Рабочий активист, социалист с 25 летним стажем, Олег Дубровский подготовил подробный критический разбор нашей листовки к 7 ноября прошлого года. http://proletar-ukr.blogspot.com/2015/11/blog-post.html
Не со всеми его замечаниями мы можем согласиться, но с его критикой всегда приятно иметь дело, поскольку она затрагивает самую суть наших произведений и нашей платформы.
Не со всеми его замечаниями мы можем согласиться, но с его критикой всегда приятно иметь дело, поскольку она затрагивает самую суть наших произведений и нашей платформы.
«…история
взваливает на плечи нашей партии всю
тяжесть борьбы за социалистическую
революцию и в России и на Украине. И на
этом пути мы поведем весь рабочий класс,
все малосознательные массы поведем за
собой и организуем их вокруг себя.»
Н. Скрыпник.
«…вопрос
о возможности построения социализма в
нашей стране есть не что иное, как вопрос
о ХАРАКТЕРЕ НАШЕЙ РЕВОЛЮЦИИ»
Н. Бухарин.
«Пам,ятаймо,
що реакція може пройти лівими дверима».
Исаак
Мазепа.
«… когда
ужасные последствия этой политики
станут очевидными, само имя социализма,
которым злоупотребляют большевики,
станет ненавистно миллионам трудящихся.
Вот в чем смертный грех большевизма
против пролетариата и социализма»
Ф. Дан.
В ноябре
2015г. я получил возможность ознакомиться
с текстом листовки «Наш
вибір – пролетарська революція!»
и понял, что мне есть что сказать
относительно формы и содержания этого
документа.
ЗАМЕЧАНИЯ
ПО ФОРМЕ. В тексте листовки обязательно
надо было обозначить, кто такие «мы»,
чей выбор пролетарская революция. Для
того, кто будет читать и пытаться
воспринимать этот печатный текст (если
только это будет не «продвинутый» левый
активист, а, к примеру, среднестатистический
пролетарий), несколько электронных
адресов под ним ничего не скажут. Более
того, обозначить кто такие «мы» необходимо
потому, что листовка, по сути, представляет
собой декларацию о существовании
определенного идейного течения в
украинском левом движении.
Точно так
же надо было дать современное понимание
пролетарской революции, чтобы обыватель,
напичканный различными мифами и
стереотипами, понимал, что пролетарская
революция это, скажем так, не стрельба
из маузера по вазам и хрустальным бокалам
в разгромленном буржуйском особняке…
Я понимаю,
что трудно писать просто и лаконично о
сложных социальных явлениях, но в таком
специфическом тексте, как листовка, к
этому нужно очень стремиться.
В целом,
можно сделать вывод, что заголовок
листовки не соответствует содержанию:
ни о том, кто же это выбирает пролетарскую
революцию, как метод социальных
преобразований; ни о том, что же такое
пролетарская революция после всех
исторических уроков XX ст., в тексте
листовки ни слова…
Концовка
текста листовки представляется мне
вообще нелепой. В конце текста такого
характера должен находиться, если не
призыв к пролетарской революции, то
хотя бы указание на то, что только она
сможет избавить пролетариат и мелкую
буржуазию Украины от всех мерзостей
нынешнего социального порядка. Вместо
этого приводятся слова В. Шахрая, которые,
скорее всего, были написаны по поводу
доминирования в политике РКП(б)
российско-великодержавных тенденций.
Если авторы листовки хотели этим
цитированием показать, что сторонники
пролетарской революции в Украине сейчас
находятся в подавляющем меньшинстве и
вынуждены плыть против течения
господствующего общественного мнения,
то надо говорить об этом прямо, а не
подобными опосредованными намеками.
Текст листовки (если думать о ее возможной
эффективности) должен быть кратким,
предельно ясным и однозначным. Читающие
листовку не должны гадать – да что же
авторы хотели сказать тем или иным
пассажем, что же они подразумевали?
ЗАМЕЧАНИЯ
ПО СУЩЕСТВУ. Их много. Я буду последовательно
излагать свои возражения и соображения,
следуя за текстом листовки.
Листовка
приурочена (или посвящена) к 98-й годовщине
Октябрьской революции 1917г. Но ее авторам,
упоминая о Великой революции 1917-21г.г.,
все-таки следовало бы сказать, что эта
революция вовсе не сводится к
«большевистскому
перевороту»
(Мартов) в октябре 1917г. И для аналогии
привести классический пример Великой
французской революции 1789-1815г.г., в ходе
которой были революция 14 июля(1789г.);
революция 10 августа(1792г.); «100
дней Наполеона»
(1815г.). Этого не сделано и от чтения
листовки остается стойкое впечатление,
что для ее авторов Великая российская
революция 1917-21г.г. – это только Октябрьский
переворот и его последствия.
Посвящая
свой текст Октябрьской революции, авторы
листовки, стоящие на позициях
государственно-капиталистической
природы «Советской» России, а затем
СССР, указывают, что «жовтнева
революція за своїм об,єктивно-економічним
характером була найбільш радикальним
етапом буржуазно-демократичної революції
в Росії, бо мала своїм дійсним історичним
завданням не побудову соціалізму, але
цілковите знищення пережитків феодального
суспільства, передовий буржуазний
прогрес та модернізацію».
По
моему мнению, такая
оценка не освобождает авторов
от необходимости сказать о том, что
Октябрьская революция вместе с тем была
неудачной, провальной попыткой
пролетарской (социалистической) революции
там, где для нее не было никаких объективных
предпосылок. И конечно же, в этой связи
надо было упомянуть о той социальной
цене, которой стоили попытки вводить
социализм посредством декретов.
Более
того, социалисты, находящиеся на позициях
государственно-капиталистической
природы «советского» общественного
строя и последовательно развивающие
свои выводы о том, что Великая революция
1917-21г.г. была революцией буржуазной,
просто обязаны пересмотреть в этом
ключе свои оценки основных событий и
проблем этой революции, а не привычно
повторять штампы КПССовского агитпропа,
восходящие к основному пропагандистскому
штампу о «Великой
Октябрьской социалистической революции».
Подобное противоречие, когда революция
1917-21г.г. признается только буржуазной,
но ее основные события продолжают
рассматриваться в ключе «истории
Великого Октября»,
буквально разрывает содержание книги
«Українській
Жовтень»,
авторства известного украинского
теоретика государственного капитализма
А.Здорова. Данное противоречие
прослеживается и в тексте листовки «Наш
вибір – пролетарська революція!».
Прежде всего это относится к лозунгу
«Вся
власть Советам!».
Авторы листовки, казалось бы, должны
отдавать себе отчет в том, что отсутствие
объективных предпосылок для социалистической
революции немедленно скажется на
субъективном, т.е. политическом уровне.
«Советы
рабочих депутатов»
как органы «пролетарской
диктатуры»
сразу же потерпели фиаско по причине
полного отсутствия культурных сил у
того же пролетариата для обеспечения
их функционирования как органов власти.
Плеханов
(которого Бухарин называл классиком
русского меньшевизма) предупреждал
рабочих (см. его «Открытое
письмо петроградским рабочим»
от 28.10. 1917г.) о том, что даже завоевав
власть, они не сумеют ею воспользоваться.
И его предупреждения полностью
оправдались.
Победоносной
буржуазно-демократической революции
также имманентно такое историческое
завоевание, как всеобщее избирательное
право. Практиковавшееся «советской
властью» лишение (ограничение) какой-либо
части населения гражданских прав в
связи с ее социальным положением или
происхождением – это дополнительное
провоцирование губительной для самого
рабочего класса гражданской войны, к
которой и так вела реализация фундаментально
ошибочной установки на социалистическую
революцию в бывшей Российской империи.
После
того, как режим гетмана Скоропадского
пал, в Киеве, в январе 1919г. состоялся 6-й
конгресс УСДРП, на котором разгорелась
дискуссия между сторонниками «советизации»
УНР и сторонниками всеобщего избирательного
права. Член ЦК УСДРП, сторонник всеобщего
избирательного права, П. Феденко об
этом писал: «Влада
УНР повинна
погасити огонь міжгромадянської війни,
який запалювали на Україні большовики.
Але касуючи політичні права хоч би й
невеликої меншости людности, ми тим
самим санкціонували б міжгромадянську
війну. (…) Очевидно, що позбавлення
політичних прав певних елементів,
шкідливих для Української Республіки,
можна було перевести. Але таке позбавлення
треба було робити за політичні чи інші
провини ПЕРСОНАЛЬНО, а не загально, за
социяльним походженням.».
Сторонники всеобщего избирательного
права в этой дискуссии победили и
вполне
последовательно
(в отличие от
непоследовательных,
во многом противоречащих самим себе,
авторов листовки «Наш
вибір – пролетарська революція!»
) 6-й конгресс УСДРП сделал в январе
1919г. тот же вывод, с которым солидарны
авторы листовки. П. Феденко: «Противники
большовизму виступали на конгресі
партії проти ілюзії,
що економічно відстала Україна може
раптом перейти до вищої форми суспільного
господарства – до соціалізму. Конгрес
уважав, що капіталізм на Україні ще не
скінчив своєї ролі. Ці погляди й лягли
в основу резолюції 6 конгресу с.- д.
партії.».
В том же январе 1919г. острые дискуссии
по поводу «советизации» и буржуазной
демократии парламентского типа (как
альтернативных принципах будущего
государственного устройства УНР)
проходили и на заседаниях Трудового
Конгресса, этого революционного
парламента восстановленной Украинской
республики. ЦК УСДРП выразил
консолидированное мнение партии
(сторонники «советизации», после
поражения на 6-м конгрессе УСДРП,
откололись и объявили себя «независимыми
социал-демократами») в обращении «До
товарищів членів Конгресу Трудового
Народу України».
В частности, там было сказано: «Нічим
іншим ця «власть рад» не може бути на
Україні, як перенесенням большовицького
панування на Україну з усіма наслідками
його: голодом, зростаючим безробіттям
і невпинною гражданською війною в
серединї самих тих клясів, які зробили
українську революцію. … Революційна
демократія України повинна встановити
на Україні власть усього народа,
організувати НАРОДОПРАВСТВО. Тільки
при повній рівності в правах громадян
Української Республіки можна припинити
гражданську війну… Єдиний порятунок
у переживаемий час Українська
Соціяль-демократична Робітнича Партія
бачить не в диктатурі одного клясу над
другим, а в повній демократії, в
народоправстві…».
После
Февральской (1917г.) революции рабочие
Советы возникали не как органы власти,
а как органы консолидации и координации
классовых сил пролетариата. Широко
известно, кем, как и когда был выдвинут
лозунг «Вся
власть Советам!»,
который на практике послужил прикрытием,
ширмой для прорыва к власти большевистской
партии, а точнее (что проявилось очень
быстро), ее аппарата. ( В
этой связи интересно читать биографии
большевистских функционеров 1918-21г.г.:
сегодня такой партаппаратчик на партийной
работе, завтра на хозяйственной,
послезавтра – на военно-политической,
а вскоре – на советской или на профсоюзной.
Сегодня он в Питере, завтра – в Украине,
послезавтра – на Урале, а вскоре «партия»
(то есть, учраспредотдел ЦК) пошлет его
в Туркестан. Какие там Советы?! Какая
рабочая демократия?! Сплошное назначенство!
Непрерывно тасуются «кадры» всевластного
партийного аппарата. Профессиональные
революционеры стали профессиональными
управленцами, т.е. бюрократами, что было
прямым следствием отсутствия культурных
сил у самого рабочего класса.) Но еще
весной 1917г. можно было заметить признаки
будущей несостоятельности Советов
рабочих депутатов, как органов якобы
«рабочей власти». Все руководящие
должности: председателей Советов, членов
их президиумов, председателей и членов
соответствующих комиссий при Советах,
редакторов и членов редколлегий их
печатных органов – заняты социалистической
партийной интеллигенцией, собственно
фабрично-заводских рабочих там почти
нет. Возьму для примера фрагменты
биографий двух известных большевистских
функционеров, деятельность которых
была связана с Украиной: Эпштейна и
Квиринга. Здесь не место для рассказа
о том, какую аппаратную карьеру сделали
они в большевистской партии, как
благополучно вписались в «новый класс»
господ и что потом сталось с этими
«верными ленинцами». Остановлюсь только
на том периоде их деятельности, который
связан с родным мне Екатеринославом и
то, только в первое полугодие 1917г. Я не
буду «мудрствовать лукаво», а буду
рассуждать, как кадровый промышленный
рабочий, десятки лет проработавший на
екатеринославских(днепропетровских)
заводах и имеющий некоторый опыт
классовой борьбы непосредственно на
производстве.
