РОМАН РОЗДОЛЬСКИЙ: ЖИЗНЬ, МОТИВЫ, ТВОРЧЕСТВО

   Сьогодні минає  50 років із дня смерті видатного українського історика-марксиста, одного із засновиків Комуністичної партії Західної України, знаного у світі дослідника марксової теорії, але довгий час замовчуваного в Радянському Союзі Романа Роздольського. Вміщуємо тут його біографію, написану його вдовою Емілією Роздольською (Emily Rosdolsky; 1911-2001) як передмову до книги Романа Роздольського "До національного питання. Фрідріх Енгельс та проблема "неісторичних" народів" (Rosdolsky R. Zur nationalen Frage. Friedrich Engels und das problem der “geschichtlosen” Volker. – Berlin: Olle&Wolter,1979).  Вперше книга була видана у 1964 р. німецькою мовою в серії Archiv fur Sozialgeschichte (Bd.4), а у 1980-х роках видавалася також англійською та іспанською мовами. На жаль досі не існує її перекладу ні російською, ні українською мовами, та й саме ім'я Романа Роздольського на батьківщині дуже мало відоме.

Роман Роздольский

Эмилия Роздольская

РОМАН РОЗДОЛЬСКИЙ:

ЖИЗНЬ, МОТИВЫ, ТВОРЧЕСТВО.

   Роман Роздольский знаком кругу читателей, интересующихся марксистской теорией, прежде всего как автор труда «К истории создания марксового «Капитала»». Впервые опубликованный после его смерти этот труд был написан в последний период жизни Роздольского, проведенный им в американской эмиграции. Предлагаемая работа ("К национальному вопросу" – А.З.) имеет намного более длинную историю. Она основана на представленной в 1929 г. в Венском университете диссертации; уже выбор ее темы, полемика с Марксом и Энгельсом, которые отрицали жизнеспособность так называемых «неисторических» народов, был результатом раннего политического опыта и борьбы Роздольского.

Родившийся в 1898 г. во Львове  – столице провинции Галиция тогдашней Австро-Венгерской монархии, Роздольский был украинцем и тем самым представителем одного из тогда par excellence (франц.- по преимуществу) неисторических народов. С распадом Киевской империи в 12 в. – когда «наций» в сегодняшнем понимании еще не было – украинцы не обладали более собственным государством[1].

Большая часть украинского народа жила под российским господством и считалась «малороссами»; в занятой Австрией части Украины – Северной Буковине и Восточной Галиции – украинцев называли «русинами». Господствующие классы в заселенных украинцами областях были представителями господствующих наций или были ими ассимилированы. Украинцы были в их преобладающем большинстве нацией крестьян; их язык считался лишь диалектом русского или польского.

В ХІХ в. впервые появляется стремление «разбудить» украинскую нацию и создать украинский язык. В российской Украине царским указом 1876 г. публикации на украинском языке вплоть до революции 1905 г. были запрещены. Великий украинский поэт Тарас Шевченко, родившийся в 1814 г. крепостным и выкупленный на волю позднее петербургскими деятелями искусства, провел 10 лет своей жизни (он умер в 47 лет) как солдат-заключенный за принадлежность к украинской тайной организации и как автор радикальных стихов. Царь лично внес в его приговор запрещение писать.

В Галиции первыми носителями национального сознания были греко-католические священники. Оба деда Роздольского принадлежали к этому сословию. Отец его в процессе своего изучения теологии отверг религию и стал учителем классических языков в гимназии[2]  Родительский дом Роздольского стал средоточием культурной и литературной жизни численно небольшого интеллектуального слоя Львова. Иван Франко, знаменитый национальный украинский поэт, был другом семьи. Дядя Роздольского переложил на музыку стихи Шевченко. Отец переводил классическую (античную. – А.З.) греческую литературу на украинский и произведения украинских писателей на немецкий, его значительной научной работой было богатейшее собрание украинских народных песен, которое сейчас находится в распоряжении Академии Наук Украины в Киеве.

Роздольский позже охотно рассказывал, как он в детстве с отцом ездил по галицким селам, и там отец угощал крестьян в трактирах и приглашал спеть для того, чтобы записать песни на восковый ролик примитивного «аппарата Эдиссона». Эти детские переживания разбудили в нем то чувство общности (связанности) с тогда еще пребывавшем в глубоком невежестве и нищете крестьянством Галиции, которое позднее вдохновит многие его научные работы.

