К ПОЛОЖЕНИЮ
УКРАИНСКОГО РАБОЧЕГО КЛАССА в начале ХХІ века.
По официальным данным, в Днепропетровске, этой «второй столице» Украины, по состоянию
на лето-2001, в материальном производстве по прежнему занято огромное
количество людей – 480 тыс. человек. Тем же летом, 108-ми тысячам из них
задерживалась выплата заработной платы. Так, на 10.06. 2001 общая задолженность
по зарплате по городу составляла 100 млн. гривен. В то же время темпы погашения
долгов по зарплате на промышленных предприятиях Днепропетровска летом-2001
упали до 2% от аналогичных показателей 2000г.. Из общей суммы задолженности 62
млн. гривен, - это долги предыдущих лет, остальное, т.е. около 40%, - «набежало» уже в 2001г. 75% общей задолженности по зарплате
промышленным рабочим приходится теперь на акционерные и частные предприятия, –
ситуация, прямо противоположная той, которая имелась в середине 90-х годов по
неплатежам зарплаты в промышленности. Тогда, с большим отрывом по объемам
задерживаемой зарплаты и по срокам ее задержки, лидировали государственные
предприятия. Это прямой результат почти
полного отсутствия экономического сопротивления промышленного пролетариата.
Опыт прошедшего десятилетия показал новоиспеченным украинским частным
капиталистам – держателям (или управляющим) основных, контрольных, блокирующих
и т.п. крупных пакетов акций различных ОАО, что рабочий класс беспомощен и
беззащитен, что он оказался несостоятельным даже в деле защиты своего статуса
наемного работника-пролетария. Оказалось, что можно многими месяцами, да что
там, годами(!) безнаказанно не нести никаких расходов на покупку рабочей силы
(Например, в 1999-2000 г.г. годичная задолженность по зарплате была
обычным делом на заводах и фабриках Днепропетровска. Задержка в два-три года
была менее распространена, но не являлась уникальным явлением. Максимальные
сроки с задержкой заработной платы в Украине – пять лет!).
 |
Автор у стана ХПТПВ в 2005 г.
|
Наибольшие долги по зарплате промышленным рабочим – в
металлургии и это при том, что металлургия является сейчас наиболее интенсивно
работающей отраслью украинской промышленности. Металлургический полуфабрикат
(все сортаменты проката и труб) является основной статьей украинского экспорта,
дающей, по различным данным от 40 до 47% инвалютных поступлений в казну украинского
буржуазного государства. Этот экспорт
осуществляется в таких масштабах и по таким низким ценам, что дает повод
буржуазии России, Западной Европы и Северной Америки поднимать тревогу по
поводу демпинговой экспансии продукции украинской металлургии. По сравнению с
2000г. прибыль металлургических предприятий Днепропетровской области (заводы и
комбинаты в Днепропетровске, Днепродзержинске, Кривом Роге, Никополе и
Новомосковске) в 2001г. возросла в три раза(!) и составила 2,5 млрд. гривен.
Все это означает, что в отрасли сложилась благоприятная экономическая
конъюнктура для борьбы наемного труда за улучшение своих позиций в его
взаимоотношениях с капиталом. Но вместо этой борьбы наблюдаются явления, не
поддающиеся, наверное, рациональному объяснению: имея, как правило, текущую
задержку по зарплате в несколько месяцев, а также огромные суммы невыплаченной
до сих пор зарплаты за вторую половину 90-х годов, рабочие-металлурги в 2001г.
трудятся интенсивнее, чем когда-либо за все предыдущее десятилетие…
И никаких забастовок, никакого сопротивления, никакой
пролетарской борьбы нет уже несколько лет!
Промышленный пролетариат, в условиях задерживаемой
зарплаты, соглашается на интенсификацию труда! Одновременно он предоставляет
буржуазии беспроцентный кредит через все ту же задержку с выплатой зарплаты,
позволяя ей при этом извлекать АБСОЛЮТНУЮ прибыль!
Какой чудовищный политэкономический смысл имеют эти
явления!
Наиболее яркий пример: в Днепропетровске пальму
первенства по задерживаемой зарплате среди металлургических предприятий
уверенно держит ОАО «Металлургический
завод им. Петровского» (легендарная «Брянка»
100-летней давности – старейшее предприятие отрасли в Приднепровье, «флагман
черной металлургии Украины», «визитная
карточка Днепропетровска», как до сих пор, штампами КПССовской пропаганды,
пишет городская буржуазная пресса). Государственный пакет акций завода до
октября 2001г. управлялся фирмой «Приват-Интертрейдинг»,
дочерней структурой «Приватбанка». По
состоянию на июнь-2001 задолженность
по зарплате рабочим здесь составляла 22,5 млн. гривен (из них, к примеру, за
1999г. – 8,5 млн. гривен), при реализации продукции за первое полугодие 2001г.