Вот
Эпштейн. В 1917г. ему 21год. В большевиках
ходит с 1913г., т.е. с 17 лет. Недоучившийся
студент Петроградского политехнического
института (зимой 1916-17г.г. был на 4-м
курсе). Во время Февральской революции
низовой большевистский активист.
Принимал участие в организации рабочей
милиции и полковых комитетов по воинским
частям Петроградского гарнизона, затем
выступал, как агитатор Петроградского
совета рабочих депутатов по заводам и
воинским частям. В мае 1917г. партийное
руководство посылает его в Екатеринослав,
где в том же месяце он становится
секретарем большевистского горкома и
членом президиума городского Совета
рабочих депутатов. Я понимаю, что местным
партийцам не известный, очень молодой
большевик мог сразу стать секретарем
горкома по обязательной к исполнению
«рекомендации» партийного центра. Но
как и почему студент-недоучка, этот не
нюхавший заводского труда и городским
рабочим совершенно не известный молодой
большевистский «кадр», без году неделя,
как оказавшийся в Екатеринославе, - в
одном из основных промышленных центров
бывшей империи, где на 1917г. было 70 000
промышленных рабочих (для сравнения, -
в 1990г., перед началом «рыночной
деиндустриализации», в Днепропетровске
их было 300 000), мог сразу стать членом
президиума городского Совета рабочих
депутатов от большевистской фракции?!
Назначить его туда «по партийной линии»
(как это стало широко практиковаться
после Октябрьского переворота) не могли,
так как большевики в Екатеринославском
Совете рабочих депутатов пребывали в
меньшинстве вплоть до 1.12.1917г. Да и
процедурный момент остается неясным:
как можно было стать членом президиума
Совета, не являясь его депутатом?! Тогда,
как и почему?! Ответ может быть только
один: среди огромной массы фабрично-заводских
рабочих Екатеринослава и соответственно,
среди рабочих-депутатов городского
Совета, не было достаточного количества
социально активных людей, способных по
своему культурному уровню исполнять
обязанности членов президиума городского
Совета рабочих депутатов…
Вот
Квиринг. В 1917г. ему 29 лет. В большевиках
ходит с 1912г., т.е. с 24 лет. Образование:
прерванное на пятом году обучение в
частной прогимназии в Саратове, затем
фармацевтические курсы в том же Саратове
в 1909г.; затем посещение лекций
коммерчески-экономического отделения
Политехнических курсов Петербургского
товарищества профессоров в 1912г. 10.07.1914
г. арестован, как большевистский
функционер (перед арестом работал
секретарем большевистской фракции IY
Государственной думы и секретарем
депутата Госдумы, большевика Бадаева).
В сентябре 1914г. административно высылается
из Петербурга и в конце того же месяца
приезжает в Екатеринослав. В ноябре
1914г. работает делопроизводителем
больничной кассы Южно-русского
металлургического завода в Каменском,
а с декабря 1914 по июль 1915, – секретарем
больничной кассы Брянского завода в
Екатеринославе. 3.07.1915г. арестован как
член подпольного горкома РСДРП и после
полутора месяцев тюремного заключения
отправлен в ссылку в Сибирь, в Иркутскую
губернию, откуда возвратился в Петроград
в марте 1917г. Там партийное руководство
направляет его вновь в Екатеринослав,
куда он прибывает 4.04.1917г. В первой
половине апреля Квиринг становится
членом большевистского горкома (здесь,
я думаю, комментарии не нужны) и в том
же апреле избирается секретарем
фабзавкома Брянского завода (здесь я
от комментариев не удержусь). Что такое
Брянский завод? Старейший и крупнейший
завод Екатеринослава, полный
металлургический передел: доменные
печи – мартеновские печи – горячий
прокат листа, профилей, балок и рельсов.
Тяжелый, изнурительный труд рядом с
расплавленным и горячим металлом.
Многотысячный рабочий коллектив,
обладавший в начале XX ст. хорошими
боевыми традициями классовой борьбы.
Как и почему при таком труде и в таком
рабочем коллективе секретарем фабзавкома
мог стать человек, за два года до этого
всего лишь полгода работавший секретарем
заводской больничной кассы?! Ничуть не
впадая в промахаевские предрассудки,
я могу утверждать следующее: в секретари
фабзавкома я бы выбирал человека только
из своей среды, выбирал бы того, кто
годами, дни и ночи находился рядом со
мной в одуряющем монотонном грохоте, в
дыму, пыли и жаре горячего проката, кто
был стойким, грамотным, принципиальным
борцом за рабочее дело во всех трудовых
конфликтах, кто в буквальном смысле жил
болями, бедами и проблемами огромного
рабочего коллектива. Знал ли Квиринг,
что такое, скажем, разливка стали в
ночную смену или труд канавщика на
мартене? Участвовал ли он прямо в
заводских цехах в стычках с «барбосами»
из администрации по поводу ужасных
условий труда или продолжительности
рабочего дня, в которых закалялась (или
разваливалась) рабочая солидарность,
когда один за всех и все за одного?!
Пожалуй, это смешные и риторические
вопросы… Но это еще не все. В конце
апреля - начале мая 1917г. Квиринг, не
будучи депутатом городского Совета
рабочих депутатов, принимает участие
в проходившем в Харькове областном
съезде Советов рабочих и солдатских
депутатов Донецко-Криворожского
бассейна, где избран членом президиума
большевистской фракции, а 9.05.1917г.
Екатеринославский горком РСДРП(б)
проводит Квиринга членом исполкома
городского Совета рабочих депутатов.
Как такое стало возможным в условиях
самой широкой демократии, которая
вообще когда-либо была в этой стране,
не то что в военное, но даже в мирное
время?! Как и почему это получалось в
условиях, когда большевики были в
меньшинстве во всех рабочих Советах
Донецко-Криворожского бассейна вплоть
до ноября-декабря 1917г.?! Я еще могу
предположить, что Квиринг участвовал
в областном съезде Советов, так сказать,
автоматически, на правах секретаря
фабзавкома Брянского завода. Но как
можно было по направлению большевистского
горкома стать членом исполкома городского
Совета рабочих депутатов, когда, казалось
бы, исполком должен формироваться на
соответствующей сессии Совета из самих
депутатов?! Организационная механика
этого действа остается для меня
непонятной… Но и это еще не все.
4.06.1917г. Квиринг председательствует на
первой делегатской конференции по
созданию профсоюза металлистов всей
Екатеринославской губернии (которая
тогда включала в себя почти весь
индустриальный Юг бывшей Российской
империи, охватывая большую часть
территорий современных Днепропетровской,
Запорожской, Донецкой и Луганской
областей Украины), на которой избирается
членом правления только что созданного
профсоюза металлистов. Можно, право,
сбиться со счета – сколько общественных
должностей в рабочем движении занял
Квиринг ровно за два месяца со дня своего
приезда в Екатеринослав! Мог ли в то
бурное время член горкома большевистской
партии, член исполкома Совета рабочих
депутатов, секретарь фабзавкома
крупнейшего завода заниматься еще и
профсоюзным строительством в масштабах
огромной губернии? Допустим, что мог,
допустим, что Квиринг горел на
аппаратно-общественно-революционной
работе 24 часа в сутки. Тогда ответ на
вопрос: как человек, только издалека
короткое время наблюдавший за трудом
металлургов и никаким боком не бывший
собственно рабочим активистом, мог
стать председателем учредительной
конференции профсоюза металлистов и
членом его правления?; как и ответ на
вопрос: почему этот человек непонятно
как оказался на тех выборных общественных
должностях, где по сути происходивших
событий, казалось, должны были быть
«рабочие
от станка»?
- оба они сводятся к одному и тому же
положению: 70-ти тысячам екатеринославских
промышленных рабочих катастрофически
не хватало культурных сил, т.е. убежденных,
грамотных, с необходимым уровнем общей
культуры людей для занятия этих
общественных должностей в рабочем
движении… Справедливости ради
дополнительно надо отметить, - до
Октябрьского переворота интеллигенция
из других социалистических партий,
прежде всего социал-демократы, не менее,
если не более плотно, чем большевики,
опекала все составляющие
революционно-демократического рабочего
движения, что в целом дает еще более
удручающую картину несамостоятельности
этого движения. Кстати, выдающийся
украинский социалист, в 1919-1920г.г. секретарь
ЦК УСДРП, а затем министр внутренних
дел и премьер-министр УНР Исаак Мазепа
весной 1917г. был избран депутатом
Екатеринославского Совета рабочих
депутатов от рабочих того же Брянского
завода, хотя по профессии он был агрономом,
работал в Продовольственной управе,
был тем самым партийным интеллигентом,
ведущим активистом местной организации
УСДРП.
Но вернемся
к тексту листовки «Наш
вибір – пролетарська революція!».
Известно, какую оценку дал Плеханов
знаменитым «Апрельским
тезисам»
Ленина и не стоит ее здесь повторять.
Но оценивая Великую революцию 1917-21г.г.
как революцию буржуазную (т.е. не порывая
в этом вопросе с марксизмом), авторы
листовки обязаны были сказать: в ноябре
1917г. «робітники,
солдати та матроси»,
измученные ужасами 3-х летней мировой
войны и сопутствующей ей хозяйственной
разрухой, были увлечены брошенным
большевиками в массы неадекватным,
нереализуемым и поэтому демагогическим
лозунгом «Вся
власть Советам!».
Отсутствие
у пролетариата культурных сил для
обеспечения функционирования Советов
рабочих депутатов, как органов власти,
было лишь частью или производным еще
более важной проблемы – его неспособности
организовать общественное производство
на альтернативной капитализму основе,
что в свою очередь отражало объективную
невозможность социалистической революции
в бывшей Российской империи. Организация
общественного производства является
основной проблемой в жизни любого
человеческого сообщества. Поэтому не
может взять и удерживать власть в
обществе тот класс, который не в состоянии
организовать производство. Именно в
таком положении оказался пролетариат
бывшей Российской империи после октября
1917г., когда весной 1918г. уже совершенно
ясно обозначился провал социалистических
по своему содержанию попыток организации
промышленного производства силами
самих рабочих – через фабзавкомы и т.д.
Несостоятельность рабочих Советов, как
органов власти и неспособность
промышленного пролетариата организовать
производство изначально превратили в
фикцию «пролетарскую
диктатуру».
Классический пример социальной революции
дает нам совершенно иную картину: в
1789г. у бывшего третьего сословия, точнее,
у революционной буржуазии, оказалось
предостаточно культурных сил не только
для того, чтобы укомплектовать целым
созвездием выдающихся деятелей
Учредительное собрание и полностью
устранить - заместить собой королевский
управленческий аппарат, а также смести
на свалку истории всю структуру местной
власти абсолютной монархии (все эти
провинции, сенешальства, бальяжи -
«муниципальная
революция»
второй половины 1789г.), но и полностью,
безальтернативно, взять на себя
организацию общественного производства.
Здесь, пожалуй, уместно вспомнить
известный заочный спор Суханова и
Ленина. С временного расстояния в 90 лет
со всей очевидностью видно, что прав
был Суханов. К чему сводился этот спор?
Суханов говорил (применительно к
пролетариату и возможности «рабочей
власти»): сначала культура, а потом
власть. Ленин отвечал: нет, «мы» возьмем
(взяли) власть, а культуру потом подгоним.
Не получилось и получиться не могло! За
ширмой беспомощных рабочих Советов
уселись всемогущие «столоначальники»
- симбиоз старых (царской школы) управленцев
и большевистских партаппаратчиков.
Несостоятельные в деле организации
производства фабзавкомы были отодвинуты
«красными директорами» и старыми
буржуазными спецами. Все эти, «именем
рабочего класса» хозяева новой
действительности, в своей совокупности
были зародышем нового эксплуататорского
класса (который, по словам А. Богданова,
«закалился
в огне революции»),
«государственной буржуазией», о которой
так много писали лево-коммунистические
сторонники государственного капитализма
в СССР, не способные свести концы с
концами своих идейно-теоретических
построений. Поэтому еще раз: если авторы
листовки считают, что Великая революция
1917-21г.г. была революцией буржуазной и
что в ее результате отягощенный многими
феодальными пережитками недоразвитый
рыночный капитализм был замещен
капитализмом государственным, то им
надо быть последовательными в своих
рассуждениях и дать оценку лозунгу «Вся
власть Советам!»,
как социальной демагогии, которая
оказалась эффективной осенью 1917г.