Однако уже 14-летним гимназистом Роздольский находит путь в мир идей, который лежал за пределами сферы романтического национализма дома его родителей: он присоединяется к конспиративному кружку «драгомановского» движения, названного так по имени Михаила Драгоманова, украинского социалиста, который за 40 лет до этого эмигрировал из российской Украины в Галицию и там своей литературной и журналистской деятельностью оказал влияние на украинскую интеллигенцию. Роздольский и группа его школьных друзей познакомились в организации с трудами марксистских авторов.

Начало войны в 1914 г. прервало деятельность организации. Многие юные украинцы, к ней принадлежавшие, видели главного врага своей нации в царизме и вступили в военизированное формирование Украинских Сечевых Стрельцов, чтобы воевать на стороне центральных держав. Роздольский и его единомышленники вскоре после отхода русской армии, занявшей Львов в начале войны, совместно вновь создают организацию, позднее названную «Интернациональная революционная социал-демократическая молодежь» (ИРСДМ), в противоположность официальной социал-демократии они считали себя интернационалистами и революционерами[3]. 35 лет спустя в одном кратком очерке, написанном на украинском языке, Роздольский писал:

«Когда мы в 1916 г. снова начали создавать организацию, мы могли поддерживать контакты только с двумя ее ранее ведущими деятелями, но к нашему удивлению оба были против возобновления организации и особенно возражали против нашего замысла придать ей социалистическую программу. Так мы были предоставлены самим себе, но условия были благоприятные. К тому времени война уже длилась достаточно долго, чтобы вызвать во всем обществе появление глубокого разочарования и определенного радикализма. Так пришлось нам с самого начала вести новую Драгомановскую организацию в социалистическом направлении. Наш социализм имел мало общего с теми «официальными» украинскими социал-демократическими партиями. Я вспоминаю, как испугались вожди этой партии, когда в 1917 г. мы предоставили им наши первые гектографические антивоенные брошюры. Разве желал респектабельный, реалистичный парламентарий иметь дело с молодежью, которая восхищалась Карлом Либкнехтом и покушением Фридриха Адлера на графа Штюргка, и возлагала свои надежды на приход пролетарской революции?»

Молодая организация привлекла за несколько месяцев более сотни членов в нескольких галицких городах и выпустила сильный на 16 страницах редактируемый Роздольским журнал. Лишь летом 1918 г. полиция напала на их след; но прежде чем она смогла начать судебное преследование пришел распад монархии. В выше указанном очерке Роздольский далее пишет:

«Действительно в военные годы 1914-1918 гг. в Галиции только украинским социалистам довелось создать революционную организацию. Это не было случайностью. Как представители «неисторического» народа, у которого были лишь рудиментарные высшие слои, мы не могли возлагать наши надежды на учреждение украинского буржуазного государства. С другой стороны нерешенный крестьянский вопрос и национальное угнетение нашего народа создали благоприятную почву для распространения идей революционного социализма».

Все же начало русской революции должно было поставить организацию перед важной проблемой. Они были единственной группой в Галиции, которая в своих нелегальных публикациях приветствовала Октябрьскую революцию. Но в то же время революция вынудила к основательному пересмотру их точки зрения на национальный вопрос, который создал много путаницы и у большевиков в годы революции и гражданской войны.

После февральской революции1917 г. в Киеве буржуазная Украинская Центральная Рада (Украинский центральный совет) конституировала себя как правительство Украины. Поначалу Рада требовала только автономии внутри российского федеративного государства; лишь после Октябрьской революции она провозгласила самостоятельную украинскую республику. В большевистской партии Ленин выступал за право на самоопределение для всех угнетенных царизмом наций. Он поддерживал требования Рады, а после победы Октябрьской революции, образование особой украинской советской республики, в федерации с Советской Россией.

Однако внутри большевистской партии Украины, которая опиралась прежде всего на русских и русифицированных рабочих промышленных областей и горнодобывающих регионов Украины, национальные стремления украинского народа находили мало понимания. Еще меньше понимания они нашли среди русских войск, которые в годы гражданской войны воевали в Украине на стороне большевиков. Как рассказывает Роздольский в данной работе («К национальному вопросу»), в городах Украины в начальный период гражданской войны бывали случаи, когда красногвардейцы расстреливали жителей за то, что те открыто говорили по-украински; украинский язык считался «контрреволюционным». Это был тот национальный вопрос, который стоил Украинской советской республике многолетней гражданской войны, бесчисленных жертв и потери большой части ее территории.