на сумму в 350млн. гривен. Износ основных фондов предприятия достигает 70-80% и
при этом не делается каких-либо капитальных вложений в реконструкцию и
модернизацию производства. Как признала «Позиция»
- еженедельный печатный орган областного совета «официальных» профсоюзов (Она осмелилась сделать это только через
несколько месяцев после того, как Фонд Госимущества Украины лишил фирму «Приват-Интертрейдинг» права на
управление государственным пакетом акций завода!), – фирма «Приват-Интертрейдинг» «проводила политику выжимания из завода
последних соков». В этих условиях, в мае-2001, при текущей трехмесячной
задержке зарплаты и до сих пор не погашенных огромных долгах по зарплате за предыдущие годы, в
сталеплавильном и прокатном производстве завода были достигнуты АБСОЛЮТНЫЕ
РЕКОРДЫ по производительности труда, о чем сообщали городские СМИ…
Подобные явления шокируют, они ломают понятия о
противоречиях между наемным трудом и капиталом, о наемном труде, как таковом.
Какими политэкономическими терминами и формулами описать
такой процесс?!
Какова стоимость и цена рабочей силы пролетария, которому
не платят зарплату?!
Какова функция зарплаты, если рабочий может довольно
длительный срок не получая ее, жить и работать, производя новую стоимость?!
Что в таких
случаях происходит с переменным капиталом, который капиталисту нужно было бы
авансировать на покупку рабочей силы?!
Не теряет ли в таком случае свой смысл такая
фундаментальная категория, как прибавочная стоимость?!
Какова степень(норма) эксплуатации неоплачиваемого
труда?!
Капиталистическая ли это эксплуатация; наемный ли это
труд?!
Как в таком случае происходит воспроизводство
капиталистического способа производства?!
Является ли вообще такой способ производства
капиталистическим?!
Каковы возможные рамки и пределы такой экономической
модели?!
Вопросов много, но наши левые интеллектуалы не спешат на
них отвечать, хотя вполне может быть, что они их вообще не замечают…
Ни классическая буржуазная, ни марксистская политэкономия
даже не ставили таких вопросов, так как
у ее представителей не было никаких эмпирических данных, говорящих о том, что
при капиталистическом способе производства такое возможно. Наша «постсоветская» реальность еще нуждается
в теоретическом осмыслении.
О. Дубровский
Январь-2002.
ВНЕЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПРИНУЖДЕНИЕ НА КАПИТАЛИСТИЧЕСКОМ
ПРЕДПРИЯТИИ. *
ОАО «Днепропетровский завод прокатных валков»(ДЗПВ).
Июль-2000. В вальцелитейном цехе закончена некоторая модернизация шаролитейной
машины и цеховое начальство неформальным образом сообщает рабочим о наличии у
предприятия очень больших заказов на чугунные шары.
Утром
20.07.2000, на разнарядке, начальник цеха г-н Бойко уже знакомит рабочих с
официальным документом – распоряжением по вальцелитейному цеху. Этот документ,
в некотором смысле уникален, - даже рабочим, за спиной у которых многие годы «советской» фабрично-заводской каторги,
не приходилось слышать ничего подобного. Итак, распоряжение доводило до
сведения рабочих напряженные планы дирекции завода по производству чугунных
шаров и очерчивало круг организационных мероприятий по обеспечению двухсменной
работы шаролитейной машины с пофамильным перечислением всех рабочих, которые
будут в этом задействованы. И, наконец, самое главное: «Выполнение сменных заданий по отливке шаров является обязательным.
Невыполнение сменных заданий будет рассматриваться как саботаж, со всеми
вытекающими последствиями, вплоть до увольнения.».
Конечно,
подобные формулировки находятся вне рамок украинского буржуазного трудового
законодательства, которое не предусматривает мер внеэкономического принуждения
наемных работников. Но администрация ОАО «ДЗПВ» на такие мелочи, как
действующий КЗоТ, привыкла не обращать внимания.
Есть на
заводе фиктивная первичная организация «официального»
профсоюза металлургов и горняков Украины(ПМГУ). 18-го апреля 2000г., во время
кустового профсоюзного собрания по обсуждению проекта нового коллективного
договора задачи такому профсоюзу ставил… исполнительный директор завода г-н Лушпа(!!!)(он
же председатель правления ОАО) : бороться за повышение производительности труда
и за сохранность капиталистической собственности! На заводе есть помещение
профкома, есть и профсоюзный функционер – «освобожденный»
председатель этого профкома, но на уровне литейного цеха «официальный» профсоюз скорее мертв, чем жив. Никто из рабочих не
может назвать дату последнего отчетно-выборного собрания; никто не знает
цеховых «профсоюзных активистов». Одни
литейщики считают, что где-то, кто-то, какой-то цехком должен быть, другие
придерживаются мнения, что все давным-давно развалилось. Но и с тех, и с
других, исправно, через бухгалтерию завода, удерживаются профсоюзные членские
взносы. Такой квази-профсоюз, с такими задачами (которые перед ним ставит
администрация!), по поводу распоряжения от 20.07.2000, естественно, не издал ни
звука, ни в июле, ни в августе… А как отреагировали на эту возмутительную
выходку господ сами рабочие? Да никак… Молча расписались в ознакомлении с
распоряжением те, кого оно непосредственно касалось, молча выслушали его и
разошлись по рабочим местам все остальные. Лишь потом, между собой, в курилках
и беседках, отмечали, - мол, о зарплате ни слова, а сразу угрозы… Да подшучивали над шаролитейшиками, - смотрите, попадете в саботажники!...