прежде всего благодаря нетерпению
солдатских и рабочих масс, порожденному
страданиями войны и разрухи.
Также
неадекватно по отношению к буржуазной
революции оценивают авторы листовки
деятельность Временного правительства
и взаимосвязанную с ней, острейшую в то
время, проблему войны и мира.
Временное
правительство. Если революция 1917-21г.г.
– это революция буржуазная и никакой
другой она быть не могла, то нет оснований
для огульной критики и самых уничтожающих
оценок его деятельности, ибо это выглядит,
как бездумный перепев мотивов КПССовской
историографии. Тот же Ленин в дискуссии
на Апрельской конференции РСДРП(б)
говорил: «Неверно
говорить о постоянной контрреволюционности
Временного правительства. Для буржуазной
революции оно было на своем месте, но
буржуазная революция позади, а
социалистическая еще впереди».
Но мы-то знаем, что буржуазная революция
была и позади и впереди, что установка
на социалистическую революцию была
концептуальной ошибкой большевистской
политической мысли, основанной на ее
разрыве с марксизмом (Кстати, Плеханов
считал, что Ленин и Троцкий порвали с
марксизмом еще в 1905г.). Своим ярким и
образным слогом о Временном правительстве
написал Винниченко: «Тимчасове
Правительство неслось туди, куди неслась
уся масса народніх, весняних, визволених
вод. Воно гойдалось і щедро кидало на
всі боки свободами, правами, обіцяннями.
Воля слова, друку, зібрань, страйків,
воля робити те, чого ніколи не дозволялося
в Росії.».
Конечно, Временное правительство
достойно суровой критики, в нашем
украинском контексте, прежде всего за
его отношение к украинской
национал-демократической революции,
но оценки его деятельности, с современного
нам исторического расстояния, должны
быть более взвешенными и неоднозначными.
Ведь нельзя забывать о том, что восемь
месяцев его существования были периодом
самой широкой демократии, какой никогда
не было в истории России ни до, ни после
1917г. (тем более, в условиях войны) и что
рабочий класс того времени использовал
эту буржуазную демократию в своих
классовых интересах самым активным
образом (см. историю создания рабочих
Советов, профсоюзов и фабзавкомов). И
уж тем более у Временного правительства
не было никаких возможностей «до
останнього примушувати мільони
працівників гнити в окопах імперіалістичної
війни, захищати владу та власність своїх
гнобителів»,
как пытаются убедить читателей листовки
ее авторы. Оно было не в состоянии ничего
сделать с «миллионами
праздношатающихся тыловых солдат»(Мартов),
которые вскоре стали основной ударной
силой большевизма при прорыве к власти.
Оно было не в состоянии вывести на фронт
состоящий из запасных солдат огромный
(300 000 чел.) Петроградский гарнизон,
не говоря уже о чем-то большем. Недаром
Керенского, в его недолгую бытность
главнокомандующим старой армии, называли
«главноуговаривающим». Но Временное
правительство, при поддержке всей
революционной демократии, справилось
с мятежом генерала Корнилова, который
был «отчаянной
попыткой царской военщины при сочувствии
дворянства и значительной части
буржуазии, повернуть назад колесо
истории»(Гарви),
хотя в целом, основной отличительной
чертой деятельности и чисто буржуазного,
и коалиционного состава Временного
правительства было его бессилие…
Отражая великодержавно-шовинистическую
позицию РСДРП(м) по отношению к Украине,
С. Волин так писал об этом бессилии:
«Если
бы Временное правительство обладало
действительной властью и способностью
проводить неотложные реформы, развитие
украинского национального движения,
может быть, происходило бы органически
и без серьезных конфликтов с Петроградом».
О войне
и мире. Мне представляется необходимым
высказаться о том, как изменился характер
войны для бывшей Российской империи
после Февральской революции (для меня
очевидно, что авторы листовки этого не
понимают) и взять под защиту «революционное
оборончество» социал-демократов и
социалистов-революционеров, на которое
так много грязи вылила большевистская
пропаганда и последующая «советская»
историография.
В феврале
1917г. революция смела монархический
режим Романовых. Как говорил в то время
Горький: «Россия
повенчалась со свободой».
Вместо феодального абсолютизма, вместо
«воспитания
царской нагайкой»(Суханов),
установился режим самой широкой
буржуазной демократии. Но продолжалась
мировая война и разлагающаяся старая
армия продолжала удерживать фронт. Я
думаю, что авторам листовки было бы куда
полезнее рассуждать о том времени
последовательно, исходя из собственных
взглядов на характер революции, чем
просто кидаться громкими фразами, так
напоминающими большевистскую пропаганду
1917г. Для прояснения общей картины, как
мне кажется, стоит вновь обратиться к
классическому примеру.
Весна
1792г. Уже не абсолютный, но еще монарх на
троне, Людовик XYI объявляет войну Австрии
и Пруссии. Известно, какие цели при этом
преследовал сам король и окружавшая
его дворцовая камарилья. Но война эта
была нужна и революционной буржуазии
– новому господствующему классу. Недаром
жирондисты так инициировали ее начало.
Но как откликнулись на нее самые широкие
«плебейские» массы: сельская и городская
мелкая буржуазия; сельский и городской
предпролетариат? Возникло широчайшее
волонтерское движение и сотни тысяч
добровольцев двинулись к границам,
чтобы сражаться там за свободу против
феодальной Европы, рядом с полуразложившейся
армией старого порядка. И это массовое
движение эксплуатируемых в защиту
«свободы», т.е. нового эксплуататорского
строя, возникло тогда, когда поступательное
движение буржуазно-демократической
революции, казалось бы, застопорилось:
реабилитация и возвращение на престол
короля после его бегства в Варенн;
расстрел республиканцев на Марсовом
поле; полоса общей реакции в 1791г., когда
многие социальные преобразования,
казалось бы, так и не будут завершены,
коли «найбільш
радикальний етап буржуазно-демократичної
революції»
був ще попереду. Почему так получилось?
Да потому, что несмотря на то, что короля
еще не свергли, а до провозглашения
Конвентом республики было еще почти
полгода, изменилась социальная природа
Франции, французского государства. По
сути, это было уже другое государство.
Вместо феодального абсолютизма, вместо
сословной монархии, встала единая
французская нация во главе с революционной
буржуазией. Изменилась социальная
природа государства – изменился и
характер войны. Это была уже не старая
династическая война, типа войны за
Испанское наследство, когда французские
солдаты умирали за интересы коронованных
мерзавцев, но война в защиту того самого
«передового
буржуазного прогресу»,
т.е. «свободы», оборонительная война
против феодального мира, какие бы
наступательные формы она ни принимала.
Несмотря на то, что эта «свобода», этот
новый порядок неизбежно был вновь
эксплуататорским порядком, самые широкие
массы эксплуатируемых добровольно шли
на эту войну, очевидно, не для того, чтобы
«захищати
владу та власність своїх гнобителів»,
но
свои, близкие им ценности и интересы.
Вечером 25.02.1793г., после известных
продовольственных волнений этого дня
в Париже, выступая в Якобинском клубе,
Робеспьер, в частности, сказал: «Народ
страдает. Он еще не пожал плодов от
трудов своих. Он продолжает подвергаться
преследованиям со стороны богатых, а
богачи остались такими, какими они были
всегда, то есть жестокими и безжалостными».
По логике авторов листовки получается
так, что парижские волонтеры летом
1792г. отправлялись проливать свою кровь
на полях сражений в Бельгии, чтобы
защищать своих жестоких и безжалостных
эксплуататоров, их власть и собственность…
Великая
российская революция 1917-21г.г. весной-летом
1917г. в своем развитии продвинулась
значительно дальше, чем Великая
французская революция весной-летом
1792г. Сословная монархия Романовых
исчезла еще в феврале и даже такой
компромисс между старым и новым порядком,
как конституционная монархия, в ходе
бурного развития революции оказался
уже невозможным. Имманентные буржуазной
революции социальные преобразования
были уже либо проведены, либо
подготавливались, ожидая санкции
будущего Учредительного собрания.
Основное, принципиальное различие
(которое, я понимаю, нарушает стройность
моей аналогии) заключалось в том, что
Российская революция была детищем
неудачной для царской России
империалистической войны, которая к
тому времени продолжалась уже почти
три года и стоила чудовищных людских и
материальных потерь. Во Франции война
была результатом революции, а в России
революция была результатом войны. И
если «война
мать революции»(Троцкий),
то она была очень злой матерью, оказав
на развитие революции самое негативное
воздействие.
Но
изменилась ли после Февраля-1917 социальная
природа Российского государства?
Безусловно, изменилась и самым радикальным
образом. Вместо свергнутой сословной
монархии встала буржуазная республика
с самыми широкими (что я уже неоднократно
подчеркивал) рамками буржуазной
демократии. Значит, изменился и характер
войны! Конечно, у крупной буржуазии и
помещиков, представители которых
доминировали в Госдуме и на первых порах
не только примкнули к Февральской
революции, но даже оседлали ее, были
планы продолжения экспансионистской
политики свергнутой монархии: «война
до победного конца»; Балканы;
Босфор
и Дарданеллы; Константинополь… Но
реальных возможностей проводить такую
политику у слабой российской буржуазии
(которая всегда была приживалкой царизма)
уже не было. В то же время, разве у части
(и судя по общественным настроениям
весны-лета 1917г. весьма значительной
части) рабочих и крестьян в солдатских
шинелях не могло возникнуть новых
побудительных мотивов для продолжения
теперь уже не захватнической, но
оборонительной войны - защищать революцию
и «свободу», то есть, буржуазную демократию
от натиска австрийской и германской
монархий? Рабочим эта демократия была
нужна для строительства своих независимых
организаций и для развития классовой
борьбы, а крестьяне только благодаря
ей могли решить земельный вопрос. Ведь
вполне уместно думать, что если весной
или летом 1917г. фронт рухнул бы так, как
он рассыпался в феврале 1918г., то это было
бы, прежде всего, полным военным поражением
Российской буржуазно-демократической
революции. Результатом этого поражения
стало бы господство самой черной реакции
– если не реставрация Романовых, то
установление режима или режимов, по
типу «Украинской державы» гетмана
Скоропадского. Совершенно прав был
Плеханов, когда весной 1917г. писал (см.
его статью «О
нашей тактике»)
о том, что российский пролетариат,
участвуя в войне, «не
изменяет своему классовому интересу,
а напротив, защищает его с оружием в
руках»,
точно так же, как не изменяли своему
классовому интересу французские
волонтеры летом 1792г.
Еще раз:
Февральская революция изменила социальную
природу Российского государства, а
значит, и характер войны, которую вело
это государство. Значит, у рабочих и
крестьян в солдатских шинелях появились
свои классовые основания для защиты
нового порядка, который необходимо
оставался эксплуататорским порядком.
Поэтому в 1917г. они гнили в окопах не
только ради защиты власти и собственности
своих угнетателей. Да, мир без аннексий
и контрибуций, без победителей и
побежденных (как предложил социалистическим
партиям Европы Петроградский совет
рабочих депутатов во главе с Церетели),
но пока этот мир не был достигнут, надо
было «фронт
тримати міцно»(Винниченко).
Интересно, что когда большевики захватили
государственную власть, они сразу же
превратились в «революционных оборонцев».
Как только в феврале-1918г., после
приостановки мирных переговоров в
Бресте, началось австро-германское
наступление и фронт старой армии тут
же развалился, так появился насквозь
оборонческий декрет «Социалистическое
отечество в опасности!».Как
странно было слышать современникам из
уст вчерашних «пораженцев» слова об
«отечестве»,
которое теперь, оказывается, надо
защищать, которое вдруг стало
«социалистическим»
через три месяца после захвата власти
большевиками! Но мы то знаем, что
Октябрьский переворот не изменил
буржуазного характера Российской
революции. Ведь эксплуатация наемного
труда капиталом не исчезла, и исчезнуть
не могла! Поэтому декрет «Социалистическое
отечество в опасности!»
надо расценивать как совершенно
демагогический пропагандистский прием
и менять отношение к «революционному
оборончеству» части эсдеков и эсеров
после Февраля-1917. Ведь большевистское
«оборончество» имело те же социально-классовые
основы и мотивацию. Но лево-коммунистические
«госкаповцы» не хотят делать всех
необходимых выводов из своей оценки
характера революции 1917-21г.г., предпочитая
повторять штампы большевистской и
КПССовской пропаганды.