Молодым украинцам из драгомановского движения Восточной Галиции пришлось нелегко, поскольку нужно было привести их национальные стремления в соответствие с их симпатиями к Октябрьской революции. Правда внутри группы имелась тенденция полностью отрицать значение национального вопроса – в духе Розы Люксембург. Это показывает одна из статей, опубликованных в их журнале «Вісник» в январе 1918 г. В ней говорилось:

«Идеал независимой Украины не может быть осуществлен, поскольку хозяйственное развитие идет к исчезновению малых государств. Национальное государство есть  анахронизм. Сотни народов должны объединиться в одну большую мировую республику.»

Но другие – и к ним принадлежал Роздольский – не находили таким легким делом отложить или отбросить идею независимой Украины под давлением революционной необходимости. Когда Красная Армия в конце января 1918 г. заняла Киев, они были обеспокоены судьбой Рады и определили красные отряды в Украине как «оккупационную армию»[4]. Как позже описывал Роздольский в личных беседах, это стоило ему тяжелой внутренней борьбы и ожесточенной полемики с ленинскими записками по национальному вопросу, прежде чем он безусловно решился встать за русскую революцию. И когда он пишет в данной работе:

«Каждый революционный кризис заставляет участников недвусмысленно определиться за или против революции. Энгельс по существу остается прав в своем положении, что участие в революции не будет зависеть ни от каких «условий», что в момент решающей битвы все второстепенные вопросы, все частичные требования демократии должны быть подчинены главной цели – разгрому общего врага» - это было для него не литературной фразой; это было для него искренним признанием положения, к которому он пришел нелегко.

    Распад Австро-Венгерской монархии осенью 1918 г.  вновь столкнул Роздольского и его друзей с национальным вопросом. В Восточной Галиции началась гражданская война между сторонниками Западноукраинской Народной республики (ЗУНР), которая стремилась объединить все заселенные украинцами земли прежней монархии, и вновь возникшей республикой Польша, которая претендовала на владение этими областями. Почти все члены ИРСДМ, среди них и Роздольский, воевали с оружием в руках на стороне украинцев. Когда поляки одержали в этой войне победу летом 1919 г., Роздольский с группой его товарищей по оружию переходит в Чехословакию, чтобы избежать польского плена.

В Праге, где он начал изучать право, он примкнул к возникшей среди восточных галичан коммунистической организации, в которую также вошли многие его товарищи из ИРСДМ. В 1921 г. он был избран представителем эмигрантской группы в ЦК Коммунистической партии Восточной Галиции.

Партия к тому времени была ареной бурной идеологической и организационной дискуссии. Завоевание Восточной Галиции польской армией поставило ее перед вопросом: должна ли она присоединиться к Компартии Польши или – поскольку восстания украинского населения продолжались и принимали многообразные формы партизанской борьбы (герильи) – отстаивать независимость Восточной Галиции от Польши и независимость своей партии от КПП. Ситуация была еще осложнена тем, что – как это часто в колониальных и полуколониальных областях – города и окружающие деревни обнаруживали разную национальную структуру. Большинство городского населения было польским или еврейским, а масса в основном малоземельного и безземельного крестьянства была в Восточной Галиции украинской.

Укрепившиеся в городском рабочем классе и интеллигенции сторонники коммунистического движения выступали в основном за присоединение к Компартии Польши и образовали фракцию «капээрповцы», названной так по инициалам Коммунистической рабочей партии Польши. Приверженцем независимости Восточной Галиции от Польши и независимой от польской партии парторганизации была «группа Васылькива». «Васылькив» был партийный  псевдоним Осипа Крилыка, который вместе с Роздольским и другими позднейшими вождями коммунистического движения Восточной Галиции в 1916 г. заново организовывал драгомановское движение. Роздольский в полемике между обеими течениями в партии по крайней мере сначала встал на сторону «группы Васылькива»; под партийным псевдонимом «Прокопович» он был ведущим ее теоретиком и публицистом.

Было бы неверно сводить позиции обеих групп к их национальным чувствам, потому как и принадлежность к ним не была связана с соответствующей национальной принадлежностью. Аргументы, выдвигаемые обеими сторонами в споре, залегали глубже.