Зададимся непраздным
вопросом: как должны были бы поступить в таком случае элементарно сознательные,
то есть, союзно-организованные пролетарии?
Цеховой
профсоюзный актив должен был тут же, на разнарядке утром 20-го июля, публично
выразить свой резкий протест, апеллируя к действующему КЗоТ и в тот же день
собрать цеховое профсоюзное собрание, оповестив о нем все остальные цеха. На
этом собрании цехком профсоюза предложил бы администрации:
1.
Аннулировать заключительную часть распоряжения от 20-го
июля.
2.
Переговоры – хотите выполнения больших и срочных заказов
на шары, - давайте договариваться о расценках на эти работы.
А что в
такой ситуации должен был бы делать в такой ситуации нелегальный,
социал-революционный актив, - предполагаемая ячейка социалистической
пролетарской организации?
Перед таким
активом, по мнению автора, стояли бы две задачи: во первых, – объяснять рабочим
сущность капиталистической эксплуатации(подавляющему большинству из них ее
механизм совершенно не ясен) и одной из ее составляющих – экономического
принуждения и тут же – почему капиталист прибегает к отжившей, неэффективной
форме насилия над наемным работником, – принуждению внеэкономическому; во
вторых, - организовать тот самый
саботаж, которым застращивает рабочих администрация (при условии, что акты
саботажа, их целесообразность, будет пониматься и поддерживаться большинством
рабочих).
Но все это
пока из области гипотез, фантазий и благих пожеланий, а вот о реалиях трудовых
отношений на ОАО «ДЗПВ» стоит сказать еще кое-что.
Лето 2000г.
: администрация непрерывно и по разным поводам запугивает рабочих увольнениями;
в литейном цехе с июля проводятся т.н. «кадровые
часы», - «собеседования»
начальства с рабочими разных специальностей, по итогам которых рабочие
расписываются в соответствующем протоколе о том, что они несут ПОЛНУЮ
МАТЕРИАЛЬНУЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ за брак в своей работе. В июле – августе 2000г. «кадровые часы» были проведены с
формовщиками, плавильщиками, слесарями-ремонтниками, каменщиками-огнеупорщиками…
В мае и в
июле 2000г. в литейном цехе имели место случаи безнаказанного рукоприкладства:
старший мастер г-н Борисенко («заслуженный
металлург Украины») за ошибки в работе побил в мае формовщика, а в июле –
сборщика форм.
За порцией
внеэкономического принуждения следует принуждение экономическое: 27.07. 2000
администрация объявляет литейщикам о реформировании оплаты их труда. Тарифы
повышаются на 43%, но при этом
премиальная часть зарплаты теперь ничем не обеспечена и зависит только
от произвола начальника цеха. Он лично будет решать, кому какую дать премию (до
этого, при литейном браке не более 9% от общего объема выпущенной продукции,
литейщикам была обеспечена премия в 40% от тарифной ставки). Для того, чтобы
принять решение, - кому какой процент премии «вывести», – нужна информация. Для начальника цеха ее будут собирать
старшие мастера, мастера и бригадиры. Более того, после июльской реформы оплаты
труда, практически на каждой разнарядке администрация призывает рабочих
доносить друг на друга, – кто как работает, кто работает в нетрезвом состоянии, а кто вообще не хочет
работать… «Вы поможете нам избавиться от
тех, кто мешает вам зарабатывать
деньги» - так г-н Бойко публично
формулирует задачу потенциальных «стукачей».
Разумеется,
ни мотивировки постоянных угроз увольнением, ни «кадровые часы», ни июльская реформа оплаты литейщицкого труда,
никак не описываются принятым общезаводской конференцией 28.04.2000
коллективным договором (делегаты на эту конференцию в литейном цехе не
выбирались на профсоюзных собраниях, но определялись начальством «в рабочем порядке»(!!!)). Но кто на ОАО
«ДЗПВ» обращает на эту бумажку внимание?! Коллективный договор принят (на пять
лет(!!!)) и о нем тут же забывают и рабочие, и господа начальники…
Глухо,
покорно молчат литейщики; ходит целый и невредимый, изрыгающий матерную ругань
на рабочих и работниц, старший мастер Борисенко (хотя условия труда по их
безопасности в «литейке» таковы, что
при соответствующей целеустремленности, этот мерзавец не избежал бы «несчастного случая» в ночную смену)…
Апатия,
абсолютная аполитичность и безидейность, отсутствие тенденций к классовой
солидаризации и даже намеков на возможность сопротивления, зацикленность на
проблемах приусадебного хозяйства, - таковы рабочие ДЗПВ. Таков, если брать
шире, «пост-советский» промышленный
пролетариат, не только Днепропетровска и Индустриального Приднепровья, но и
всей Украины в целом. Такова украинская реальность на рубеже веков…
Нет не
только рабочего движения, нет даже зародышей, крошечных очагов классового
сопротивления господству эксплуататоров.
А. Алый.
Сентябрь-2000.