Показательным
отзвуком продолжающегося влияния этих
штампов является преувеличение
международного значения большевистского
переворота. «Десять
дней, которые потрясли мир»
совершенно не были таковыми и «струхлявілі
підвалини великих деспотичних імперій
упали та
поховали
під собою короновані сімейства»
в результате поражения этих империй в
Первой мировой войне, а не под воздействием
«Великого
Октября».
«Поневолені
раніше народи прокинулися до власного
національного життя»
прежде всего в результате этого поражения,
под воздействием победившего
«демократического
империализма»
(с его доктриной Вильсона), который был
заинтересован в дезинтеграции побежденных
деспотических империй и в образовании
малых национальных государств на их
обломках. Это только потом выросший из
большевистского переворота российский
государственный капитализм на несколько
десятилетий XXст. превратится в политический
фактор мирового значения…
Внимательное
чтение листовки «Наш
вибір – пролетарська революція!»
порождает много вопросов.
Вот, например: «Брешуть
ті «вчені
мужі», які видають злочини держкапіталістичного
режиму за «злочини комунізму»,
адже саме
сталінізм винищив у катівнях найпалкіших
пролетарських революціонерів-комуністів,
вдавшись до контрреволюційного
терору».
Понятно, что интеллектуальная обслуга
современной украинской буржуазии в
данном случае лжет,
но вводя тут же в текст термин «сталинизм»,
следовало бы предельно кратко объяснить
(учитывая разный уровень теоретической
подкованности возможных читателей),
что «госкапиталистический режим» и
сталинизм суть одно и то же; или же
сказать, что сталинизм есть
идейно-политическое обеспечение
функционирования государственного
капитализма в постреволюционной России
(в СССР) с такого-то времени; или же в
данном случае вообще отказаться от
использования этого термина и говорить
о преступлениях политической организации,
называвшей себя «коммунистической».
Но тут же возникает очень важный вопрос.
Читатель вполне обоснованно может
спросить: почему террор
государственно-капиталистического
режима вы называете террором
контрреволюционным, когда этот режим
и его становление соответствовало
объективному содержанию Октябрьского
переворота, когда, по вашим словам, он
был носителем «передового буржуазного
прогресса» и осуществлял «модернизацию»
общества? Если «найпалкіші
пролетарські революціонери-комуністи»
сопротивлялись передовому буржуазному
прогрессу
(который на языке сталинистов (и
бухаринцев) назывался «строительством
социализма»),
то почему направленный против них террор
вы называете контрреволюционным?
Наоборот, тогда он получается террором
в «защиту
завоеваний Октября»,
революционным террором. Выбраться из
западни, наверняка по недомыслию
сооруженной авторами листовки и
обоснованно назвать сталинистский
террор контрреволюционным, можно, либо
расставшись с теорией гос.капитализма
и признав СССР перерождавшимся рабочим
государством, где сталинизм изначально
играл контрреволюционную роль, что в
итоге привело СССР к краху; либо изменяя
свои оценки относительно прогрессивности
государственно-капиталистического
режима, порожденного Октябрьским
переворотом.
Двинемся
дальше. Понятно, что «підло
брешуть» и те
буржуазные
интеллектуалы,
которые отождествляют «ідею
пролетарської диктатури
з великоросійським шовінізмом, принесеним
на багнетах «червоних окупантів», хто
вважає всіх українських більшовиків
прислугою «чужоземних завойовників»».
Коротко, наверное, можно сказать так:
идея пролетарской диктатуры описывает
один из возможных алгоритмов социального
освобождения, а великодержавный шовинизм
– это настроение, характерное для
менталитета большинства русских(шире
– россиян), к какому бы социальному слою
они ни принадлежали и в принципе, точек
пересечения у них нет, но в
конкретно-исторической обстановке
украинской национально-демократической
революции 1917-21г.г. они оказались
переплетены между собой. Почему? Да
потому, что «социалистическая революция»,
«власть Советов», «диктатура пролетариата»
- все это стало идеологической составляющей
и первой и второй войны «Советской»
России против демократической УНР, так
сказать, идеологическим обеспечением
вторжения российской Красной армии в
Украину. Были ли в это время все украинские
большевики прислугой «чужеземных
завоевателей»?
Все – конечно нет! Но отвечая так
однозначно, не мешало бы выяснить, кого,
собственно говоря, считать украинскими
большевиками, а также, имел ли место в
истории украинский большевизм, как
таковой.
Зародыши
собственно украинского большевизма
время от времени появлялись внутри
структуры РСДРП(б) – РКП(б). Сюда можно
отнести: альтернативную политическую
линию, которую в 1917г. некоторое время
проводил Киевский комитет РСДРП(б) на
основе неприятия «Апрельских
тезисов» Ленина
и лояльного вхождения большевиков в
состав Центральной Рады – этого первого
украинского революционного парламента;
попытку создания УСДРП(б) через
прото-организацию под названием
«Социал-демократия Украины(большевики-украинцы)
в конце 1917г.; возникшую в апреле 1918г. на
Таганрогском партийном совещании
инициативу обособления большевистских
организаций Украины опять же в отдельную
от РКП(б) партию; деятельность фракции
«федералистов» в 1919-20г.г. Но до собственно
украинского идейно-программного
обеспечения и организационного
размежевания с РКП дело ни в одном случае
не дошло и все эти зародыши были задушены
большевистским партийным аппаратом,
быть может, даже с привлечением аппарата
политического сыска (ВЧК), ведь специальную
комиссию, разбиравшую деятельность
«федералистов» летом 1920г., возглавлял
сам Дзержинский. Но есть альтернативная
«генеалогическая ветвь» возникновения
украинского большевизма, не связанная
своим происхождением с левоэкстремистским
крылом российской социал-демократии –
ленинским большевизмом: УСДРП –
«независимые социал-демократы» - УКП.
П. Феденко (который, после поражения
УНР, стал одним из наиболее активных
публицистов украинской социалистической
эмиграции), оценивая деятельность
«независимых» в 1919г., называл ее «кволим
українським большовизмом»,
«большовизмом
в уміркованій «українізованій» формі».
«Скороспілі
учні московських большевиків, які не
мали ні своїх сильних кадрів, ні свого
власного погляду на розвиток революційних
подій» - такого
мнения
о «независимых» был И. Мазепа.
После
разрыва с УСДРП на ее 6-м конгрессе в
январе 1919г., «независимые социал-демократы»
вошли в соглашение с российским
большевизмом и легально действовали в
Киеве, пытаясь даже формировать
правительство якобы независимой
«Советской» Украины. Но имевшиеся у них
по этому поводу иллюзии быстро развеялись.
Социально-политическая ситуация на
занятой российской Красной армией
большей части Украины весной 1919г.
развивалась следующим образом. П.
Феденко: «По
Україні вибухали повстання проти
північних окупантів. Большовицька влада
виявила себе на Україні насамперед
грабіжництвом по містах і селах.
Прикриваючись голосними «визвольними»
фразами, російський большовизм ішов на
Україну, щоб використати в інтересах
Московщини ті матеріальни засоби, що
їх приробили своїми руками українські
робітники й селяне. Про це відкрито в
той час говорили большовицькі комісари…
… Забираючи з України харчові продукти
та збільшуючи дорожнечу, окупаційна
влада не менший апетит мала на індустріяльні
продукти України. … На таку політику
безоглядного грабування, селянська й
робітнича Україна відповіла повстанням.
… Орган незалежних с.-д. «Червоний
Прапор», що виходив у Києві при большовиках,
почав нарікати й протестувати проти
цього московського грабування. Незалежники
на початку російської окупації наївно
уявляли собі, що вони власне господарюватимуть
на Україні. … Але … побачили скоро
реальну дійсність «єдиної неділимої
Росії», яка прийшла з большовицьким
військом. Вони встали в гостру опозицію
до большовиків, яких почали на мітінгах
і в пресі називати окупантами. … Щодня
приходили до уряду (УНР)
делегації від селян і робітників, що
повставали проти влади російських
комуністів, із Чернігівщини, Полтавщини,
Київщини, Херсонщини. … Україна в той
час палала в огні повстань. Незалежні
с.- д. бажали повести маси під своїми
кличами й утворили «Всеукраїнський
революційний комітет» для керування
повстанським рухом. До цього комітету
вони притягли також соц.- революціонерів.
…
Плятформа цього ревкому була радянська.
… Звістка про всеукраїнський ревком
«незалежників» прийшла до державного
центру УНР. … Уряд УНР поставив собі
завдання об,єднати цей масовий рух під
кличами
народоправства,
демократії…. В травні 1919р. видано
було спільно від партій с.- д. та с.- р.
відозву «До населення місцевостей
України, зайнятих большовиками-комуністами».
В
цій відозві зазначено, що «Правительство
й Директорія твердо додержуються тих
постанов, які зробив Трудовий Конгрес
у Києві… Ціль народнього правительства
та ж сама, яка була під час повстання
проти гетьмана: дати народові землю,
мир і ДЕМОКРАТИЧНИЙ ПОРЯДОК. …
Центральний
Комітет УСДРП на засіданні своєму 6
травня 1919 р. обговорював справу відношення
до тих повстань, які мали радянську
ідеологію і прийшов до такого рішення:
… Хоч незалежницький ревком не хоче
стати на плятформу демократії, ми не
будемо проти нього боротися. Навпаки,
оскільки незалежні с.- д. боряться з
російською окупацією, ми можемо
запропонувати їм оперативний контакт
і матеріяльну допомогу.» Я
не буду здесь останавливаться на том,
как складывались отношения между
социалистическим правительством УНР
и повстанческим «Всеукраинским ревкомом».
Это уведет мои рассуждения далеко в
сторону. Скажу лишь, что в январе 1920г.
«независимые социал-демократы»,
объединившись с частью «боротьбистов»,
создали УКП, хотя обзор истории этой
украинской левой партии также не входит
в рамки данной статьи. Но здесь надо
отметить следующее: эти украинские
коммунисты никак не подходят под
определение прислуги северных оккупантов.
Но если отказывать «укапистам» в том,
что они были большевиками, то об украинском
большевизме говорить вообще беспредметно,
как и об украинских большевиках. Что
касается тех украинских членов РКП(б),
которые в своих настроениях и в своей
деятельности проявляли так называемые
«национал-уклонистские» тенденции, то
они (даже между собой подменяя дискуссию
шельмованием, как это с некоторых пор
стало общепринятой нормой внутрипартийной
жизни в РКП) не смогли порвать с этой
тоталитарной организацией российских
великодержавников и как ее функционеры
разного калибра, несут свою долю
ответственности, как за оккупацию УНР
«Советской» Россией, так и за все
преступления «червоних
окупантів» (Разумеется,
исключенный из РКП в марте 1919г. за
«национал-уклонизм», В. Шахрай не несет
ответственности за позднейшую политику
оккупационного режима; соответственно,
то же самое можно сказать об исключенных
из РКП(б) летом 1920г. «федералистах»). И
если оперировать предложенной в листовке
терминологией, то, конечно же, они были
«прислугою
«чужоземних
завойовників»…
Одновременно
возникает вопрос: не являлся ли вообще
преступлением социальный эксперимент
под названием «диктатура пролетариата»
и(или) «непосредственное введение
социализма»(которое потом, задним
числом, назвали «военным коммунизмом»),
там, где для этого не было никаких
объективных условий? Когда, несмотря
на предупреждения не порвавших с
марксизмом социалистов, через насилие
и еще раз насилие шло строительство
заведомо нежизнеспособных
социально-экономических конструкций?
«Там,
где большевики, там голод»
- вполне обоснованно говорили меньшевики.
Когда, например, читаешь документы и
материалы о полном распаде жизни
городского социума в индустриальных
городах юга Украины в 1920-21г.г., то невольно
возникает вопрос о человеческой цене
и ответственности за безумную экономическую
политику большевизма (Воспоминания
очевидцев также вносят дополнительные
штрихи в эту ужасную картину. Например,
в 70 – 80 годах XX ст. еще можно было
поговорить с людьми, которые в сознательном
возрасте в 1920-21г.г. жили в Екатеринославе…).
Авторы листовки упоминают о преступлениях
государственно-капиталистического
режима. Но государственный капитализм
был объективным результатом Октябрьского
переворота. Так сказать, «героический
период» в истории большевизма
(1918-1920г.г.) был одновременно периодом
консолидации и той самой «закалки»
нового эксплуататорского класса (см.
