы и факты.

БСЭ.                             Большая советская энциклопедия.

ВИ                                Вопросы истории.

ВИЖ                             Военно-исторический журнал.

ВМУ                             Вестник Московского университета.

ВЭ                                Вопросы экономики.

ВФ                                Вопросы философии.

ЗРФ                              Здравоохранение Российской Федерации.

МЭМО                         Мировая экономика и международные отношения.

НАА                             Народы Азии и Африки.

ПСС                             Полное собрание сочинений.

РСЕ                              Российский статистический ежегодник.

СМ                               Свободная мысль.

УАП                             Україна: аспекти праці.

УІЖ                              Український історичний журнал.

ЭГ                                 Экономическая газета.

ЭиЖ                             Экономика и жизнь.

ЭО                                Этнографическое обозрение.

---

[1] РСЕ. - М.,1996. - С.82.

[2] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. - Т.25. Ч.1. - С.428.

[3] РСЕ. М.1996. С.84; ЭиЖ. - 1998. - № 1. - С.25.

[4] Статистичний щорiчник України. 1995. - К.1996. С.71.

[5] Народное хозяйство СССР в 1989 г. - М.,1990. - С.76,89.

[6] ЭиЖ. - 1998. - № 1. - С.29.

[7] ЭГ. - 1998. - № 4. - С.5.

[8] Ленин В.И. ПСС. - Т.3. - С.170.

[9] Римашевская Н.М. Социальные последствия экономических трансформаций в России //Социс. - 1997. - № 6. - С.58.

[10] РСЕ. - М.,1996. - С.82.

[11] ЭиЖ. - 1998. - № 7. - С.1; Дiловий вiсник. - 1997. - № 5. - С. 19.

[12] ЭГ. - 1998. - № 4. - С.5.

[13] Гачикус А. Анти-Бугера. 2004. – С.15-16.

[14] Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. – М., 1987. – С.497-498.

[15] Бюллетень Интернационалист. – 2004. - № 34. – С.11.

[16] Статистичний щорічник України. 2002. – К.,2003. – С.408.

[17] Петрова Т. Державна політика зайнятості населення: проблеми і напрями актуалізації //УАП. – 2005. – № 5. –  С.5.

[18] РСЕ. - М.,1996. - С.86.

[19] Там же. - С.84.

[20] Бюллетень Интернационалист. – 2004. - № 34. – С.11.

[21] Ленин В.И. Великий почин //Избр. соч. - Т.9  - М.,1987. – С.17-18.

[22] ЭГ. - 1998. - № 6. - С.2.

[23] Римашевская Н.М. Социальные последствия. - С.59.

[24] Сегодня.  – 2003. – 21 января.

[25] СМ. – 2004. - № 12. – С.158.

[26]Бушуев В.Г. Что создали? Куда движемся?// СМ. - 2002. - № 2. - С.33-34.

[27] АиФ. 1998. - № 1-2. - С.4.

[28] ЭГ. - 1998. - № 7. - С.4.

[29] Там же.

[30] Дiло. - 1998. - № 2 - С.7

[31] ЭГ. - 1998. - № 7. - С.4.

[32] Дiло. - 1998. - № 4. - С.7.

[33] ЭГ. - 1998. - № 6. - С.2; Праця i зарплата. 1998. - № 2. - С.14.

[34] Ленин В.И. ПСС. - Т.4. - С.262-272.

[35] ЭиЖ. - 1998. - № 8. - С.30. УАП. - 1998. - №3. - С.22

[36] РСЕ. - М.,1996. - С.145.

[37] Саєнко Ю. Феномен i особливостi бiдностi в Українi //УАП. - 1997. - № 7. - С.11,20.

[38] РСЕ. М.1996. С.107; Праця i зарплата. - 1997. - № 13. - С.24.

[39] Книжное обозрение. - 1998. - № 10. - С.9.

[40] Статистичний щорiчник України. 1995. - К.1996. - С.475; Дiло. - 1998. - № 3. - С.15.

[41] Книжное обозрение. - 1997. - № 19. - С.18.

[42] Педагогика. - 1997. - № 1. - С.3.

[43] Медицинская газета. - 1998. - № 23. - С.4; РСЕ. - М.,1996. - С.214-218.

[44] Демографический ежегодник России. - М.,1996.- С.317; ЗРФ. - 1997.- № 7. - С.3-4.

[45] ЗРФ. - 1996. - № 3. - С.7.

[46] ЭГ. - 1998. - № 8. - С.2.

[47] См.: Гротьян А. Социальная патология. Вып. 1-2.- М.,1925; Россет Э. Продолжительность человеческой жизни. - М.,1981. - С.307-314.

[48] Солонин Ю.Г. Влияние социально-экономических условий на здоровье населения Севера //ЗРФ. - 1997. - № 2. - С.29-31.

[49] Звидриньш П.П. Население Великобритании (размещение, состав, вос  производство). - М.,1979. - С.170. Рассчитано по: The Registrar Generals Decennial Supplement for England and Wales.1970-1972. Occupational mortality. - L.1978.

[50] Томилин С.А. Демография и социальная гигиена. - М.,1973. - С.26-27.

[51] К сожалению, со времени, когда была написана данная работа (1998 г.), забастовочное движение в России резко пошло на спад. С 1998 по 2002 г. численность участников забастовок в России сократилась более чем в 200 раз. См.:  Анисимова Г. Динамика забастовочной активности трудящихся //Альтернативы. – 2004. - № 2. – С.31-32. Насколько продолжительным будет этот период реакции покажет будущее. В Украине спад забастовочной активности продолжался до конца 2004 г. В 2005 г. происходит резкий рост как зарегистрированных трудових споров, так и стихийных забастовок. См.: Звіт про результати діяльності Національної служби посередництва і примирення України в першому півріччі 2005 р. (витяг) //Бюлетень НСПП. – 2005. –  № 7. – С.53-60.

[52] Общество и экономика. - 1997. - № 5. - С.130; ЭГ. - 1998. - № 4. - С.6.

[53] Ленин В. И. ПСС. - Т.4. - С.292-296.

[54] Бугера В. Социал-фашизм //Марксист. - №2. – 1994. – С.27-54; Шеин О.В. КПРФ на запасном пути российского капитализма. – Астрахань, 1998. – 173с.; Инсаров М. РКРП //Бугера В.,Инсаров М. В борьбе против буржуазного национализма. – Б.м.,2002. – С.142-148; Инсаров М. Интернационализм или москвофильство? //Теория и практика коллективизма. – Б.м.,2002. – С.132-135 и др.

СПИСОК СОКРАЩЕНИИЙ.

ААС                             Азия и Африка сегодня.

АиФ                              Аргументы и факты.

БСЭ.                             Большая советская энциклопедия.

ВИ                                Вопросы истории.

ВИЖ                             Военно-исторический журнал.

ВМУ                             Вестник Московского университета.

ВЭ                                Вопросы экономики.

ВФ                                Вопросы философии.

ЗРФ                              Здравоохранение Российской Федерации.

МЭМО                     Мировая экономика и международные отношения.

НАА                             Народы Азии и Африки.

ПСС                             Полное собрание сочинений.

РСЕ                              Российский статистический ежегодник.

СМ                               Свободная мысль.

УАП                             Україна: аспекти праці.

УІЖ                              Український історичний журнал.

ЭГ                                 Экономическая газета.

ЭиЖ                             Экономика и жизнь.

ЭО                                Этнографическое обозрение.