* (Примечание:
текст «Внеэкономическое принуждение на
капиталистическом предприятии» впервые был опубликован в журнале «Социальное Равенство» № 15(29) за
2001г. с купюрами принципиально важных моментов. Данная публикация представляет
собой аутентичный текст автора.)
«ОТ
КОЛИ ДІДИ РОБИЛИ» или
«ЧИ ПРАВЛЯТЬ В ЦЕ СВЯТО СЛУЖБУ БОЖУ»…**
ОАО «Днепропетровский завод прокатных валков"(ДЗПВ),
- производственную деятельность начал в 1896г. как машиностроительный завод «Сириус», специализировавшийся на
производстве сельскохозяйственных машин. В 1913г. перепрофилирован на
производство прокатных валков для металлургии и различных вальцев для
мукомольной промышленности и т.д. До
1928г. сохранял первоначальное название – «Сириус»,
затем «Днепропетровский
чугуно-вальцеделательный завод»(ДЧВЗ), с 1992г. – ДЗПВ.
Уже
приходилось рассказывать о положении рабочих на этом предприятии (см. текст «Внеэкономическое принуждение на
капиталистическом предприятии»). Возвратимся туда, на этот раз более обстоятельно.
Вальцелитейный
цех, участок крупных валков (бывший литейный цех №1): закопченное до черноты, с
дырявой металлической крышей (цех не перекрывался с 1945г.) и многими выбитыми
оконным стеклами, производственное помещение постройки конца XIXст., к тому же,
находящееся в аварийном состоянии. Его клепаные металлоконструкции уже
значительно отклонились от нужной геометрии и каждые три года специальная
комиссия продлевает разрешение на эксплуатацию здания. Пламя, дым, пыль, шум.
Оборудование чрезвычайно изношено. Тяжелый, интенсивный, во многом ручной труд
у расплавленного или горячего металла. Многообразный произвол администрации,
вплоть до безнаказанных случаев рукоприкладства. Крики и матерная ругань начальников
в адрес рабочих – дело здесь заурядное. Большая текучесть кадров на тяжелых, не
требующих высокой квалификации, профессиях: обрубщиков; канавщиков(шлаковщиков);
формовщиков низших разрядов, заливщиков металла на шаролитейной машине. В
условиях массовой безработицы здесь, как правило, есть вакантные рабочие места.
Наиболее престижные и высокооплачиваемые профессии: сборщики форм(стропальщики
на горячих точках); плавильщики; машинисты мостовых кранов, а также ремонтный
персонал, - имеют наиболее стабильный состав. Постоянная лихорадка со сроками
выплаты зарплаты, ее хроническая двухмесячная задержка. Имеется также
двухлетняя(!) (за 1998-1999г.г.) задолженность по зарплате, называемая на ДЗПВ
«депонентом». Сумма, находящаяся «на депоненте», постоянно указывается в
расчетных листках каждого рабочего. В официальных заявлениях дирекции завода
сроки погашения «депонента» в
денежной форме постоянно переносятся. Одновременно, на цеховом уровне
администрация усиленно рекомендует рабочим погашать «депонент» натурой через заводской буфет, что является прямым
нарушением действующего украинского буржуазного трудового права. Например,
начальник литейного цеха г-н Бойко может
сказать: «Берите продукты, так как
деньгами депонента вам все равно не видать…». Многие литейщики
прислушиваются к этим настойчивым «рекомендациям»
и постепенно «выбирают депонент»
небогатым набором залежалых и суррогатных продуктов из заводской лавки:
конфетами; печеньем; тушенкой с гречневой кашей или с горохом и с просроченной
датой реализации…
Фиктивно
существует первичная организация «традиционного»
или «официального» профсоюза (ПМГУ).
Имеется столь же фиктивный коллективный
договор, который, в нарушение действующего трудового права (закона Украины «О коллективных договорах и соглашениях»)
заключается сроком на пять лет.
Действуют
комбинации мер экономического и внеэкономического принуждения рабочих к
производительному труду.
Одной из мер
внеэкономического принуждения является, сохранившаяся с времен «советского»
государственного капитализма, практика «рабочих» или «черных» (как их называли рабочие еще во времена «СССР») суббот. Все тем же формальным
предлогом для работы по субботам служит продолжительность рабочего дня
литейщиков в 7 часов 40 минут. Формальная недоработка 20 минут до 8 часов
каждый день, складывается в 12
неоплачиваемых рабочих суббот в год. Кроме того, оплачиваемые рабочие
субботы практикуются при выполнении срочных заказов на прокатные валки и
чугунные шары, а также группы рабочих в приказном порядке постоянно выводятся
на работу в выходные дни для «подготовки
производства», - для ремонта, разогрева, загрузки плавильных печей и т.д.
Необходимо
отметить, что завод выпускает высоколиквидную продукцию – прокатные валки всех
размеров под горячий прокат листа, сортового проката и труб для украинских и
российских металлургических заводов и комбинатов; 60% готовой продукции
предназначено для российской металлургической промышленности.