мнение А. Богданова по этому поводу и
платформу группы «Рабочая Правда» от
1922г.), то есть, периодом становления
государственного капитализма. Поэтому,
если говорить о преступлениях
государственно-капиталистического
режима, то начинать надо с момента
захвата власти большевиками, а не с того
времени, когда фракция Сталина стала
господствующей тенденцией в большевизме.
Кроме того, мы знаем, что социальный
прогресс в классовом обществе всегда
достигался ценой крови, пота и слез
эксплуатируемых, но очень дискуссионным
является вопрос о том, что российский
государственный капитализм с имманентной
ему тоталитарной организацией жизни
общества действительно был носителем
«передового буржуазного прогресса» и
проводником «модернизации». По
историческим меркам, российский
государственный капитализм оказался
чрезвычайно недолговечным, так называемая
модернизация общества в его рамках не
решила первостепенной важности задачу
«догоняющего развития», а изоляция от
мирового рынка и бюрократическая
плановая экономика привели к тому, что
элементы того самого «передового
буржуазного прогресса» стоили обществу
чудовищных, неадекватных издержек.
Но что же
все-таки было принесено «на
багнетах «червоних окупантів»?
На этот острый вопрос (который в Украине
приобрел новую актуальность в связи с
российской интервенцией в поддержку
сепаратистского мятежа на Донбассе), я
думаю, надо ответить со всей возможной
определенностью.
Итак, в
1917г. «тюрьма
народов»,-
империя Романовых рухнула и «поневолені
раніше народи прокинулися до власного
національного життя»,
как совершенно обоснованно утверждают
авторы листовки. Среди этих народов был
и украинский народ, то есть, революция
в Украине прежде всего развивалась как
национал-овободительное движение, как
национально-демократическая революция.
Война «Советской» России против УНР
была войной против этой украинской
революции (и во время первого, и во время
второго вторжения российской Красной
армии в Украину), войной тоталитарного
большевистского режима, который не мог
допустить существования рядом с ним
каких-то социал-демократических
альтернатив, тем более, национальных,
препятствующих уже начавшемуся процессу
«собирания земель» распавшейся Российской
империи. Как писал основоположник
российской социал-демократии П. Б.
Аксельрод об Октябрьском перевороте:
«Это
было восстание не против реакции, а
против социал-демократии, которая
осуждала планы и методы большевиков»,
так и война против УНР была войной против
украинской социал-демократии. У этой
войны можно проследить общие моменты
с внутрироссийской гражданской войной
большевистской диктатуры против КОМУЧа
летом-осенью 1918г.(именно тогда
большевистская пропаганда вводит в
оборот совершенно абсурдный в контексте
буржуазной революции термин «демократическая
контрреволюция»,
который затем перекочевал в «советскую»
историографию),
но
особенно яркие аналогии просматриваются
с нападением «Советской» России на
возглавлявшуюся социал-демократами
Грузию в 1921г. Сценарий вторжения был
практически одним и тем же. В результате
этой войны, вместе с УНР потерпели
поражение «українські
національно-визвольні змагання»;
потерпела поражение украинская
национал-демократическая революция и
формирующийся российский
государственно-капиталистический режим
восстановил колониальное положение
Украины. Это главное.
В этой
связи также стоит отметить, что в
оригинальных текстах той эпохи, исходящих
от большевиков и красных командиров
разного уровня бросаются в глаза
постоянные упоминания о том, что воюют
они именно против украинцев. Это потом
«советская» историография провела
тотальную ревизию своих писаний и «война
с украинцами» (война «Советской» России
против УНР) исчезает из исторических
трудов, как исчезает она и из мемуарной
литературы. Это определение, несущее в
себе отчетливый великодержавно-агрессивный
посыл, было подменено «гражданской
войной с петлюровцами», хотя называть
войска УНР петлюровцами столь же
обоснованно, как если бы бойцов и
командиров российской Красной армии
называли троцкистами на том основании,
что Троцкий был военно-политическим
руководителем «Советской» России.
Например, «петлюрівський
генерал Удовіченко»
(см. А.Здоров «Український
Жовтень»)
звучит так же неадекватно, как звучало
бы «троцкистский
командарм Уборевич».
Авторы
листовки упоминают о том, как муссирует
тему «красных оккупантов» и «чужеземных
завоевателей» современная украинская
буржуазная историография и пропаганда.
Но вот документ эпохи, который дает
возможность:
-
Оценить, насколько по иному видели ситуацию в Украине в 1918-1919г.г. украинские социал-демократы по сравнению с авторами листовки и поднимаемыми ими на щит «национал-уклонистами» из состава РКП(б).
-
Убедиться, что проблематика «красной оккупации» и «чужеземного завоевания» имеет гораздо более широкую основу, нежели спорные версии той или иной тенденции в историографии украинской эмиграции.
Учитывая
важность и злободневность этой
проблематики для современной Украины,
я привожу этот документ полностью, без
купюр. Это листовка Екатеринославского
губкома УСДРП, выпущенная тиражом в
30 000 экз. в сентябре 1919г. подпольно в
Екатеринославе, когда город был
оккупирован войсками так называемых
«Вооруженных Сил Юга России», то есть,
российской белой армией генерала
Деникина.
«До
селянства й українського робітництва
Катеринославщини.
Ще так
недавно, лише вісім місяців тому, в
наслідок найвищого напруження революційних
сил українського народу, повалено було
гетьманство генерала російської служби
Скоропадського, -Україна була цілком
вільною, скрізь по Україні збирались
з,їзди селян і робітників, провадились
вибори до тимчасового парляменту –
Трудового Конгресу України. І разом –
дикий наскок північної орди московських
большовиків з їх латишами, китайцями
та мадярами, - і Україну полонено,
зруйновано, добро українського трудового
народу знищено, вивезено на північ.
Ослаблені
повсемістними повстаннями українського
селянства, большовики не витримали,
мусіли податись і вже остаточно виходять
з України. Але на зміну московської
большовицької неволі для українського
народу прийшла неволя московських
панів-поміщиків: добровольча офіцерська
армія, що взяла до своїх рук політичну
та військову кормигу на землях Кубанських,
Терських та Донських козаків, старається
знову «возсоздать єдину і неділиму»
тюрму народів – Росію.
Україна,
Кубань, Дон, Терек, Грузія, Дагестан.
Білорусь, Азербайджан, Латвія, Литва,
Естонія, Крим і інши народи, що змагають
житии независимо(самостійно) «повергаються»
зараз під ноги двухголового руського
орла, чужоїдноі тварюки, що вже ціле
півтисячоліття годується трупом
задушених ним сусідніх народів.
В жертву
«єдиній неділимій» віддається зараз
все на Україні. Земля переходить знов
до поміщиків, настановляється стара
поліція для видавлювання соків з нашого
народу, закриваються українські школи,
просвіти, руйнуються українські
селянські кооперативи, забирається
майно селян, насилуються їх жінки, дочки
й сестри, забороняється українська
мова(язик),якою
говорили наші прадіди ще за тисячу літ
до того, коли примущені були вчитись
руського язика, мови наших поработителів.
Ганебні часи нашого рабства, нашої
вікової неволі, часи єдности й могутности
Росії зараз підносяться й вихваляються
народу на глум нам, а все святе й дороге
для нашого народу на наших очах розтоптано
варварським лаптем нашого переможця.
Одним загальним
табуном суне на нас і наш край поперемінно
то руська демократія часів Керенського,
то азіятсько-московський більшовизм(комунізм),
то реакція й чорна сотня в особі
добровольців-офіцерів. І кожен раз ті
ж самі наслідки: спустошення нашого
краю, грабування та поневолення нашого
народу.
І так буде доти,
доки зусиллями українського народу не
буде встановлено межі, за які б не змогла,
не посміла пересуватись на Україну ця
хижа орда північних дикунів, грабіжників,
однаково чи звуться вони соціалістами,
більшовиками, революціонерами, а то
просто кадетами і чорносотенцями.
До боротьби ж, до
захисту рідного краю,, нашого народу й
самих себе та свого добра від північного
ворога кличемо вас, селяне й українські
робітники Катеринославщини, ми ваші
організовані брати – українські
соціяль-демократи!
Хай живе Українська
Самостійна (незалежна) Народня Республіка!
Катеринославський
Губерніяльний Комітет Української
Соціяль-Демократичної Робітничоі
Партії, 1 вересня 1919 року»
Следуя
далее за текстом листовки, я вновь
возвращаюсь к вопросу об украинских
«национал-уклонистах» в рядах РКП(б),
«доля
яких була трагічною».
Надо сказать, что они стали заложниками,
а затем жертвами своего двойственного
положения. Безусловно, они, кто раньше,
кто позже, понимали всю бутафорию так
называемой «УССР». Но являясь членами
тоталитарной политической организации,
они проводили ее политику и несли свою
долю ответственности за «злочини
держкапіталістичного режиму»,
которые вызывали их внутренний протест,
которым они сопротивлялись, но так,
чтобы оставаться членами этой организации.
При тоталитарном режиме такая
двойственность не могла не закончиться
для них трагически.
Вполне в
духе КПССовской историографии и
пропаганды, авторы листовки явно
педалируют на то, что Октябрьский
переворот и то, что за ним последовало,
являлось основным, определяющим событием
Великой революции 1917-21г.г. Я думаю, что
с временного расстояния в 80-90 лет все
это видится несколько по иному. Что
осталось в наши дни в историческом
осадке после 1917г.? Остались завоевания
Февральской революции! В социально-экономическом
плане: господство свободных от каких-либо
феодальных пережитков капиталистических
отношений; рыночная экономика (какие
бы изъятия в сторону государственного
регулирования не имели место). В
социально-политическом плане: буржуазная
демократия. Какой бы ущербной, ублюдочной
и урезанной она ни бывала за 25 лет после
1991г., но ее важнейшие позиции: всеобщее
избирательное право; равенство перед
законом; свобода совести, убеждений,
слова, печати, собраний, союзов, забастовок;
свобода перемещения и проживания;
свобода продавать свой труд и выбирать
профессию; неприкосновенность личности
и жилища; тайна переписки, временами
подвергаясь различным ущемлениям и
ограничительным трактовкам, а так же
всяческим искажениям при практической
реализации, тем не менее, на институциональном
уровне, как декларированные права
человека, публично не подвергаются
сомнению даже идеологами и политиками
господствующего класса (пропаганда
право и лево-экстремистских маргинальных
группировок не в счет). Украинский
вопрос: после взрыва национально-демократической
революции весной 1917г., во главе которой
стояла руководимая социалистами
рабоче-крестьянская Центральная Рада,
Украина уже никогда не сможет стать
вновь просто малороссийскими губерниями
Российской империи, какую бы форму эта
империя ни принимала. Влияние этой
революции было настолько мощным и
непреходящим, что даже российский
тоталитарный государственно-капиталистический
режим был вынужден обставлять свое
господство над оккупированной Украиной
декорациями «УССР» - «суверенного
украинского социалистического
государства»,
со своим, якобы правительством, иногда
даже со своими, якобы министерствами
иностранных дел и обороны, с членством
в ООН. В отличие от этих непреходящих
завоеваний Февральской революции (уже
невозможно реставрировать сословную
монархию, восстановить помещичье
землевладение, полностью изъять из
жизни общества демократию и загнать
Украину в клетку Малороссии), основные
производные «Великого
Октября»:
идеологизированная полицейщина
однопартийной диктатуры и государственный
капитализм с его бюрократическим
плановым хозяйством, с его экономической
автаркией, в ничтожно короткий исторический
срок разложились и рухнули. Очень
кратковременные успехи функционирования
этой социальной системы были достигнуты
с колоссальными издержками со стороны
общества. Ее политическая составляющая
совершила чудовищные преступления и
все это происходило под флагом
«строительства»
и «победы»
социализма, превратившегося потом в
порядке сталинистского словоблудия в
«развитой»,
«зрелый»
и перед своим концом в «реальный
социализм»…
Здесь, по
моему, очень важно отметить, что в
результате произошло то, чего так
опасался Мартов еще в конце 1917г., во
время прорыва большевиков к государственной
власти. «…
ужас берет при мысли, что надолго в
сознании народа дискредитируется сама
идея социализма»
- писал он в декабре 1917г. Поэтому мне
представляется определенным передергиванием
утверждение авторов листовки о том,
что «навіть
повстанці УПА,
не боячись звинувачень в «комунізмі»,
проголошували: «Український народ веде
боротьбу проти кліки імперіалістичних
брехунів та зрадників передових ідеалів
великої революції 1917р.»». Авторы
листовки, очевидно, до сих пор не понимают,
что для Украины, бывшей колониальным
владением Российской империи, «велика
революція 1917р.»