«Капээрповцы» вовсе не отрицали, что национальные меньшинства – прежде всего украинцы и белорусы – были угнетаемы польским государством; но они видели в единстве партии, ведущей классовую борьбу против польского капитала, единственный путь к освобождению всех угнетенных – в том числе нац. меньшинств их страны – и полагали, что сепаратистское движение может только помешать этой борьбе. Они упрекали «высылькивцев» в том, что те отвлекали массы националистическими лозунгами от революционной классовой борьбы и при этом оставляли их под ярмом их собственной буржуазии.

«Васылькивцы», напротив, утверждали, что «капээрповцы» недооценивали революционное значение борьбы национальных меньшинств против национального гнёта, которая в Восточной Галиции было одновременно и формой классовой борьбы украинских крестьян против польских помещиков. Поддержка Компартией Восточной Галиции бойкота украинским населением выборов в польский парламент, отказа им от уплаты налогов и воинской повинности так ослабляла империалистическую власть польского государства, что борьба польского пролетариата против польского капитализма шла успешнее. Доказательства социального содержания национальной борьбы «неисторических» крестьянских народов, аргументированные Роздольским в полемике против «капээрповцев», являются центральной темой и данной работы. 

Долгой и ожесточенной борьбой между обеими фракциями занялся и Коммунистический Интернационал, который одобрил требование «васылькивцев» – отделение Восточной Галиции от Польши и объединение ее с Советской Украиной. Организационно конфликт был решен так: КПВГ объединилась с организациями КПП на Волыни и Холмщине в 1923 г. в одну Коммунистическую партию Западной Украины (КПЗУ) и эта партия получила автономный статус внутри Компартии Польши. Группа Васылькива сохранила руководство западноукраинской партией. Роздольский одно время принадлежал к ее ведущим кадрам.

В 1924 г. расхождения во взглядах между Роздольским и Васыльковым привели к исключению Роздольского из партии. В официальных партийных документах в качестве обоснования этого исключения можно найти только, что Роздольский отказался выполнить партийное решение:  оставить учебу в Праге, чтобы заняться исключительно партийной работой во Львове. Роздольский высказывался позже об этом очень сдержанно. После того как его друзья и позднейшие противники в партии оказались жертвами сталинского террора, переживал он воспоминания о конфликте с ними так болезненно, что говорил об этом очень неохотно. Наверняка однако кажется, что он упрекал Василькова уже на ранних стадиях фракционной борьбы в том, что он отказывает в малейшем понимании точке зрения польских товарищей. Роздольский познакомился в ходе дискуссии с теми вождями богатой традициями Компартии Польши, которые позже погибли в Советском Союзе, и испытывал к ним большое уважение. Несомненно, в его отказе оставить учебу и стать «профессиональным революционером» сыграло роль то, что он опасался попасть при этом в материальную зависимость от аппарата Компартии Западной Украины, с которым он далеко не всегда был согласен и слишком «прагматическое» поведение которого его все больше разочаровывало.

Эмилия Медер (Роздольская) - активистка австрийского социалистического и коммунистического движения, жена Романа Роздольского

         После исключения из партии Роздольский продолжает писать статьи для партийной прессы. В 1926 г. он переезжает в Вену и становится научным корреспондентом московского Института Маркса-Энгельса под руководством Рязанова. Он был членом Компартии Австрии и прежде всего участником коммунистического студенческого движения, где его основательное знание марксисткой теории и блестящее умение вести дискуссии производили впечатление на его товарищей. Еще сегодня остается он в памяти тогдашних участников студенческого кружка вокруг венского социалистического теоретика Макса Адлера как автор частых и убежденно коммунистических выступлений. Роздольский продолжает и в Вене поддерживать личные контакты и переписку со своими товарищами из Компартии Западной Украины и следит за их судьбой, которая скоро должна была трагически оборваться.

Несмотря на то, что государственная граница отделяла ее от Советской Украины, Компартия Западной Украины была связана с ней многими нитями. То, что тогда происходило в Советской Украине, было решающим для успеха или неуспеха стремлений этой партии привлечь на свою сторону рабочих и крестьян своей страны. В первые годы после гражданской войны Советская Украина быстро поправляется экономически. Под влиянием ленинской национальной политики доставшийся от царизма русский госаппарат был украинизирован. Расцвела украинская культура и литература. Так Советский Союз – и вместе с ним коммунистическое движение - приобрел симпатии широких кругов национально и социально угнетенного населения «окраинных областей» Польши.