В условиях
хронической двухмесячной задержки заработной платы и полной бесперспективности выслушивания
довольно частых лживо-пустых и противоречивых выступлений исполнительного
директора г-на Лушпы и коммерческого менеджера г-на Лившица перед коллективом
литейщиков о нормализации сроков ее выплаты, в литейном цехе с осени-2000
начало развиваться определенное брожение. На основе этого брожения возникла
инициатива по бойкоту рабочих суббот, как акции протеста против безобразий с
оплатой труда на фоне, рекламируемого заводской администрацией уже несколько
месяцев, пришествия «нового эффективного
собственника» в лице г-на Зиновьева, хозяина посреднической фирмы «Днепротехсервис»(до этого ОАО «ДЗПВ» контролировалось «Югтокобанком», в частности, банкиром
Хейфицем, который в результате каких-то финансовых операций был вынужден
исчезнуть «при невыясненных
обстоятельствах», - то ли его в духе «лихих
90-х» «замочили» братья по
классу, то ли он ударился в бега, - для рабочих ДЗПВ это осталось неизвестным).
Инициатива проведения протестной акции исходила от одного из рабочих цеха,
канавщика Д., проработавшего на заводе всего лишь около года. Стоит
подчеркнуть, что инициатива эта была сформулирована только после весьма
длительных обсуждений в рабочей среде. Участвовавший в ряде забастовок на
днепропетровских заводах в 90-е годы, Д. пытался хотя бы приблизительно
уяснить, - на какое сопротивление способны литейщики.
В
октябре-2000, в связи с задержками зарплаты, администрации угрожали забастовкой
рабочие вальцемеханического цеха, причем, вне какой-либо связи и координации с
литейщиками. Обсуждение возможностей произволу хозяев в «литейке» в это время уже шло и Д. пришлось убедиться в том, что
возможную забастовку вальцетокарей, литейщики не поддержат. Но забастовка не
состоялась. Вальцетокарям вовремя была брошена подачка, - какая-то часть
двухмесячной задолженности по зарплате, которая, впрочем, была меньше месячной
зарплаты, и все затихло – банальная для наших заводов история…
Здесь стоит
сказать об условиях труда в вальцемеханическом цехе. Труд вальцетокарей
практически полностью механизирован (в отличие от «литейки», где за исключением перемещения многотонных кокилей,
отливок, мульд и ковшей мостовыми кранами, господствует ручной труд), но в
атмосфере производственного помещения висит мутно-серая взвесь чугунной пыли с
обтачиваемых валков и по окончанию смены вальцетокаря идут в «бытовку» с черными, как у шахтеров,
лицами. Никаких средств защиты дыхательных путей не используется. По своей
вредоносности это вряд ли намного уступает запылено-задымленной атмосфере
литейного цеха.
В декабре
2000г. положение в литейном цехе представлялось канавщику Д. таким, что для
участия в акции протеста, большинству рабочих нужен лишь толчок, - открытое
выступление с призывом к бойкоту, активно поддержанное какой-то частью
коллектива. Д. берет на себя ответственность за такое выступление и заручается
конкретными обещаниями активной поддержки со стороны бригады формовщиков своей
смены. Внешне эта бригада выглядела наиболее сплоченной и решительной частью рабочего коллектива литейщиков, хотя
некоторые детали могли настораживать. Так, в апреле-2000, в вальцелитейном
цехе, во время профсоюзного собрания по обсуждению проекта нового, столь же
фиктивного, как и старый, коллективного договора, директор завода (он же
председатель правления ОАО) г-н Лушпа открытым текстом дословно сказал
следующее: «Санэпидстанция запретила
нашим формовщикам работать имеющимися пневмотрамбовками из-за
недопустимо-вредного уровня вибрации. Но нет у нас денег на приобретение новых
трамбовок, так что придется работать старыми…». Никто (ни профбосс, ни
члены заводского профкома, ни рабочие) не возмутился такой постановкой вопроса
и формовщики продолжают молча работать старыми трамбовками, разрушая свое
здоровье «недопустимо-вредным уровнем
вибрации», хотя солидарная забастовка всех трех бригад формовочного участка
может остановить производство валков в течение суток. Практически ежедневное
употребление алкоголя во время работы также вносило свою лепту в деморализацию
и снижение протестного потенциала формовщиков.
В ходе осенне-зимних
дискуссий вокруг возможностей рабочего сопротивления с представителями разных
литейщицких профессий, Д. продолжал, (как это он делал весной и летом) попытки
нащупать цеховую структуру «официального»
профсоюза, принципиально не обращаясь по этому поводу за справками к «освобожденному» профбоссу или к
представителям администрации. Это делалось с целью прояснить целесообразность
возможного обновления-оживления этой структуры на уровне цеха в ходе развития
предполагавшегося трудового конфликта. Однако подобное «зондирование»
не увенчалось успехом. Литейщики так и не смогли назвать своих профгрупоргов,
членов цехового комитета и его председателя. Если вновь вспомнить профсоюзное
собрание по обсуждению проекта коллективного договора в апреле-2000, то оно
представляло собой монолог директора. Представители т.н. профактива не
обозначили себя даже в ходе такого мероприятия! Как старый профсоюзный активист
80-х – 90-х годов, Д. видел немало искажений-извращений
формы и содержания профсоюзной деятельности в «официальных» профсоюзах на уровне их первичных организаций. Но
чтобы собрание по обсуждению проекта нового коллективного договора превращалось
в «театр одного актера» - директора,
который сам «отчитывается» и сам
ставит задачи профсоюзу на будущее – с таким издевательством над сущностью
профсоюзного движения ему сталкиваться еще не приходилось!