была прежде всего национал-демократической
революцией, что в отличие от метрополии,
в Украине революция в 1917г. прежде всего
решала задачу «розчищення
з соціального шляху національних
перепон»(Винниченко).
Поэтому повстанцам УПА нечего было
бояться обвинений в «коммунизме», ибо
боролись они за передовые идеалы
украинской национал-демократической
революции, сформулированные в Универсалах
Центральной Рады, но никак не за то, что
принес Украине «Великий
Октябрь»
- большевистское «комиссародержавие»,
которое, к тому же, обернулось все тем
же российским великодержавием, только
в красной обертке.
В тексте
листовки можно прочитать и про «майбутню
революційну хвилю, яка змете режим
реставрації
і повалить диктатуру паразитичної
компрадорської буржуазії». Весьма
возможно, что казалось бы, победившая
в феврале 2014г. национал-демократическая
революция(которую разноцветные, в том
числе и красные, подголоски российского
империализма называют фашистским
переворотом), спущенная затем на
парламентских «тормозах» и потухшая
под давлением войны на Донбассе, получит
новый импульс, в котором социальный
вектор на этот раз будет заметным.
Правящая олигархия будет свергнута, ее
активы, может быть, будут даже
секвестрированы, рамки буржуазной
демократии станут(по крайней мере, на
время) еще более широкими, какие-то
социальные требования масс будут
выполнены(естественно, далеко не все),
но мелкобуржуазные национал-радикалы,
которые, вероятно, снова будут в авангарде
новой революционной волны, опять не
смогут реализовать своих претензий на
власть в Украине. Новая власть, скорее
всего, будет коалицией этих радикалов
с какой-то новой конфигурацией
политического представительства крупной
буржуазии. Потом радикалов мягко выдавят
из властных структур, оставив лишь
«свадебных генералов», и все вернется
на круги своя: вновь будет править
олигархия, только другая ее группировка.
Таково, на мой взгляд, возможное развитие
событий, если война на Донбассе будет
по прежнему иметь вялотекущую форму.
Но мне кажется, что авторы листовки
имеют в виду какую-то иную «революционную
волну». В таком случае они жестоко
обманывают самих себя и пытаются ввести
в заблуждение других.
Но какой
такой «режим
реставрації»
предстоит смести? Неужели
олигархический режим Порошенко и Ко
авторы листовки называют режимом
реставрации?! Это термин прямо из
лексикона сталинистов и ортодоксальных
троцкистов, с начала 90-х годов XXст.
твердивших о «реставрации капитализма»
в распадавшемся СССР. Но авторы листовки,
оценивающие социальную природу СССР
как государственный капитализм, казалось
бы, должны понимать, что никакой
реставрации капитализма, как такового,
на развалинах СССР не произошло. Просто
государственный капитализм, как изжившая
себя, неэффективная, не способная к
развитию социально-экономическая
система разложился и рухнул под давлением
собственных противоречий, при попытке
его модернизировать («при попытке
перестроить здание оно рухнуло»), которая
быстро переросла в буржуазно-демократическую
революцию 1989-1991г.г. Государственно-капиталистический
монстр СССР рассыпался на национальные
обломки, где правящая бюрократия, т.е.
все тот же «новый класс» господ стал
активно способствовать и соучаствовать
в становлении рыночного капитализма.
Этот процесс еще не закончен. В частности,
в Украине к 2016г. все еще не создан рынок
земель сельскохозяйственного значения,
то есть, окончательное становление
рыночного капитализма еще не завершено.
Но опять же, о каком режиме реставрации
идет речь? Государственный капитал в
основном уступил место капиталу частному,
но эксплуатация наемного труда капиталом
как была, так и, естественно, осталась.
Можно говорить о перманентном ухудшении
социальных стандартов для наемных
работников после 1991г., так как
государственный капитализм в последние
20-30 лет своего существования пытался
проводить патерналистскую политику
(по отношению к населению городов),
исходя из интересов собственной
политической стабильности. После 1991г.,
под всевозрастающим давлением мирового
рынка, прежде всего, под давлением цены
на рабочую силу на мировом рынке труда,
происходит (и этот процесс продолжает
развиваться) т.н. «оптимизация» отношений
наемного труда и капитала, то есть,
выдавливания всех патерналистских
пережитков из этих отношений, что
приносит непосредственные страдания
пролетариату, но в перспективе, для
становления его классового сознания,
есть процесс позитивный. Но «реставрация»?...
Это принципиально ошибочный термин.
Можно
спорить о том, в какой степени компрадорской
являлась крупная украинская буржуазия
и ее непосредственно правящая группировка
до февраля-2014 и после него. ( Я также
сомневаюсь в целесообразности
использования термина «компрадор» в
таком специфическом тексте, как листовка,
если, опять же, она рассчитана не на
«потребление» в узком кругу левого
актива, а на внимание среднестатистического
пролетария.) Но сейчас речь не об этом,
а о «паразитической»
буржуазии. По моему, такое определение
не верно. Паразитическая буржуазия
может существовать только как рантье,
как «держатели ценных бумаг». Но насколько
мне известно, рантье, как социальная
прослойка, в среде украинской буржуазии
крайне неразвита. Во всем остальном, в
современной Украине частнокапиталистическая
буржуазия – это необходимый элемент
организации жизни буржуазного общества.
Это персонификация капитала. Поэтому:
эксплуататоры – да! Паразиты? Нет!
Эксплуататор не является паразитом до
тех пор, пока кроме него и его «офицеров»
некому организовать общественное
производство. Мне кажется, что авторы
листовки этого не понимают. Здесь мы
органично подходим к вопросу о пролетарской
(социалистической) революции.
Что такое
социалистическая революция? Для меня
основным содержанием этого процесса
является освобождение труда через
ликвидацию наемного труда. Суть именно
в этом, а в каких формах и в какие сроки
будет данный процесс происходить, - нам
знать не дано и в принципе, это не важно.
Ликвидация наемного труда возможна
лишь при социализации производства.
Что такое социализация производства?
Это означает, что принадлежащими всему
обществу предприятиями управляют
непосредственные производители. Когда
мы говорим о «власти
организованного труда»(Жорес),
то под этим надо прежде всего понимать
организацию производства непосредственными
производителями, то ли через непрерывно
ротируемые рабочие советы(коллегии),
то ли посредством общих собраний. Со
всей необходимостью это означает
преодоление социального разделения
труда на труд начальников и подчиненных,
управляющих и управляемых. Поэтому
можно говорить о том, что сущностью
успешной социалистической революции
является преодоление социального
разделения труда. «Наш
вибір – пролетарська революція!»
- утверждают авторы листовки. Но пусть
они спросят сами
себя, - как, по их мнению, готов ли наш
труд (то есть современные украинские
работники наемного труда) стать не
наемным? Готов ли он(они) к тому, чтобы
взять на себя организацию общественного
производства? Если не витать в облаках
леворадикальных фантазий, то ответ
будет таков: нет, нет и еще раз нет – не
готов! И этот категорически отрицательный
ответ верен как для макро, так и для
микроуровня. На микроуровне сошлюсь на
свой более чем скромный пример. 43 года
своей жизни я посвятил промышленному
производству в качестве простого
рабочего нескольких днепропетровских
заводов и моя «карьера» на этом жизненном
поприще в силу самых естественных причин
уже подходит к концу. Не менее 25 лет на
протяжении этой «карьеры» я действовал,
как рабочий активист социалистической
ориентации. Но никогда, ни в период моего
идейного становления, который пришелся
на конец 70-х – начало 80-х годов XX ст., ни
в десятилетие моей наибольшей активности,
как тред-юниониста и социалистического
пропагандиста (1988-1998), ни в период ее
постепенного затухания, который совпал
с началом нового века, я подчеркиваю,
НИКОГДА в пролетарской среде я не
сталкивался с обсуждением проблемы
освобождения труда, если только я сам
не пытался «впихнуть» ее в «повестку
дня» бесконечных рабочих разговоров
«за жизнь». Со всей решительностью я
заявляю, что обдумывание и обсуждение
проблемы освобождения труда, как,
собственно, и сама эта проблема, не
входили и не входят в круг интеллектуальных
интересов украинских промышленных
рабочих. Это очень симптоматично. Если
социально значимая проблема не является
предметом обсуждения, пусть в самых
убогих, ограниченных, примитивных ее
толкованиях, значит массовое сознание
еще не готово к ее восприятию. «Наемный
труд был, есть и всегда будет»
- вот обычное, подавляющим образом
превалировавшее резюме попыток обсуждать
эту проблему в пролетарской среде по
моей инициативе, когда контраргументы
от марксизма обычно воспринимались с
раздражением, при восклицаниях: «Не
надо! Это мы уже проходили!».
То же самое можно сказать и о проблеме
производственного самоуправления. Ни
один рабочий коллектив, как из числа
тех, в которых мне пришлось работать(сочетая
труд с профсоюзным активизмом), так и
из числа тех, где я действовал только
как приходящий распространитель
«подрывной» социалистической литературы,
ни во времена «зрелого
социализма»,
ни во время его крушения, ни в начавшуюся
с 1991г. эпоху становления рыночного
капитализма, - не мог и соответственно
не хотел взять управление конкретным
предприятием и процессом производства
на нем в свои руки…
В данный
исторический момент для социалистической
революции в Украине нет никаких
предпосылок: ни международных, ни
внутренних; ни объективных, ни,
соответственно, субъективных. Ни
промышленные рабочие, ни пролетариат
в целом, понимаемый как совокупность
не обладающих властью наемных работников
в промышленности, транспорте, сфере
услуг, не является субъектом социальных
преобразований, не является субъектом
политического действия. Четверть века
не решаемая задача пролетарского
партстроительства – наглядное тому
подтверждение. За те же 25 лет после
1991г., при всех открывшихся легальных
возможностях, так и не созданы профсоюзы,
адекватные необходимости сопротивления
непрерывно ухудшающемуся материальному
положению наемных работников. Повсюду,
где они вообще есть (кроме угледобывающей
отрасли), альтернативные профсоюзы
влачат жалкое существование с момента
своего зарождения, в то же время
официальные профсоюзы (прямые наследники
пресловутого ВЦСПС) по прежнему
обслуживают интересы эксплуататоров.
Даже сейчас, когда «в
сучасній
Україні,
де 80% населення живее за
межею бідності,
тарифи на комунальні платежі
підвищено
втричі, зарплатня
знизилася вдвічі»,
пролетариат
практически
не сопротивляется, практически не ведет
экономической борьбы против этого
«наступу
на права трудящих».
Поэтому актуальность призывов к
пролетарской (социалистической) революции
в Украине сейчас чрезвычайно низка. Я
бы сравнил ее с актуальностью призывов
к освоению Марса при всех нынешних
проблемах на планете Земля. Актуально?
Да! Но это задача весьма неблизкой
исторической перспективы. В XXI ст.
вполне может состояться первый
пилотируемый полет на Марс. Развитие
технологий наверняка достигнет уровня,
позволяющего решить эту историческую
задачу. Тогда найдутся и
герои-астронавты(субъективный фактор),
которые ее решат. Точно также, было бы
очень хорошо, если бы развитие объективных
факторов сделало в XXI ст. возможным,
где-то в центрах мирового капитализма,
первое выступление наемных работников
под лозунгами освобождения труда, то
есть, под лозунгами социалистической
революции. Безосновательность нынешних
призывов к ней, разумеется, не означают,
что социализм, как политическое движение,
как система идейных ценностей должен
куда-то исчезнуть. Хорошо в свое время
сказал Жорес: «Отказываться
от высокого идеала лишь потому, что его
достижение вначале трудно и мучительно
– трусость ума. Воображать, что достаточно
провозгласить этот идеал, найти для
него выражение – ребячество и пагубная
иллюзия. Чем он выше, тем более требует
он для своего истинного воплощения
огромных усилий доброй воли, благородного
терпения, неутомимых действий.»