Но как раз в национальной политике скоро обнаружился конфликт между великими целями Октябрьской революции и бюрократическим перерождением Советского государства. Как известно, в последние месяцы своей политической жизни Ленин вынужден был из-за сталинского произвола в Грузии объявить в партии войну против «великорусского шовинизма». В Советской Украине, где крестьянство – т.е. основная масса населения – было украинским, а рабочий класс частью русским, частью русифицированным, украинские коммунисты вели маленькую, но упорную борьбу против русифицирующих злоупотреблений центральной бюрократии.

В эту борьбу была втянута и Компартия Западной Украины.  Когда в 1926 г. народный комиссар просвещения Украины Александр Шумский был снят с поста и исключен из партии за мнимый «национальный уклон» – чтобы позднее, как и многие его друзья, потерять жизнь – Компартия Западной Украины раскололась на сторонников и противником Шумского. Это снова привело к ожесточенной дискуссии и исключениям из партии. Приверженцы обеих направлений обращались к Роздольскому, стараясь убедить в правильности своих позиций. Он, наконец, в 1929 г. выступил в партийном журнале «Культура»  своей опубликованной статьей на стороне Шумского.

С началом в 1929 г. принудительной коллективизации советского сельского хозяйства дискуссии в советской Компартии Украины стали еще более жестокими. В Украине коллективизация – равнозначная войне города против деревни – имела еще более катастрофические последствия, чем в других частях Советского Союза. Она привела к голоду, забравшему миллионы жертв.

Рука об руку с коллективизацией шли усиливающиеся меры подавления всякой внутрипартийной оппозиции. В Советской Украине это происходило под видом борьбы с «украинским национализмом». Николай Скрыпник, старый большевик и основатель украинской советской республики (точнее, один из создателей. – А.З.), сменил Шумского на посту комиссара просвещения. Поскольку он критиковал пренебрежение ленинской национальной политики партийным аппаратом, Скрыпник стал объектом нападок и в 1933 г. покончил жизнь самоубийством. Многочисленные партийные деятели были арестованы и погибли. Террор не обошел и Компартию Западной Украины. Ее деятелей вызвали в СССР, где вскоре их помещали в тюрьмы и лагеря[5].

Роздольский жил тогда в Вене, когда узнал о судьбе своих друзей. Он уже давно был критически настроен к развитию Советского Союза. Так же как уничтожение кадров Компартии своей страны его поразила и политика Компартии Германии, которая перед лицом надвигающейся угрозы гитлеровского фашизма свою главную задачу видела в борьбе против «социал-фашизма» и конечно оказалась неспособной мобилизировать германский рабочий класс на борьбу против захвата власти национал-социализмом. К тому времени Роздольский столкнулся с работами Троцкого о положении в Германии. Мнение последнего – что корень заблуждений и ошибок коммунистического движения в бюрократическом перерождении русской революции – он разделял.

Емілія та Роман Роздольські у Відні.

После поражения февральского восстания 1934 г. в Австрии Роздольский вынужден был покинуть Вену, так как был известен полиции как иностранный коммунист. Он возвращается во Львов, где на основе его работы о восточногалицкой сельской общине он получает должность ассистента в университете и пишет свой двухтомный труд о крепостничестве в Галиции. Во Львове он впервые узнал весь масштаб катастрофы, поразившей его партию. Известия об ужасах коллективизации и голодомора в Украине, репрессиях против украинских коммунистов уничтожили симпатии населения Западной Украины к Советскому Союзу. На их место пришла обманчивая надежда на освобождение Украины гитлеровским фашизмом.

Чтобы противодействовать этому и снова возродить коммунистическое движение на своей родине, Роздольский вместе со Степаном Рудыком, одним из немногих оставшихся в живых друзей, основали журнал, который исповедывал идеи Троцкого. Несмотря на надзор польской полиции им удалось завязать контакты с троцкистским движением Запада и доставить себе его публикации. С тревогой следили они за московскими процессами и защищали в своем журнале честь старой большевистской гвардии от клеветы сталинских палачей. Когда осенью 1939 г. Красная Армия  по взаимному соглашению с Гитлером заняла Западную Украину и вступила во Львов, Роздольский решился с тяжелым сердцем бежать. Ему не удалось склонить к этому и присоединить к себе своего друга и соратника Степана Рудыка. Несколькими днями позже Рудык был арестован НКВД. Когда и как он погиб – до сих пор неизвестно.