На вопросы
Д. о цеховом профактиве, литейщики высказывали, к примеру, мнения о том, что
председателем якобы существующего или уже несуществующего(?!) цехкома может
быть старший плавильщик одной из смен, а может быть, заместитель начальника
цеха, бывший до краха КПССовского режима, «освобожденным»
секретарем парткома КПСС на заводе.
Более того,
сама идея профессионального союза, как идея самоорганизации наемных работников
для защиты своих интересов, оказалась напрочь убитой в сознании рабочих
вальцелитейного цеха. Им, регулярно, через бухгалтерию завода, платящим
членские взносы в кассу «официального»
профсоюза, было непонятно, им приходилось объяснять, - что такое профсоюз и
зачем он вообще нужен!...
Ситуация,
характерная для всех заводов Днепропетровска на рубеже XX – XXI веков: «официального» профсоюза на важнейшем
низовом уровне, - уровне первичных организаций, практически нет, но почти все
рабочие состоят в нем через уплату членских взносов и начальство косо смотрит
на тех, кто отказывается эти взносы платить. Членство в таком квази-профсоюзе
превратилось в платное свидетельство послушания и благонадежности рабочего по
отношению к администрации.
Есть такое
понятие, - социальная память: предания, легенды, традиции, приоритеты и
авторитеты прошлого, передаваемые из поколения
в поколение в том или ином человеческом сообществе.
Что же
сохранила социальная память рабочих завода прокатных валков? Этот вопрос тоже
интересовал канавщика Д..
4.10.
1905г., во время стачки на заводе «Сириус»,
директор завода г-н Германн был убит анархистами за издевательства над
рабочими. В Екатеринославе этот акт открыл героическую эпопею анархистского
революционного террора во время социального шторма революции 1905-1907г.г.
Современные рабочие завода ничего об этом не знают. Надо отметить, что они
также страдают поразительной амнезией относительно великой революции
1917-1921г.г.. Никаких легенд,
воспоминаний, знаний о революционных событиях, об участии в них рабочих завода
«Сириус», о создании на нем
фабзавкома и профсоюза, о деятельности на заводе революционных политических
организаций, о заводских красногвардейцах и продотрядовцах не сохранилось… Перманентно закрытый заводской музей никого не
интересует и никто не требует, чтобы он был открыт. Революционные традиции
нашего промышленного пролетариата – это
миф, «мыльный пузырь», который в
свое время надувала и надувала КПССовская пропаганда, с целью обоснования
претензий КПСС на революционную преемственность.
Однако,
социальная память рабочих ДЗПВ сохранила легенды иного сорта – о некоем
дореволюционном, строго-справедливом хозяине-капиталисте. Тоска по конкретному
«хозяину», по конкретной «справедливой» хозяйской плетке звучит в
этих преданиях наемных рабов.
«От
коли діди робили», - рассказывают
пожилые рабочие, - привез этот хозяин из Америки снимающуюся по секциям крышу
для 30-тонных «пламенных» плавильных
печей, чем значительно облегчил тяжелый труд плавильщиков. Прошло 90 лет, но
эта крыша, эта технология работает до сих пор: после плавки (во время которой
пламя с ревом рвется наружу в щели между секциями крыши) мостовой кран снимает
секции крыши и в густом дыму, мульда за мульдой, загружает печь, а затем ставит
секции крыши на место. Здесь все зависит от профессиональной подготовки
крановщика, который работает в низком пролете, в открытой кабине, страдая от
дыма, жары и пыли. До этой американской «новинки»,
рассказывают старики, загрузка печей производилась вручную…
«Коли
діди робили при хозяїні» - характерная черта
подобных легенд, - на весь литейный цех был один управляющий и один десятник и
все успевали, а теперь ( это «теперь»
распространяется как на «советские»
времена, так и на нынешние времена «незалежної»
Украины) начальства черт знает сколько,
а порядка нет…
Согласно
официальной истории завода, он в 1941г. был эвакуирован на Урал, в Алапаевск, а
в 1947г. возобновил производство прокатных валков на старом месте в
Днепропетровске. Но в рабочей среде сохранились воспоминания о незначительном
по объему демонтаже оборудования при эвакуации, а также о том, что вскоре после
вступления германской армии в Днепропетровск, завод начал функционировать как
танкоремонтная база вермахта, с работающими плавильными печами и мостовыми
кранами, с местным рабочим персоналом. Однако, о судьбе рабочих, своим трудом
укреплявших военную мощь нацистской Германии, после отступления вермахта из
Днепропетровска в октябре 1943г., никто
из современных рабочих завода ничего не помнит и не знает. По состоянию на
2001г. самыми старыми рабочими в литейном цехе являлись: кладовщица в цеховой конторе (работает