Перед
социалистическим просвещением, перед
социалистической пропагандой по прежнему
находится огромное поле работы. По
моему, социалистическое просвещение и
социалистическая пропаганда(эти функции
социализма, как политического движения,
необходимо тесно переплетены) прежде
всего должны просвещать наемных
работников относительно трех чрезвычайно
важных понятий, по поводу которых у
пролетариев до сих пор имеются, пожалуй,
наибольшие заблуждения. Это: 1. Сущность
и механизм капиталистической эксплуатации;
2. Классовая природа государства,
как такового; 3. Возможность существования
общества, более гуманного, чем капитализм,
где нет наемного труда, то есть эксплуатации
человека человеком, что означает
убедительное обоснование возможности
социализма, как общественного строя,
при решительном отмежевании от всяких
моделей государственного патернализма,
выдаваемого за социализм, как сталинистами,
так и расставшимися с марксизмом
западно-европейскими социал-демократами.
Такую
сплошь и рядом неблагодарную и весьма
долговременную работу социалистам
придется делать (или продолжать делать)
в трудных условиях, когда большевизм и
его производные – сталинизм и маоизм,
с их чудовищной практикой «социалистического
строительства»
в XXст., в массовом сознании дискредитировали
буквально все, что связано с социализмом:
от базовых идейных ценностей и понятийного
аппарата до любых идеологизированных
организационных инициатив левого толка.
Но без прояснения хотя бы значительным
меньшинством пролетариата вышеуказанных
ключевых понятий нельзя будет говорить
о том, что идет процесс созревания
субъективного фактора действительно
социалистических преобразований. Хотя
трудно сказать, насколько понимают это
те, кто называет себя «революционными
марксистами» и по прежнему держат себе
за образец квази-социалистический
большевистский переворот.
Ну и под
конец этой, так сказать, рецензии на
текст листовки «Наш
вибір – пролетарська революція!»,
немного о том, что волнует меня меньше
всего:
о так называемой «политике
декомунизации».
Антикоммунизм Майдана и Февральской,
2014г. национал-демократической революции
в целом, главным образом связан с реакцией
на политику КПУ, которая была «левой
подпоркой» пророссийского олигархического
режима Януковича и со времен своей
реинкарнации в 1993г. являлась коллективным
«агентом влияния» российского империализма
в Украине. А после заявления ее руководства
(никем в этой партии публично не
опротестованного) по поводу расстрела
рабочих в Жанаозене, КПУ трижды заслужила
того, чтобы быть сметенной с украинской
политической сцены. Масса участников
Майдана ненавидела КПУ вовсе не как
коллективного носителя определенных
идейных ценностей, от которых в ее
деятельности не осталось даже фразеологии,
но вполне естественно, что пост-революционная
плутократия воспользовалась такими
настроениями, чтобы дополнительно
стереть в памяти трудно живущего
большинства населения исторические
воспоминания (сохранились ли они в этой
памяти – это другой вопрос) о том времени,
когда частная собственность на средства
производства утратила свою легитимность
в сознании самых широких масс и была
экспроприирована всемогущим государством,
называвшим себя «пролетарской
диктатурой».
Историческая память о тех временах,
естественно, коробит украинскую буржуазию
(Как в XYIIIст. английскую земельную
аристократию коробила историческая
память о том, что в 50-е годы XVII ст. Англия
была республикой, парламент которой
расправлялся с мятежной аристократией
по революционному. Поэтому культивированием
промонархических настроений и другими
методами воздействия на общественное
мнение, она стремилась стереть в
английском народе воспоминания о
революции, о казни короля, о Кромвеле,
о республике…) и «декоммунизация»
является вполне органичной политикой
буржуазного государства. Это надо
понимать и даже у сторонников
коммунистической идеи в ее «советской»
трактовке для негодования тут не должно
быть причин. Мы же не возмущаемся тем,
что хищник есть хищник, что он живет
тем, что убивает и ест другие живые
существа. Я думаю, что украинское
буржуазное государство не взялось за
«декоммунизацию»
раньше (как это было сделано в Польше и
в странах Балтии) только потому, что с
1991 по 2014 г. в Украине правили, в общем и
целом, пророссийские режимы, а КПУ была
одной из основных пророссийских
политических сил. Стирается память о
Великой революции? Но неужели авторы
листовки считают, что буржуазное
государство должно ее культивировать
или хотя бы сохранять?! Да «в
рамках політики декомунізації»
идет
массовое переименование (например, в
Днепропетровске произведено 257
переименований) населенных пунктов,
площадей, улиц и т.п., а также снос до сих
пор многочисленных памятников Ленину,
то есть идет ликвидация монументальной
и топонимической пропаганды рухнувшего
25 лет назад, колониального по отношению
к Украине, тоталитарного
государственно-капиталистического
режима. О чем тут жалеть?! Задумались ли
авторы листовки о том, чьими именами
были названы города и поселки, заводы
и фабрики, проспекты, парки, улицы и
переулки? Ведь это имена только тех
деятелей, которые попали в «святцы»
КПССовского агитпропа: красных командиров
среднего звена, которым «повезло»
погибнуть до начала массовых репрессий
среди комсостава Красной армии (Как
правило, это бесконечно тиражировавшиеся
Щорс, Котовский, Чапаев. Из высшего
комсостава – только Фрунзе.) и ряда
компартийных бонз, этих безжалостных
организаторов государственно-капиталистической
эксплуатации рабочих и крестьян (Как
правило, это Киров, Орджоникидзе,
Дзержинский, Куйбышев, Ворошилов,
Калинин…). И, конечно, без конца: Ленин,
Ленин, Ленин… Уже такая персонификация
Великой революции искажала ее историю
в памяти поколений, которые пришли в
жизнь после нее. Что общего у этой
топонимики с историей собственно
украинской Революции?! Названия
событийного типа также отражают только
те события, которые укладываются в
«каноническую» лжеисторию революции
от КПСС. Можно спросить у авторов
листовки, хотя вопрос этот будет звучать
риторически: где в Украине, да и на
просторах бывшего СССР, есть хоть один
захудалый переулок, в названии которого
увековечена память о ком-нибудь из
«найпалкіших
пролетарських революціонерів-комуністів,
винищених в катівнях сталінізму»;
где хоть что-нибудь названо в честь
кого-то из троцкистов, «децистов»,
«рабочих оппозиционеров» или тех же
«национал-уклонистов», всех этих
выдающихся деятелей «героического
периода» в истории большевизма, которые
потом не захотели послушно изгибаться
вслед за «генеральной линией» своей
партии?! Я уже не говорю о выдающихся
революционерах, которые не имели
отношения к большевизму (Плеханов и
Кропоткин – это, пожалуй, единственное
исключение из общей практики стирания
исторической памяти КПССовским режимом).
Возьмем, к примеру, родной мне Екатеринослав
(Днепропетровск). Во времена царского
режима и в годы Великой революции
1917-21г.г. в городе действовали такие
крупные величины российской
социал-демократии, как Войтинский,
Батурский, Гарви, Либер, Астров. Здесь
редактировал украинские социал-демократические
газеты «Наша
справа»
и «Голос
Робітника»
член Центральной Рады, будущий член ЦК
УСДРП
и политический референт в армии УНР П.
Феденко. Здесь будущий премьер УНР
Исаак Мазепа был лидером местной
организации УСДРП. А сколько героев,
участников анархистского вооруженного
подполья, отдали свои жизни в схватках
с царскими «опричниками» на улицах
Екатеринослава, не говоря уже о том, что
с Екатеринославом связана деятельность
целой плеяды выдающихся анархистов,
участвовавших в махновском движении
(местный уроженец Аршинов, Волин, Рогдаев
и др.). Память об этих людях буквально
вытравлена КПССовским режимом и
подавляющему большинству горожан их
имена ни о чем не скажут. Так о ком и о
чем сожалеют авторы листовки?! Об
украинофобе Артеме(Днепропетровск:
улица Артема; завод им. Артема, памятник
Артему)? Или о не имевшем ни малейшего
отношения к Украине, сталинистском
функционере высшего звена Кирове, чья
растиражированность в топонимической
и монументальной пропаганде КПССовского
режима уступала только Ленину (Днепропетровск:
Кировский район; проспект Кирова; улица
Кирова; парк Кирова; поселок Кировское;
завод им. Кирова, два памятника Кирову
и даже… тупик Кирова)? Или об улице имени
XIX партсъезда (До 2016г. была в Днепропетровске
такая!)? Или о памятниках Ленину? Неужели
они считают, что многочисленные уродливые
бронзовые или бетонные истуканы,
посвященные в свое время почти религиозному
культу личности Ленина (что совершенно
противоречит материалистическому
пониманию истории) как-то способствовали
активизации классового сопротивления
бывших «строителей
коммунизма»
за последние 25 лет?!
Память о
Великой революции 1917-21г.г. к 1991г. была
стерта и дискредитирована
государственно-капиталистическим
режимом путем тотальной фальсификации
ее истории и главным образом практикой
«строительства
социализма».
Так что, по большому счету, украинское
буржуазное государство зря старается.
Никаких революционных традиций, никакой
памяти поколений о революции 1917-21 г.г.
«советский» рабочий класс к исходу XX
ст. не сохранил и в 1991г. в своем подавляющем
большинстве взывал к прорыночному
политическому истеблишменту: «Хотим
себе на шею частного капиталиста! Нам
нужна хозяйская плетка!».
Четверть века спустя, когда пролетарии
в полной мере прочувствовали прелести
«хозяйского
обращения»,
нет ни малейших признаков возрождения
социальной памяти о большевистской
революции. Хныканье о «брежневских»
временах, когда государственный
патернализм составлял в городах основу
социальной политики, - это есть, это
наблюдается, но не более того. Так что
«политика
декоммунизации»
- это выстрел мимо цели, так как самой
цели-то уже нет… И если Днепродзержинск,
или «Днепродым»,
как его называют местные жители из-за
ужасного состояния городского воздушного
бассейна, этот город металлургов и
химиков, где расположены гигантские
металлургический и химический комбинаты,
вновь станет Каменским, то на становление
классового сознания тех же металлургов
и химиков это никак не повлияет…
И еще:
читая филиппики в адрес «политики
декоммунизации»,
я споткнулся о фразу: «Ці
«господарі життя» вже знищили всі
прогресивні завоювання Жовтня».
О каких прогрессивных завоеваниях
Октября идет речь? Мне кажется, что
авторам листовки стоило бы развернуть
это утверждение.
Строго говоря, прогрессивные завоевания,
тем более все, если они действительно
прогрессивные, (то есть, дают толчок,
импульс к дальнейшему развитию
производительных сил общества) уничтожить
невозможно. Мы знаем, что никакая
реставрация Стюартов и Бурбонов не
смогла уничтожить прогрессивных
завоеваний Английской и Великой
французской революций, несмотря на
политическое поражение Английской
революции в 1660г. и военно-политическое
поражение Великой французской революции
в 1814-1815г.г. Передовой буржуазный прогресс
оказался сильнее политической власти
английской земельной аристократии или
возвратившейся ожесточенной своры
французских белоэмигрантов, которая,
к тому же, опиралась на русские, прусские
и австрийские штыки и развязала белый
террор. Поэтому непонятно, какие такие
«все прогрессивные завоевания Октября»
смогли уничтожить нынешние «хозяева
жизни» в Украине. Если условно отделить
достижения большевистского и производного
от него сталинистского режима, то есть,
достижения «советского» государственного
капитализма от завоеваний Февральской
революции, то что мы имеем? Ликвидацию
безграмотности, «сталинскую»
индустриализацию, победу «советского»
империализма во Второй мировой войне,
политику государственного патернализма,
проводившуюся «поздним» сталинизмом,
достижения «советской» науки и военной
техники, - те самые элементы «передового
буржуазного прогресса», за которые
заплачено страшную, непомерную социальную
цену. Но, насколько я наблюдаю (с 1990г.)
за бесконечной дискуссией о социальной
природе СССР и насколько я знаком с ней,
то мне представляется, что даже среди
социалистических теоретиков, сторонников
государственного капитализма в СССР,
нет единого мнения о прогрессивности
этого общественного строя по сравнению
с капитализмом рыночным, включенным в
международное разделение труда, тем
более, что по самому фундаментальному,
все и вся определяющему показателю –
производительности человеческого
труда, «советский» госкапитализм так
и не смог догнать ведущих представителей
капитализма рыночного. Поэтому остается
открытым вопрос: не был бы достигнут
тот же самый «передовой буржуазный
прогресс» с менее тяжкими жертвами со
стороны эксплуатируемых классов при
«нормальной» буржуазной республике,
при более или менее развитых институтах
буржуазной демократии, при рыночном
капитализме (здесь, конечно, можно
спорить о том, имелся ли буржуазно-демократический
выход из социально-политической ситуации
осени 1917г. на территории бывшей Российской
империи)? Но вернемся к «прогрессивным
завоеваниям Октября». Все вышеперечисленные
достижения «советского» госкапитализма
никуда не исчезли и нынешние «хозяева
жизни» их активно используют. Стоит
немного подумать и это станет ясно.