До 1942 г. Роздольский смог продержаться в Кракове[6].  В 1942 г. он был арестован гестапо и до конца войны пребывал в немецких концлагерях. После его освобождения до 1947 г. Роздольский жил в занятой западными союзниками части Австрии; затем после долгих колебаний выехал в США.

Во время войны и в германских концлагерях у него сохранялась твердая уверенность, что война приведет к социалистической революции в капиталистических странах и к свержению сталинского режима рабочей демократией. Эта надежда не сбылась. Капитализм остался непоколебим; и в Советском Союзе победа над Гитлером укрепила господство Сталина и бюрократии.

Роздольский остался верен своему убеждению в возможности и необходимости социалистического преобразования мира, но он видел, что это требует формирования нового революционного рабочего движения. Он надеялся способствовать этому углублением знания марксистской теории. Этой задаче посвятил он годы  своего пребывания в США. Им обязаны мы его комментариям к марксовым «Очеркам критики политической экономии», которые под названием «К истории создания марксового «Капитала»» сегодня считаются образцом исследования Маркса.

Но прежде, чем он принялся за эту работу, которой он должен был заниматься до конца своей жизни, он вернулся к теме своей диссертации 1929 г. Он написал ее под влиянием кризиса в украинском коммунистическом движении. Теперь же, обогатившись большим опытом, он получил наконец удобный случай снова поднять свой старый анализ роли неисторических народов в революции 1848 г. Он чувствовал, что этим он выполнит свое обязательство: он посвятил работу своим мертвым товарищам, которые как революционный авангард их «неисторической» нации погибли в коллизиях новой незавершенной революции.

Перевод с немецкого и примечания Андрея Здорова. 

2002 г.

---

[1] Украинскими государствами историки считают также Галицко-Волынское княжество Даниила Галицкого и его потомков 1238-1340 гг. и украинское казацкое государство Богдана Хмельницкого, возникшее в 1648 г. Последнее в 1654 г. вошло на правах широкой автономии в состав России, но уже в 1667 г. Россия и Польша поделили Украину по Днепру: Правобережье вновь досталось Речи Посполитой, Левобережье с Киевом - России. Постоянное наступление русского царизма на автономные права Украины завершилось в последней четверти 18 в. полным уничтожением  остатков украинской государственности и казацкого самоуправления. – А.З.

[2] «Профессором», как тогда называли в Галиции гимназических учителей. – А.З.

[3] ИРСДМ выступила против империализма как германо-австрийского блока, так и блока Антанты и России. – А.З.

[4]  Определенные основания для этого давала прежде всего политика командующего советскими войсками в Украине левого эсера бывшего подполковника царской армии М.А.Муравьева. Он практически полностью игнорировал украинское советское правительство – Народный Секретариат и местные Советы, заявляя, что «Мы принесли Советскую власть на северных штыках», поощрял среди своих подчиненных необоснованные расправы над мирным населением и мародерство. После неоднократных обращений Народного секретариата и отдельных большевиков к Ленину Муравьев был отозван с Украины и по прибытии в Москву в апреле 1918 г. арестован органами ВЧК. Его дело рассматривал Революционный трибунал при ВЦИК. Однако, в мае 1918 г. в условиях начавшегося мятежа чехословацкого корпуса и острой нехватки военных специалистов у Советской республики группа советских военных деятелей взяла его на поруки. Муравьев был отпущен из Бутырской тюрьмы и назначен командующим Восточным фронтом. Уже 10 июля он поднял мятеж против Советской власти , а 11 июля 1918 г. был убит симбирскими большевиками при попытке оказать сопротивление при аресте. – А.З.

[5] 18 февраля 1928 г. Исполком Коминтерна исключил лидеров Компартии Западной Украины Осипа Крилыка (Васылькива), Романа Турянского (Кузьму) и Карла Максимовича (Саврича) из партии и Интернационала, объявив, что они работали в интересах польского фашизма. По тем же обвинениям в 1938 г. Президиум Исполкома Коминтерна (точнее те 6 из19 его членов, которые остались на свободе после сталинской чистки) принял решение о роспуске Компартии Польши и ее автономных частей - Компартий Западной Украины и Западной Белоруссии. Осип Крилык был расстрелян 11 сентября 1941 г. в орловской тюрьме в большой группе политзаключенных, среди которых были Христиан Раковский и Мария Спиридонова, которых НКВД в отличие от уголовников не сочло возможным эвакуировать на Восток. – А.З.

[6]  Его квартира была явкой подпольной антифашистской группы Адама Лютмана. –А.З.