с 1947г.) и тяжело передвигающий ноги старый сварщик ремонтной службы, попавший
на завод из села по т.н. «трудовой
мобилизации» в 1944г., свидетель и участник перекрытия крыши литейного цеха
гофрированным железом в 1945г.(старая крыша была сорвана взрывами при
отступлении вермахта), которое, стоит повториться, превратившись в решето,
стоит до сих пор…
Не будет
преувеличением утверждение о полной аполитичности литейщиков ДЗПВ. Не только
общие социально-политическое вопросы и международная политическая жизнь, но и
текущие перипетии национальной буржуазной политики, - все это далеко, все это
не нужно и совершенно не интересно. «Дело
Гонгадзе», «кассетный скандал»,
демонстрации и палаточные городки «право-левого»
блока парламентской оппозиции в рамках акции «Украина без Кучмы», - все эти основные политические события в
Украине осенью-зимой 2000-2001г.г., не привлекают внимания и вообще не являются
предметом обсуждения, как литейщиков, так и рабочих других цехов (насколько
можно судить по разговорам до и после работы в бытовых помещениях, во время
обеда или во время иногда получающихся пауз в интенсивном труде литейщиков,
когда все подготовительные работы к заливке форм металлом уже сделаны, но сам
металл в печи еще не сварился). Такое отрицание буржуазной политики несло бы в
себе некоторый положительный момент, если бы альтернативой были размышления
и дискуссии о борьбе классов, о возможных путях освобождения труда, о
социализме… Но это понятия еще более далекие от сознания рабочих ДЗПВ. Даже
зародышевые формы экономической борьбы, типа обсуждавшейся инициативы по
бойкоту «черных суббот»,
воспринимаются только в рамках цеха или даже в рамках только в рамках своей
смены. Круг идеологических приоритетов также весьма неширок: он вращается между
ворчанием о том, что «нужен Сталин» (для
«наведения порядка», о котором так
тоскует наш обыватель) и постоянной полемикой по поводу значения православных
религиозных праздников (что можно и чего нельзя делать в тот или иной праздник;
какой праздник важнее, правят или не правят в тот или иной праздник в церквях «службу божу»).
Языковая ситуация на заводе выглядит так:
господа начальники общаются исключительно на русском языке; на русском языке
издаются все приказы и распоряжения;
русскоязычной остается вся техническая и производственная документация.
Язык рабочих, - русский или безобразный русско-украинский «суржик», - язык днепропетровских окраин, которые 100 лет назад были
отдельными украиноязычными селами. «Суржик», пожалуй, преобладает…
Что
возбуждает живой интерес литейщиков, так это бесконечная тема приусадебного
хозяйства, а также многообразные проблемы, связанные с употреблением алкоголя и
с покушениями на буржуазную собственность через воровство материальных
ценностей с «родного» завода.
(С разной
степенью интенсивности в разных производственных подразделениях, но алкоголь
рабочими литейного цеха употребляется практически ежедневно. И по большому
счету нельзя сказать, что администрация борется с этим социальным злом, ибо
пьющие рабочие рано или поздно попадают в различные формы неформальной
зависимости от той же администрации. Репрессивные меры принимаются только
тогда, когда употребление алкоголя во
время работы приводит к браку или срывает выполнение производственных заданий.
Алкоголь является даже индикатором отношения рабочих литейного цеха к
социально-политическим системам. Когда уже «принято за воротник для разговору», от литейщиков можно услышать
следующее: «При комуністах було краще! При комуністах ми жрали коньяк і закусювали
шоколадними конфетами, а зараз жремо паленую водку або самогон і закусюємо, чим прийдеться…».
Покушения на
буржуазную собственность носят системный характер и администрация пока не в
состоянии это пресечь. Объектами этих покушений в основном являются годный к
употреблению в частном хозяйстве в качестве стройматериала огнеупорный кирпич и
т.н. скрап - неизбежные при данной технологии заливки форм застывшие проливы и
переливы металла. Но наиболее прибыльными и соответственно, наиболее трудными и
рискованными являются хищения легирующих добавок в выплавляемый чугун, -
например, молибдена. Конвертация этих материальных ценностей в наличные деньги
происходит на свалке, куда вагонами вывозятся отходы литейного производства и
одновременно присыпанный этими отходами
скрап и хороший огнеупорный кирпич, а также в нелегальных пунктах приема
металла от населения, куда стекаются, со всевозможными ухищрениями вынесенные с
территории завода, легирующие добавки. Свалку и находящиеся недалеко от завода
пункты приема металла «держит» т.н.