Исключение составляет политика
государственного патернализма, процесс
сворачивания которой продолжается все
25 лет после краха СССР. Но опять же,
волюнтаризм нынешних «хозяев жизни»
играет в этом процессе незначительную,
если не последнюю роль. Уже давно можно
было заметить, что в странах бывшего
«соцлагеря», которые после периода
экономической автаркии и краха
бюрократизированной плановой экономики
включались в систему мирового рынка,
необходимо происходила упоминавшаяся
мною «оптимизация» отношений между
наемным трудом и капиталом, прежде всего
под давлением цены рабочей силы на
мировом рынке труда. Демонтаж социальных
стандартов «советского» времени есть
одно из основных проявлений этой
«оптимизации». Другим важным фактором
является развивающееся всегда и везде
(под воздействием объективных законов
функционирования рыночной экономики)
стремление частновладельческой буржуазии
минимизировать цену рабочей силы, что
при неспособности современного
пролетариата оказывать этому организованное
сопротивление, имеет для него тяжелые
последствия (когда цена рабочей силы
падает ниже ее стоимости). С 1991г. мне
множество раз приходилось вести полемику
с братьями по классу, утверждавшими,
что, мол, ничего выдумывать не надо
(когда я развивал перед ними соображения
о формировании цены на рабочую силу),
что все дело в плохих и хороших хозяевах.
Главное – найти себе хорошего хозяина
и все будет в порядке. Хороший хозяин –
это хорошая или «справедливая» зарплата…
Лет 15 назад, ведущий в то время идеолог
украинского анархо-синдикализма А. Асин
написал в статье программного характера:
«Правила
игры в капитализм определяют сами
капиталисты».
По сути, это повторение пролетарских
заблуждений о плохих и хороших хозяевах.
Мне тогда пришлось решительно возразить
против этого положения. Нет плохих и
хороших хозяев. Есть хозяева, которые
«играют по правилам» в соответствии с
объективными законами рыночного
капитализма и хозяева, которые перестают
быть таковыми, если они эти законы
игнорируют. Поэтому нынешние «хозяева
жизни», постепенно демонтируя (не по
своей злой воле, просто этого требовал
рынок…) политику государственного
патернализма, активно используют все
остальные «прогрессивные завоевания
Октября» (например, до сих пор выжимают
все, что можно и нельзя, из основных
фондов вчерашней «социалистической
индустрии», вместо ее модернизации) к
своей собственной выгоде. Но возможно,
авторы листовки имеют в виду какие-то
иные «прогрессивные завоевания Октября»,
которые, оказывается, смогла полностью
уничтожить даже слабая украинская
буржуазия? Повторяю: надо было бы это
положение уточнить…*
Мои
рассуждения по поводу содержания
листовки «Наш
вибір – пролетарська революція!»
получились довольно многословными. Но
выводы будут очень краткими: указанная
листовка представляет собой неудачную
по форме и сомнительную по содержанию
декларацию идейных наследников
украинских «национал-уклонистов»,
нарушавших, в свое время, «монолитные
ряды» российского большевизма…
О.Д.
Промышленный
рабочий, социалист.
Февраль-2016.
Читайте по теме:
Андрей Здоров. Государственный капитализм и модернизация Советского Союза.: марксистский анализ советского общества. Главы 1-4.
Андрей Здоров. Государственный капитализм и модернизация Советского Союза: марксистский анализ советского общества. Главы 5-11.
Наш вибір - пролетарська революція! 97 років тому... (Листівка 2014 р).
*В качестве примера завоеваний Октября, которые еще не уничтожены до конца, по крайней мере официально, можно привести записанные до сих пор в Конституции и законах Украины право на 8-и часовой рабочий день и всеобщее бесплатное среднее образование. Хотя реалии нашей украинской действительности, как и российской и всех прочих стран бывшего СССР, уже давно далеки от записанного в законах, и о 8-часовом рабочем дне, праве на отпуск и больничный, бесплатном среднем образовании большинство наемных рабочих могут сегодня лишь мечтать.
Де факто 8-часовой рабочий день был установлен в России Украине еще летом 1917 г. самими организованными рабочими через свои фабрично-заводские комитеты и Советы. Но законодательно он был введен и закреплен только постановлением Совета Народных Комиссаров от 29 октября (11 ноября) 1917 г. То же самое можно сказать и об уничтожении феодального помещичьего землевладения. Хотя крестьяне России и Украины захватывали и делили земли помещиков начиная с лета 1917 г., но законодательно это было оформлено только 26 октября (8 ноября)1917 г. Декретом о земле.
Кстати сказать, социалисты из Украинской Центральной Рады "спромоглися" принять свой Закон о земле только 19 января (2 февраля) 1918 г. под звуки орудийный выстрелов восставшего "Арсенала", а Закон о 8-часовом рабочем дне - 25 января (8 февраля) 1918 г. под звуки орудийных выстрелов армии Муравьева. Что лишний раз показывает их способность завершить выполнение задач буржуазно-демократической революции.
Андрей Здоров. Государственный капитализм и модернизация Советского Союза.: марксистский анализ советского общества. Главы 1-4.
Андрей Здоров. Государственный капитализм и модернизация Советского Союза: марксистский анализ советского общества. Главы 5-11.
Наш вибір - пролетарська революція! 97 років тому... (Листівка 2014 р).
*В качестве примера завоеваний Октября, которые еще не уничтожены до конца, по крайней мере официально, можно привести записанные до сих пор в Конституции и законах Украины право на 8-и часовой рабочий день и всеобщее бесплатное среднее образование. Хотя реалии нашей украинской действительности, как и российской и всех прочих стран бывшего СССР, уже давно далеки от записанного в законах, и о 8-часовом рабочем дне, праве на отпуск и больничный, бесплатном среднем образовании большинство наемных рабочих могут сегодня лишь мечтать.
Де факто 8-часовой рабочий день был установлен в России Украине еще летом 1917 г. самими организованными рабочими через свои фабрично-заводские комитеты и Советы. Но законодательно он был введен и закреплен только постановлением Совета Народных Комиссаров от 29 октября (11 ноября) 1917 г. То же самое можно сказать и об уничтожении феодального помещичьего землевладения. Хотя крестьяне России и Украины захватывали и делили земли помещиков начиная с лета 1917 г., но законодательно это было оформлено только 26 октября (8 ноября)1917 г. Декретом о земле.
Кстати сказать, социалисты из Украинской Центральной Рады "спромоглися" принять свой Закон о земле только 19 января (2 февраля) 1918 г. под звуки орудийный выстрелов восставшего "Арсенала", а Закон о 8-часовом рабочем дне - 25 января (8 февраля) 1918 г. под звуки орудийных выстрелов армии Муравьева. Что лишний раз показывает их способность завершить выполнение задач буржуазно-демократической революции.
Цікавий матеріял у частині порівняння Російської та Французької революцій: меншовицька (чи жирондистська?) критика, часто непослідовна та плутана, більшовицьких (якобінських) метод; ця критика «виросла» з ототожнення природних й історичних законів, типового для… II Інтернаціоналу. Робітник-активіст подолав профспілкову свідомість (трейдюніонізм, синдикалізм), але піднявся над нею лише до рівня меншовизму.
ВідповістиВидалитиЄ кілька моментів, що на них варто звернути увагу:
1. Французька революція триває, за Дубровським, з 1789 по 1815, себто включає кілька періодів і «революцій у революції» (навіть «сто днів» у нього революція). Якщо порівнювати її з Російською, що неодноразово він і робить, рамки останньої відповідно теж треба розширити — це мали би бути роки 1917-1945 або 1917-1953, або 1917-1956. Історія могла прискоритися, і буржуазна революція могла би завершитися швидше, але ж не настільки! Проте Дубровський продовжує позначати кінець Російської революції 1921-м. Немає нічого страшного в «ревізіонізмі» (є такі, хто включає до Французької революції не тільки період I Імперії, але називає революцією весь історичний період 1789-1871), проте треба уникати хибних висновків, що до них ведуть порівняння «ревізованої» історії в одному випадку та «загальноприйнятої» в иншому.
2. Вірно написано про зміну характеру війни разом зі зміною суспільної природи держави — учасниці війни. Щоправда, лишається питання темпу (з якою швидкістю відбувається зміна?) й критеріїв (за якими ознаками зрозуміло, що природа держави змінилася?). Чому після Лютневої революції природа держави змінилася настільки швидко, що можна було говорити про захист демократії, свободи, революції, etc., орґанізувати навіть (невдалий) літній наступ на фронті, а після Жовтневої не відбулося жадних змін (тому гасло захисту «соціялістичної вітчизни» — облуда)?
3. Питання керівництва та рушійної сили революції. Дубровський зазначає, що заводсько-фабричний пролєтаріят не став до лав керівництва революції — через брак культури, неосвіченість, неготовність. Проте, якщо стояти на точці зору, що Російська революція — буржуазна, в цьому немає жадного протиріччя: треба прийняти те, що її керівниками були (дрібні) буржуа й деклясовані інтелєктуали (професійні революціонери).
4. Питання недовговічности державного капіталізму в СРСР є вельми дискусійним. З чим порівнювати? З держкапіталізмом нацистської Німеччини? Так він ще недовговічніший. З Бісмарківським «державним соціялізмом»? Так само. З «державою всезагального добробуту» післявоєнної Північної Америки й Европи? Якщо державний капіталізм у СРСР, це — 70 літ (1921-1991), то це не такий уже й короткий проміжок часу, навіть на тлі історії світового капіталізму. Це епоха, що своєю чергою сама складається з кількох епох.
5. Дубровський пише, що «модернізація суспільства не розв’язала завдання розвитку навздогін». Якщо облишити осторонь питання про те, що таке «наздогнати» та якими «спідометрами» чи «рулетками» його вимірювати, і продовжувати стояти на тій точці зору, що Російська революція — буржуазна, а лад у СРСР — державно-капіталістичний, тоді годі дивуватися тому, в чому немає нічого дивного, але є закономірність: СРСР перебував на периферії капіталістичного світу, і жадна з країн периферії (незалежно від кількости жертв) не наздогнала країни центру. Можливо, наблизилась до них, але не наздогнала.
6. Цікаво, які саме документи (листівки, ґазети, резолюції, накази) Дубровський має на увазі, коли пише, що в «ориґінальних текстах тієї епохи … впадають в око постійні згадки про те, що воюють вони саме проти українців»? Де, ким, коли, наскільки масово вони поширювалися? Чи виконувалися (якщо йдеться про накази, закони)?
Далі буде...
Продовжую...
ВідповістиВидалити7. Важлива заувага про патерналістську політику щодо мешканців саме міст, адже в Україні кількість мешканців міста та села зрівнялась лише приблизно у середині 1960-х, себто за «держкапіталізму» більшість українців (мешканців України) були селянами (колгоспниками), а, отже, ця політика їх обходила стороною. (Хоча це окрема велика розмова про соціяльне забезпечення у СРСР (УРСР) і ріжницю між життям у міста та на селі, ріжницю в доході, доступі до освіти, культури тощо).
Ще два просто цікавих спостережень:
1. Відозва губкому УСДРП з вересня 1919 р. з накладом 30.000 прим.! Сьогодні про такий наклад можна тільки мріяти. Цікаво, яким накладом надрукували критиковану Дубровським минулорічні листівку?
2. Заклик «Хай живе Українська Самостійна … Народна Республіка!» з того самого революційного року. У сьогоднішній «революційній» Україні ретельно уникають слова «народ» там, де йдеться за органи влади. «Народний» невдовзі загалом стане синонімом «комуняка» чи «сепар». Після «лютневої революції» 2014 р. жадна українська партія чи «сектор» не висунула навіть такого ретрогасла. Nolens volens задумаєшся над поступом — і «поступом»— в історії
Кінець.
Щодо назви "Народний" не погоджуся. Досі однією з найбільш впливових партій в Україні є "Народний фронт". Порахуйте кількість міністрів, депутатів та чиновників на фото http://nfront.org.ua/
Видалити