«цыганва», – т.е. цыганская
этническая оргпреступность. Время от времени имеет место интересный круговорот, - сконцентрировав у себя какое-то
количество вынесенных литейщиками с завода легирующих добавок, «цыганва» продает их администрации ДЗПВ…
)
Итак, в
начале января 2001г. подготовка к протестному выступлению рабочих
вальцелитейного цеха была, казалось бы, завершена. Д., согласовав с
формовщиками день, когда все должно было начаться, в пятницу, 12.01.2001, в
присутствии цехового начальства, на пересменке между первой и второй сменами
(около 15.00), призывает рабочих солидарно и организованно не выйти на работу
на следующий день, в «черную субботу»
13.01.2001 и впредь бойкотировать все рабочие субботы до тех пор, пока дирекция
и хозяева предприятия не начнут платить зарплату в сроки, указанные в
коллективном договоре. В своем выступлении, которое непрерывно перебивалось
начальником цеха г-ном Бойко, Д. указал на, казалось бы, понятную каждому
рабочему взаимосвязь между своевременной выплатой заработной платы и возможной
работой по субботам. Акцент был сделан на том, что зарплата является основным,
а для не имеющих приусадебных хозяйств, единственным средством воспроизводства
рабочей силы пролетариев и что у них, в условиях ее двухмесячного отсутствия,
просто не должно быть физических сил для работы не только по субботам, но и в
будние дни. Д. также пытался привлечь
внимание литейщиков к недопустимой анонимности хозяев предприятия от фирмы «Днепротехсервис», которые, неся прямую
ответственность за состояние дел, до сих пор ни разу не обозначили себя перед
рабочими. В общем, были озвучены те требования, те простейшие посылки и выводы,
которые были предметом обсуждения среди литейщиков осенью и в начале зимы. Но…,
перед лицом господ-начальников выступление Д. не получает ни отклика, ни
поддержки, - полное молчание рабочих, непрерывно возмущавшихся в своей среде.
Формовщики, которые должны были активно поддержать этот призыв и «поднять бучу», не издали ни звука! Тут
же развивает контрагитацию г-н Бойко, сразу предложивший Д. «уматывать», если ему здесь, на ДЗПВ, не
нравится. У
администрации «серьезные» контраргументы: по словам г-на Бойко вдруг оказывается,
что по итогам работы за 2000г. очень скоро возможна выплата т.н. 13-й зарплаты
и т.н. выслуги, чего не было всю вторую половину 90-х годов. Естественно, что
участники бойкота «рабочих суббот»
не получат ни того, ни другого… И это говорилось в условиях двухмесячного
отсутствия зарплаты, как таковой, при том, что г-да Лушпа и Ливщиц в течение
сентября-декабря 2000г. не раз объясняли литейщикам задержку зарплаты, как
следствие отсутствия оборотных средств или убыточной работой предприятия…
Однако,
акция рабочего сопротивления в литейном цехе ДЗПВ явно провалилась, даже не
начавшись. Но Д., как ее инициатор, считал, что ему лично отступать некуда и не
вышел на работу в субботу 13.01.2001 (целесообразность такого жеста в такой
обстановке имеет, конечно, спорный характер) при полной явке всей смены, в том
числе и всей бригады формовщиков, которая должна была стать застрельщиком
бойкота.
15.01.2001
на заводе прошло первое за многие годы, первое с тех пор, как КПСС ушла с
предприятий, политическое мероприятие: по разнарядке из облгосадминистрации,
начальство сгоняет рабочих на митинг «в
защиту Конституции». Об этом литейщикам без обиняков заявил на утренней
пересменке г-н Бойко. На вопрос Д.: «Кто покушается на украинскую буржуазную
конституцию?», начальник цеха ответить не смог. Митинг проходит в рабочее
время(!)(в 14.00) на заводском дворе, перед бытовым корпусом, и поразительно
напоминает массовые мероприятия КПССовского режима «доперестроечных» времен. Оказывается, участвуя в этом
бюрократическом спектакле, рабочие должны высказаться «в защиту Конституции», то есть, президента, от поползновений «право-левого» оппозиционного блока. Митинг
удался: рабочие молча, поднятием рук, голосуют за все инициативы бюрократии, -
как обычно, в таких случаях, «единодушная
поддержка и единогласное одобрение» им обеспечены. Представителем на
общегородской митинг «Украина вместе с
Кучмой» «выбирается» директор по
кадрам и быту г-н Плющ.
В этот же
день старший сменный мастер предложил Д. написать объяснительную записку по
факту невыхода на работу в субботу, 13.01. В объяснительной записке Д. в
письменной форме изложил пункты своего выступления на пересменке 12.01.
В среду,
17.01.2001, трое членов бригады формовщиков, гарантировавшей Д. свою поддержку
призыва к бойкоту «черных суббот»,
были уволены за то, что 15.01, находясь в неработоспособном состоянии из-за
чрезмерного употребления алкоголя, они сорвали выполнение сменного задания по
формовке и соответственно, плавку 16-го января.
В пятницу, 19.01.2001,
на пересменке, зачитывается приказ директора по кадрам и быту г-на Плюща об
увольнении Д. по статье «за прогул»
«рабочей субботы». Литейщики, да и
то, далеко не все, смогли выразить свое несогласие с этой расправой, лишь при
личном общении с Д. …
Такие
эпизоды представляются симптоматичными. Они будут повторяться в разных местах,
так же жалко и беспомощно проваливаясь. Но если их число и размах будут
нарастать, несмотря на неизбежность длинной цепи неудач и поражений в
элементарной экономической борьбе, то, очевидно, можно будет говорить о начале
возрождения рабочего движения в Украине.
А.Алый.
Январь-2001.
**(Примечание: текст публикуется впервые)
Немає коментарів:
Дописати коментар